— Тогда почему Вы не знаете, что тогда же была составлена книга законов, подписанная первым ректором и тремя королями? — Началось перешептывание. — Так вот, именно в той книге законов и прописаны права изобретателей на территории академии. Всё читать не буду, нам нужны несколько всего, если Вам будет интересно, изучайте сами. Так вот закон о правах на изобретения студентов. Закон десятый из книги законов, нам нужен под пунктом два. В этом пункте закона говорится, что, если изобретение создавалось на территории академии в оплачиваемом помещении и из личных деталей, академия не имеет прав на это изобретение, но изобретатель обязан в описание вставить пометку, что это изобретение было создано под надзором академии. Это что о правах Натальи Именович на "Хранителя". А наши права на "Монстрика", это пункт пять в десятом законе. Вот, совместные разработки галактиморца с перемещенцами на территории академии регистрируются в равноправных частях за всеми изобретателями, вне зависимости от вложения той или иной стороны, академия не имеет прав на это изобретение. Заметьте, тут нам даже не надо оформлять аренду помещения, так как в этом задействован перемещенец, а значит, правообладание в любом случае за нами.
— Да что ты выдумываешь, нет таких законов, мы бы знали, — возмутились они.
— А зачем мне это, если можно легко проверить мои слова, нужно просто взять книгу законов в библиотеке у хранителя.
— Придется перенести слушание на завтра, сегодня можем не успеть, — сказал глава.
— Почему, можно же книгу взять и в королевской библиотеке, я помню, хранитель говорил, что когда книги написали, их магически закрепили на не уничтожение и передали несколько в академию, и по три книги каждому правителю, — пожала я плечами.
Ну а что, хранитель очень интересный человек, я когда прибыла, много с ним общалась, да и сейчас стараюсь прибежать чай попить со стариком.
— Надюш, ты уверена? — спросил Уильям.
— Я верю хранителю, и, если он так сказал, значит, так и есть. Кстати, свитки мировых клятв дружбы, так же составили в том году и так же заверили магически и передали хранителям знаний, — пожала я плечами.
Вильгельм подскочил и вышел, через минуту вернулся.
— Я отправил за книгой, — пояснил он, — и если леди Надежда окажется права, то я поставлю вопрос о проверке всех прав, оформленных в академии за последние двести лет. И разбору при подаче жалоб родных изобретателя или самого изобретателя.
— Мы поняли, Ваше Высочество.
Через минут двадцать нам принесли книгу, Вильгельм прошел к столу с комиссией, и они стали изучать книгу.
— Леди Надежда оказалась права, что Вы на это скажете, ректор?
— Ничего не понимаю, почему я не знал об этой книге? Мы работаем по журналу прав из сверков, что лежит уже много столетий на ректорском столе. У меня даже в мыслях не было спросить свод законов в библиотеке, — растерялся ректор.
— Вот, вот, и мы, видно, так же застелили глаза покоем, ленимся изучать старые законы, придётся исправляться. Права на изобретения остаются у своих законных носителей. И, Ваше Высочество, по делам Именович, мы подняли дела и проводим проверку, после этого мы предоставим Вам полный отчёт.
— Хорошо, мы подождем, но не тяните, я, сами знаете, не из терпеливых, — сказал Вильгельм, — ну что, ребята, пойдёмте в гости, поедим, отдохнём?
— Вил прав, надо покушать и вернёмся в академию, — поддержал брата Уил.
Долго мы не пробыли во дворце, вернулись в академию.
И полетела учёба. Луша смогла договориться с ректором об аренде теплицы, но оплата будет не только деньгами, а и овощами. Антон смог придумать, как мне зарядить мой телефон, где я им показала мой мир, и мы почти потеряли друга, он загорелся идеей создать машину. Мы с ним прорисовали всё, что я помнила, не заметили, как сдали экзамены и уехали в деревню, там тоже не до отдыха. Я то с Антоном и ребятами работали над созданием Автошки, также помогала Луше и Альберту с посадками. Стали замечать, что за Наташей стал ухаживать Альберт. Олег с Филом снова были с нами. Луша хоть и признала чувства к Олегу, но мы уже поняли, кто в их паре будет руководить.
— Надюш, можно поговорить? — ко мне присел Фил.
— Конечно, — улыбнулась ему я. Я всё больше понимаю, что влюбляюсь и боюсь этих чувств.
— Надюша, я не знаю, как предлагают встречаться, как признаются в своих чувствах, я привык, что девушки сами всё делают для того, чтоб быть со мной. Но ты другая, и чем дольше мы общаемся, тем я больше понимаю, что ты мне не просто симпатична, а я полюбил тебя. Я постоянно думаю о тебе, я счастлив, когда ты рядом, но прошу, сделай меня ещё больше счастливым, будь моей девушкой?
— Ты серьёзно, Фил? Ты же понимаешь, что я простая девушка из деревни, а ты принц?
— И что? Я младший принц, это Филорону и Вильгельму с Уильямом надо сделать сильную политическую партию. Хотя нет, Уильяму тоже можно выбирать, а я свободный от этих обязательств. Мне главное не порочить семью, а ты не простая девушка, ты чудо и мечта. Надюш, я люблю тебя, очень люблю.
— Правда? — спросила я, глупый вопрос, я понимаю, но поделать ничего не могу с собой.
— Правда, я очень боялся признаться тебе. Ты будешь моей девушкой? — снова спросил он.
— Я согласна! Я тоже люблю тебя, — призналась я.
Ай, будь что будет.
Кто первый протянулся к кому, я и не вспомню, но целовать любимого — это такое счастье. Сколько мы так просидели в саду, не знаю, но даже если кто и приходил, мы не заметили, мы наслаждались друг другом. Без лишнего, но я и дальше, наверное, могла пойти, но Фил не делал поползновений.
Лето полетело ещё счастливее, со мной были любимый и моя семья, состоящая из друзей, которые стали мне братьями и сестрами. В это лето Фил с Олегом так же покинут нас раньше, они должны быть с семьёй.
Вечер мы решили провести у нас в саду, пожарить мясо и проводить парней.
— Фил, прости за вопрос, но я мучаюсь и не понимаю. Я долгое время считала тебя никудышным человеком, уж прости, но сейчас я узнала тебя, и ты совсем другой. Ты добрый, внимательный, ответственный, почему? — спросила его Луша.
— Думал, раньше зададите этот вопрос. Наверное, чтоб понятнее было, нужно вам рассказать всю мою историю, а началось это ещё до моего рождения. Тогда мама вынашивала ещё меня, к нам приехала мамина сестра по матери, Силана. Она тоже была беременна, срок почти такой же, как и у мамы. Но случилась беда, на маму было покушение, и Силана закрыла маму, и чуть не погибла. Её смогли спасти, но не ребёнка, дочку она потеряла, девочка не выжила. А когда родился я, то тётя не смогла отпустить меня с рук, точно не знаю, что там и как было, но как итог, мама решила, что воспитывать меня будет Силана, а отец принял это решение. Я рос, мне позволяли всё, что душе угодно, но я не понимал, почему мои братья смеются и шутят надо мной, я обижался и бежал жаловаться тётке. Для более понятного поясню, тётка воспитывала меня, как дочь: она одевала меня в платья, заплетала косички, а я считал, что так и должно быть. Мне братья говорили, что я мальчик и в платьях ходить не должен, но я не верил. Ведь я тогда и мамой считал Силану. Но братья у меня……… знаете же, упорные и иногда импульсивные. Чтоб ещё понятнее было, из семьи я на тот момент знал только Вильгельма, Уильяма да королеву-маму. Раз в три года мы с Силаной приезжали в королевскую усадьбу, точнее, в усадьбу деда, короля Филорона на тот момент. Мне было двадцать один, по-нашему, понимаешь же, совсем мальчик, но многое уже знающий и понимающий. В то лето мы с тёткой, как обычно, отправились в усадьбу, где нас уже ждали мама с братьями. Вначале всё было, как всегда: братья цеплялись к моему виду и говорили, что я мальчик, в итоге, поняв, что я им не поверю, вечером утащили меня в деревню, и там я познал истину в разнице между мальчиком и девочкой, и что для чего нужно. И тогда и началось формирование того моего характера, ведь я узнал, что и мои настоящие родители — это король с королевой, но они, как я тогда считал, отказались от меня и выбросили из-за того, что я неправильный мальчик. Я стал драться, устраивать бунты и вообще вёл себя, как полный урод. К моменту поступления в академию, я был уже знаменит по всему королевству, как гнилой принц. Отец тогда принял решение, что я достаточно вырос, и мне пора начинать принимать участие в правлении страной, как уже это делают остальные. В академии как раз в то время учились Уильям, Гектор и меня оформили. Но я мало поменял в своём поведении, я как пил, так и продолжал пить, портить девиц, как говорили. Но я даже тогда каким бы уродом не был, но насильно никого не брал, и те друзья, что тогда были со мной, знали, что, если перейдут черту, я лично их линчую.
