- Никак! - пожав плечами, ответил он. - Имя-то конечно у меня было, но я его не помню!
Он ещё шире оскалился и вдруг рассмеялся. Рассмеялся искренне, как будто в том что он сказал было что-то забавное.
«Над чем смеётся? - подумал Макс. - Над тем, что съехала крыша? Над тем, что забыл имя и прошлую жизнь? Ещё один чокнутый, по которому клиника плачет».
Он посмотрел в окно и задумался. Прожектор паровоза подпитываемый динамомашиной словно стрела рассекал густой маслянистый мрак, высвечивая коричнево-серые бетонные аркады и ржавые рёбра жёсткости. Эта забытая всеми подземная дорога, которую Мизгирь прозвал дорогой в ад и в самом деле напоминала какую-то инфернальную трассу, —настоящую рокаду, по которой они неслись на битву со смертью. По другому и не скажешь — ведь сказать наверняка чем всё может закончится никто не мог.
Паровоз двигался шумно, грохотал колёсами, лязгал кривошипным механизмом и нещадно чадил чёрным дымом. Веяло промозглой сыростью. Пахло мазутом, затхлостью и железом. Пронеслась первая верстовая метка нарисованная белой краской. Краска выцвела, облезла и местами покрылась каким-то бурым налётом напоминавшим вытянувшиеся в разные стороны лучи. На сводах туннеля повсюду были эти бурые образования — не то плесень, не то какой-то приспособившийся к обитанию в подземке вид грибов.
- Но тебя как-то называют твои приятели? - выдержав паузу спросил Макс.
- У меня нет приятелей, - отозвался машинист. - У детей Шаки такое не принято. Каждый сам по себе. И думать должен тоже только о себе.
- Понятно! - хмыкнул Макс. - У вас приняты кровавые жертвоприношения!
Сумеречник перестал улыбаться и напрягся. Смутила ли его правда в словах чужака, или он ужаснулся, подумав о тех казнях, которым подвергались враги Мизгиря, оставалось только гадать. Но Воробьёв вдруг почувствовал, что для этого парня ещё не всё потеряно. Что-то в его физиологии мешало окончательной деградации личности, и вполне возможно в каких-то глухих чердаках его разума всё ещё теплилась память о нормальной жизни.
- Гаечник! - неожиданно ответил машинист. - Они называют меня Гаечником! Но обычно никак не называют!.. Просто кричат, чтобы привлечь внимание! И я иду!
- Почему так назвали?
- Они знают, что я люблю возиться со всякими железками, в механизмах разбираюсь, движки чиню на раз-два.
- Тебя Мизгирь заставил выполнять эту работу? - кивнул Макс на рычаг регулятора.
- О нет! Я сам вызвался, - с воодушевлением воскликнул Гаечник. - Это большая честь отправиться в Великий мрак без очереди! А тут ещё такая возможность... Разве можно её упустить — на такой скорость, на машине, которая довезёт к порталу за какие-нибудь полчаса.
Гаечник оголил зубы в беззвучной улыбке и покачал головой.
- Моя бы очередь наступила не скоро, - пояснил он. - К тому же я не готов к переходу. Слишком молодой. Ещё лет пять ждал бы. Великий жрец разрешает открывать ворота только раз в полгода. Все избранные идут в Зелёный мрак пешком, с минимальным количеством амуниции. Мы открываем ворота и они уходят в темноту. Правда в последнее время в туннеле появились демоны, и братьям приходится брать с собой оружие, чтобы они могли отбиться от этих тварей и вовремя добраться до Портала. Но таков их путь, ничего не попишешь.
Гаечник немного помолчал и добавил.
- А мне повезло! И знаешь, я очень рад, что везу вас в подземелье. Такой чести удостаивается не каждый.
«Болван! Он ещё и радуется! - подумал Макс. - Знал бы ты, что там впереди на самом деле».
Слова молодого фанатика порядком озадачили. Слишком туманные, слишком неопределённые — да ещё эти намёки на какой-то переход. Откуда столько пафоса?
Воробьёв поёжился и, отгоняя нехорошие мысли, жадно потянул носом.
Несколько минут не говорили. Словно ожидая других вопросов, Гаечник иногда поглядывал на Макса. Улыбался. Снова становился серьёзным. Снова улыбался. Вопреки логике общество чужих сумеречникам людей его раскрепостило. Дай ему волю и он болтал бы без умолку.
- Почему у сумеречников зелёная кожа? - спросил Макс. - Это ведь не грим, не какая-то краска?..
- О нет! - рассмеялся машинист. - Настоящая кожа!
Парень демонстративно поскоблил щёку пальцами и, убедившись что на них краски не осталось, удовлетворённо хмыкнул.
- Это от воды, - сказал он. - Мы пьём воду, источник которой находится в туннелях Великого мрака. Из Реки мёртвых. Она светится, когда её достают из колодца, но потом свет затухает и жрец раздаёт её братьям. Много пить нельзя. Не больше стакана в день. Постепенно кожа меняет цвет — это значит, что посвящённый в тайну всё ближе и ближе к конечной цели.
«А цель должно быть окончательно загнуться, - подумал Макс. - Что ж вы делаете -то с собой, болваны?!».
- А эти для чего с нами?
Воробьёв кивнул на двоих сектантов. Те так и и продолжали сидеть на ящике: отрешённые от всего мирского, молчаливые, спокойные как древние рептилии и казалось глухие. Их присутствие было практически незаметным, словно перед ним были не люди, а старая мебель, предназначенная для отправки на свалку.
- Они давно готовы к переходу! - пояснил Гаечник. - Но их тела больны... Длительного пешего пути не выдержат, а это не хорошо. Каждый сумеречник обязан добраться до портала на другую сторону ещё при жизни. Если отправить туда мертвеца, то всё напрасно! Так сказал Великий жрец.
Мимо паровоза промелькнула очередная метка. А потом загудела и завыла пустота. Они быстро проскочили какой-то замшелый бетонный перрон с могучими колоннадами, за которым можно было разглядеть огромную нишу и несколько железных дверей. Что это была за станция, Воробьёв не знал: возможно одна из перевалочных баз, возможно какой-то выход к промышленному предприятию или складу. Одно было понятно — и у Связного, и у Казимира на карте данная точка отсутствовала.
Из тендера выбрался Досев. Командир оправился, привёл себя в порядок. И не скажешь, что губу расквасили и зуб вышибли. Всё-таки армейское прошлое давало многое. Несмотря на потери в команде он стал только злее и полностью сосредоточился на задании.
- По моим расчётам у конечной точки будем минут через двадцать, - сказал он. - При условии, что не случится какой-нибудь форс мажор.
Он подошёл к окну, посмотрел на проносящиеся мимо грязные узоры на бетонных стенах.
- Как бы эта коптилка не развалилась на полпути, - добавил он. - Не хотелось бы идти по туннелю пешком. Тем более придурок, что заправляет толпой тупиц говорил о каких-то демонах...
- Есть ещё одна проблема, - ответил Макс. - Впереди аномалия. Она расположена в районе Мёртвого угла и проходит прямиком по рельсам...
- Знаю про неё! - бросил Досев.
- Знаешь? - удивился Макс. - Откуда?
- В том квадрате работали спецы Конторы. Они обнаружили энергетические выходы на поверхность земли, провели замеры и собрали кое-какие сведения. Но потом на человеческий запах пришла свора зверья, и им пришлось драпать. Эта аномалия имеет электромагнитную природу, и как говорят яйцеголовые «осциллирует с определённой амплитудой», то есть интенсивность её воздействия не постоянна. Если нам повезёт проскочим на всех парах. Паровоз заземлён, так что электрический удар не грозит. Куда страшнее газ, сочащийся из трещин в бетоне. Он накапливается в аномальном очаге, достаточно токсичен, флюоресцирует, содержит сернистые соединения.
Досев стянул с плеча рюкзак, расстегнул ремешок и достал полно лицевую маску.
- Это тебе, - пояснил он. - В комплект входит небольшой баллон с воздушной смесью, рассчитанный на двадцать минут дыхания.
Воробьёв забрал противогаз и удивлённо пожал плечами.
- Что знаешь ещё?
- Я знал только то, что мне сообщили, - отозвался Досев. - Информации не так много. Да ты и сам это понимаешь. Если бы у Казимира был карт-бланш ты бы ему не понадобился!
Неожиданно засуетился Гаечник. Паровоз задрожал и начал сбавлять скорость.
- Эй, ты! Зелёный! - крикнул Досев. - В чём проблема?
