Родион со смятением наблюдал за тем, как я копаюсь около столешницы в поисках кружки, подношу ее к крану и наливаю себе воды.

– Нет, не знает. Да, позабочусь.

Я повернулся к нему, поставив чашку на место.

– Остальное при встрече, – прохрипел старик в трубку и одним движением спрятал телефон в карман.

Я приподнял брови и посмотрел на его помрачневшее в раздумьях лицо.

– Что-то случилось?

– Не-а, – старик сказал, как отрезал, – все отлично.

Почему-то не похоже.

– Мне нужно будет уйти на какое-то время. Ты, – он ткнул в мою сторону пальцем, – сиди здесь и не светись.

– Так срочно?

– Вроде того. Обещал тебе переделать документы, если помнишь. Встречусь с нужным человеком, – он требовательно протянул мне ладонь.

Покопавшись в карманах, я передал документы Рэджинальда, которые мы забрали с тела несчастного, а затем проводил Родиона к выходу. Перед уходом он развернулся и, задумавшись, произнес:

– Если что – оружие под диваном.

Я кивнул. По очевидным причинам все наше оружие мы спрятали в лесу, перед тем как покинуть мертвый город. Как выразился старик, будет глупо, если все наши планы сломает выборочный досмотр на столичном вокзале. Может, мы и были похожи на грибников, но не выросли еще такие опята, для сбора которых понадобились бы экспансивные патроны. Объясниться было бы довольно трудно.

Видимо, во всех квартирах Долгова можно было обнаружить небольшой арсенал, что спасало ситуацию. Насторожило меня, однако, другое. Он известил меня об этом так, словно мне всерьез может понадобиться то, что лежит под кроватью. Под каким углом на это ни посмотри, разговор у старика был странным.

Во-первых, его собеседник знал мою фальшивую фамилию. Во-вторых, он знал, что Родиона не было в городе. Ну а в-третьих, ему известно конкретное место нашего пребывания. И все это под соусом того, что сам звонок не на шутку разозлил моего спутника. Я напрягся. Возможно, мне действительно стоит знать, где спрятано оружие. На всякий случай.

Дверь захлопнулась, оставляя меня оглядываться по сторонам. Вокруг было непривычно тихо, впервые за долгое время я оказался один, без какой-то определенной задачи или пары оскверненных за стеной.

Я вернулся в комнату с диваном и подошел к широкому окну. На улице было уже несколько часов как темно, с последнего этажа открывался завораживающий вид трущоб. В окнах загорались и потухали рыжие огоньки, на балконах мелькали силуэты, а по улицам внизу ходили редкие компании молодых людей. Было приятно снова оказаться среди цивилизации, пусть даже и на окраине. На душе стало чуть спокойнее, но вместе с тем и одиноко.

Всю свою жизнь я воспринимал одиночество как данность. Оно меня не смущало и не доставляло дискомфорта. Я привык быть наедине с самим собой, мне всегда было чем себя занять, и поэтому обнаружить, что одиночество вызывает во мне тревогу, было особенно странно.

Я принялся шагать туда-сюда по комнате, нервно ожидая какого-то подвоха. Странно замечать такие мелкие изменения в своей личности. Тишина и пустота теперь вызывали во мне легкую паранойю.

Забравшись рукой под диван, я нащупал сверток ткани, который тут же достал и развернул. Внутри лежал обычный полицейский пистолет относительно мелкого калибра. Проверив его магазин на наличие патронов и передернув затвор, я положил оружие на стол рядом с диваном и выдохнул. Мне стало несколько легче, но что-то все не давало покоя. Поэтому я отправился исследовать входную дверь. Она была закрыта, но легко открывалась изнутри. Так и не понял, стало мне от этого спокойнее – или же наоборот.

После этого я отправился на кухню и залез в холодильник. Консервы, еще консервы. Да тут одни консервы с тунцом! Понятно, что он все свободное время проводит в мертвых городах, но это же не значит, что и есть нужно эту тухлятину. Что ж, выбора нет. Я схватил одну из банок и захлопнул холодильник. Вскрыл жестяную банку – в нос ударил резкий запах тунца. Мерзость. Попробовал есть. Не вышло. Не смог запихнуть в себя ни одной ложки, даже несмотря на голод. Отодвинул банку и выругался.

Что ж, ожидание Родиона вполне себе может затянуться, превратившись в довольно тревожное занятие. Благо я вспомнил, что по пути сюда мы обзавелись новым мобильником.

Спустя минуту небрежно брошенный у входа рюкзак был безжалостно выпотрошен, и в моих руках оказалась небольшая белая коробка. Обычно я пользовался телефонами, которые были куда дороже, чем этот, а потому опыт оказался интересным. Несмотря на все приложенные усилия, мне так и не удалось найти хотя бы намека на название бренда-изготовителя. Телефон был одним из безликих бюджетных аппаратов, похожих друг на друга как две капли воды. И может меня это не волновало бы, если бы не крохотные неудобства вроде того, что включается он только раза с третьего, а весь интерфейс по умолчанию был написан на языке, который мне даже не удалось идентифицировать.

Разобравшись с нюансами, я первым делом заказал себе целую гору еды из какого-то местного ресторанчика, сильно удивившись тому, что в трущобах вообще работают курьеры. Говорят, у каждого таксиста есть хотя бы одна жуткая история, касающаяся работы; могу поспорить, что местные доставщики могут поведать таких с десяток.

Следующие полчаса я потратил на то, чтобы скачать нужные приложения и завести себе новый почтовый ящик и новые аккаунты. Понятно, что войти в старые профили еще какое-то время я точно не смогу, наверняка за ними следят. Но мне нужно узнать, что происходило во время моего отсутствия, последние пару дней эта информация была мне недоступна.

Начал я, конечно же, с Постера. Аккаунт Элизы.

Прошло не так много времени, поэтому нового контента не появилось. Разве что посты с Августом были оперативно подчищены после его смерти. Это мне даже показалось несколько забавным. Правда, когда я зашел на свой профиль, по спине пробежал тревожный холодок.

С последнего раза, когда я проверял свой аккаунт, количество моих подписчиков увеличилось втрое. Ни за что бы не поверил, что это простое совпадение. Понятно, что видео с моими поломанными ногами разошлось по интернету, однако с того момента прошло уже больше недели, пик моей популярности должен был пройти. Что-то было не так, и я решил зайти в комментарии под фото.

– Черт…

Я произнес это вслух, когда среди сотен разношерстных комментов самого разного плана – как хвалебных, так и оскорбительных – наткнулся на повторяющуюся ссылку. Она вела к видео сомнительного качества.

Крыша лаунж-бара, моя фигура и пистолет в руке. Август сидит с разбитым носом. Элиза рядом. Снимали из-за двери возле лифта, по всей видимости, кто-то из работников бара, которых я выгнал оттуда, ввалившись внутрь с оружием. В кадр попала не вся сцена, а лишь ее «кульминация».

«Марк, успокойся», – произнесла Элиза в самом начале видео.

«Я спокоен», – холодно ответил я ей тогда.

Выстрел. Руки оператора задрожали, ракурс резко сменился, и камера принялась снимать пол – человек убежал прочь.

Я как будто смотрел на кого-то другого, а не на самого себя, но при этом понимал, что это все моих рук дело. Чувства были смешанными. В объективе камеры все выглядело еще более бездушно, чем в моих воспоминаниях. Да, я разобрался с проблемой, но ценой жизни другого человека. И хотя мне и не было его особо жалко, нужно научиться решать вопросы по-другому. Нужно научиться мыслить так же трезво, как и под Сдвигом, но при этом не забывать об эмпатии. Я раз за разом пересматривал момент выстрела, наблюдал за своим лицом и понимал, что, если все будет происходить в прежнем темпе… мне придется несладко и, возможно, уже очень скоро.

Комментарии к видео, которому было чуть больше суток, были самыми разными. «Нормально слил любовничка шл*хи», «Радикальный способ решить проблему сына маминой подруги», «Убийца, я в шоке!!1», «Клановый ублюдок» и так далее.

Я смотрел на все это с поднятыми бровями. Похоже, быть источником контента становится моим новым хобби.