Когда мой кульминационный момент утих, я упала на кровать, как тряпичная кукла без костей. Я была настолько потеряна в своем собственном мире, что едва заметила, как Девин лежал на мне, целуя мою шею и покусывая мое ухо. — Тебе придется сдерживать это во втором раунде, — он прошептал. — Я уверен, что весь дом это слышал.

Все, на чем я концентрируюсь, это: — Второй раунд?

— Ты думала, мы закончили? — он смеется.

Он стонет мне в ухо, когда чувствует, как я провожу ногтями по его спине. — Я думала, тебе нужно поспать?

— Ты только что меня разбудила, — он зарычал, подведя мою руку к своему уже растущему члену. Не говоря больше ни слова, он скользнул в меня и снова потряс мой мир.

К утру я был совершенно разбита и нуждалась в еще нескольких часах сна. Несмотря на то, что пробуждение в простынях Девина быстро становится одним из моих любимых прошлых моментов, мы даже не говорили о том, что между нами было. Мы только что разделись. Было приятно отпустить ситуацию, но готова ли я к возможному разочарованию, если он подумает, что мы просто приятели по постели?

В последний раз я по-настоящему отпустила ситуацию и открылась кому-либо перед смертью моих родителей. После этого я просто закрылась, не желая снова пострадать. Я начала выходить из этого, когда была в Луизиане, и Элли была там, заставляя меня быть общительной, а потом я встретила Клэя. Ему потребовалось больше года, чтобы заставить меня открыться ему настолько, чтобы даже позволить ему пригласить меня на свидание. Но как только он это сделал, у меня появилось ощущение, что у меня все начало налаживаться, и, возможно, впускать людей не так уж и плохо.

И это было неплохо в течение нескольких лет. С каждым днем я начала чувствовать себя немного более похожей на себя прежней и что, возможно, я смогу двигаться вперед. Так продолжалось до тех пор, пока я не вернулась домой в нашу квартиру после особенно тяжелого дня в ЛГУ. Я не могла поверить своим ушам, когда открыла дверь и услышала стоны, доносившиеся из нашей спальни. Мои руки дрожали, сжимая ручку, когда я открывала ее. Затем прямо передо мной рухнул мир, который, как мне казалось, я создала. Клэй был обнажен и врезался в Элли, которая стояла на четвереньках. Мне хотелось вырвать, но в желудке ничего не было. Вместо этого мое сердце ушло прямо в пятки и скользнуло по половицам. Я поклялась никогда больше не чувствовать себя так. Я покинула квартиру и Луизиану менее чем за неделю. У меня почти не было плана, я просто знала, что мне нужно вернуться домой и встретиться лицом к лицу со своими демонами. Когда я взяла свои вещи, Клэй был рядом и хотел извиниться, но я не стала слушать. Для него всегда должна была быть Элли. Я оказалась там по ошибке, сбой в матрице, которая была там, когда я должна была быть здесь, в своем доме. У меня в животе ноющее чувство, когда я задаюсь вопросом, не обрекла ли я себя снова на неудачу, не определив ситуацию с Девином перед тем, как вчера вечером скакать со спрятанным лицом, как бык.

К тому времени, когда я высунула голову из-под простыней Девина, его нигде не было видно. Все, что от него осталось, кроме древесного запаха, оставшегося на простынях, — это маленькая желтая записка с его каракулями, сообщавшая мне, что у него тренировка по футболу и он вернется к обеду. Я воспользовалась тем, что весь дом будет тренироваться, и утонула в его шелковистых простынях, наслаждаясь его запахом и теряясь в воспоминаниях о его прикосновениях.

Одно можно сказать наверняка: с Клэем такого никогда не было. Девин заставляет меня чувствовать, что я горю, и мне трудно сосредоточиться на чем-либо, кроме как раздеть его, когда он в комнате. От него у меня кружится голова, и я забываю обо всем, кроме нас. Ощущение другое, и мне это нравится.

Когда я наконец решаю неохотно вылезти из кровати Девина, я замечаю пятна розового блеска, разбросанные по полу. Я хихикаю, думая о том, как он надевает спортивные штаны, и не понимаю, откуда это взялось. Пройдя через комнату, я подбираю разбросанную по полу одежду и надеваю ее, прежде чем изо всех сил стараюсь перепрыгнуть через балкон.

В ту минуту, когда мои ноги касаются пола в моей комнате, пронзительные крики Лисс проникают в мои уши, и я благодарна, что позволила себе еще немного поспать, прежде чем вернуться в эту дурку. Я принимаю душ и переодеваюсь, прежде чем спуститься вниз с книгами на день в руках. Я ожидала увидеть, как Лисс терпит крах на кухне, но, как ни странно, ее нет дома. Шум доносится со двора.

Наконец я обнаружила, что она стоит снаружи, драматично размахивая руками, крича и грозя кулаками дому парней. Лаура делает все возможное, чтобы успокоить подругу, но Лисс слишком разозлилась, топает ногами и кричит, как одна из тех отчаявшихся домохозяек, которые только что уличили своего мужа в измене. Всего две секунды уходит на то, чтобы осознать, что ее так разозлило, а затем мне нужны все силы, которые у меня есть внутри, чтобы не рассмеяться.

— О, нет. Что случилось? — мне удается говорить мягко, скрывая любой намек на юмор. Кажется, что ребята, а точнее Эйден, обклеили машину Лисса ярко-розовыми и желтыми стикерами, что само по себе раздражает, потому что представьте, что вы пытаетесь удалить их все. Но что еще хуже, так это то, что цвета бумаги были очерчены таким образом, что на боку ее машины изображен ярко-розовый пенис, а на капоте — несколько сисек. Прогуливаясь вокруг машины, я также лучше вижу задницу сзади. Здесь впечатляющее количество деталей, учитывая, что им, вероятно, пришлось делать это посреди ночи. Эйден, должно быть, заранее составил план, чтобы иметь возможность это сделать.

— Как ты думаешь, что произошло, Рейн? — саркастически спрашивает Лисс. Лицо у нее вишнево-красное, она злится. Думаю, если бы у меня была машина и кто-то сделал это, я бы тоже разозлилась, но топтание вокруг, как ребенок, не поможет ситуации. — Я ненавижу тебя, Эйден! — она снова кричит на дом. Вероятно, сейчас неподходящее время упоминать, что, по моему мнению, он на футбольной тренировке с Девином. Лаура послушно стоит рядом со своей подругой, закрыв глаза, и потирает ей спину. Я, честно говоря, не знаю, как она это терпит постоянно.

После нескольких минут разглагольствований и ярости в пустых окнах соседнего дома Лисс снова поворачивается к Лоре и мне, опустив плечи. Лицо у нее растерянное, волосы в беспорядке. — Мне очень жаль, ребята. Просто я не могу позволить ему победить, — говорит она, качая головой. Ну, по крайней мере, она сожалеет о своем взрыве.

— Что между тобой и Эйденом? — спрашиваю я, потому что, честно говоря, есть две семьи, которые оказались втянуты в странное соперничество, и никто даже не знает, как все это началось.

— Нууу… — впервые ворчит Лора, отворачиваясь.

— Между нами ничего не происходит, — подчеркивает Лисс.

Подняв сумку выше на руку, я продолжаю двигаться вперед, потому что хочу знать, за что я борюсь. — Мне просто любопытно, как вы оба дошли до того, что хотите убить друг друга, и вас не волнует сопутствующий ущерб?

— Они встречались, — категорически говорит Лора.

Мой рот опустился, а глаза расширились. Не ожидала этого. — Что?! Когда?

Лисс поясняет: — Мы не встречались с ним, — она начинает медленно удалять стикеры, и я бы предложила помочь, но после того, как я выслушаю ее историю, мне придется идти в класс, иначе я опоздаю. — Однажды мы встречались, когда были первокурсниками. В прошлом году Эйден любезно сказал мне во время той прогулки, что он скорее предпочтет прелюбодействовать с мертвой рыбой, чем со мной, — последнюю записку она оторвала с большим трудом.

— Ох, — я вздрагиваю. — Хотя я этого не понимаю. Это явно неправда. Он всегда пытается привлечь твое внимание.

— Этот парень — мужчина-шлюха. Меня больше не волнует, что он говорит и что делает, — фыркает она. Она, очевидно, так и делает, иначе они бы не поступали так друг с другом.