Моей матери, которая заставила меня начать, и отцу, который заставил завершить начатое.

С благодарностью Аарону, Адаму, Энтони, Брайену, Крису, Дэну, Денни, Дерину, Дональду, Дайлану, Фаусту, Дженджеру, Глену, Глории, Джейму, Джеймсу, Джен, Джейни, Джеду, Джин, Джеффу, Джереми, Джерри, Джоэлу, Джону, Джошу, Джули, Карлу, Карстен, Ким, Курту, Лорел, Лэзу, Линде, Люку, Марку, Мэтту, Монике, Натану, Пэт, Полу, Филипу, Ребекке, Ричарду, Роберту, Сарите, Скотту, Шарон, Скипу, Соне, Стэйси, Тиму, Тому, Уэйну, Уэй-Хо, Йоаву, Заку…

…и остальным, чьи имена я могла забыть, и тем, кого знала под другими именами.

…Война бушевала много лет. Последний город эльфов, Тинториэль, пал под натиском полчищ Темного Владыки, но в конце концов людям удалось объединить усилия, и армии зла были рассеяны, а Врата, сквозь которые вторглась Тьма, — закрыты навсегда. Когда начали возрождаться селения и города, оставшиеся не у дел воины, ища богатства и славы, решили уничтожить последнее прибежище Зла: забытые гробницы и развалины храмов, где ютились бродяги, разбойники и всякая нечисть, осложняющая жизнь добрым людям. Они прекрасно справились с этой задачей, особенно в Шестиземье, на родине всех величайших начинаний. Здесь, в центре известной вселенной, люди наконец-то зажили в мире и согласии. Они неустанно трудились, чтобы сделать мир лучше — как в самом Шестиземье, так и за его пределами. Добродетель распространялась на все четыре стороны света, от бесплодных земель Шадрезара до ледяных полей К'калбара. Перековав мечи на орала, Герои обзавелись семьями, и даже неугомонные искатели приключений растолстели и уселись за мемуары, ибо все было завершено, все окончилось благополучно и везде воцарилось Добро. И везде воцарилась…

Скучища! Сэм выкрикнул это слово во весь голос. Оно гулко разнеслось по пустой комнате. Сэм со стуком уселся на стул и оглядел многолюдный когда-то зал Гильдии наемных убийц. Он был абсолютно, абсолютно пуст. Убийцы давно разбежались, променяв кинжалы и яд на мирный образ жизни — такой, чтобы позволил спокойно спать по ночам и, кроме того, обеспечил средства к существованию. Они месяцами сидели без работы. А получив ее, уходили на дело — и не возвращались, а потом их встречали где-нибудь в совершенно другом месте, с безмятежной улыбкой занятых мирным трудом. В конце концов глава гильдии сложил с себя полномочия, и никто не пожелал занять его место. Гильдия со многовековой историей растаяла за одну ночь. Здание из любезности приобрел городской совет — в надежде превратить его в пансион благородных девиц. Но сейчас здесь не было никого — за исключением воспоминаний и последнего убийцы в Бисторте, а возможно, и во всем Шестиземье. Сэм поправил воротничок, чтобы не было видно маленькой, похожей на звездочку родинки у основания шеи.

Сэм «разбежался» вместе с остальными — не слишком-то мудро объявлять себя последним убийцей, пока городская стража еще существует. Пустота зала бесила его, и хотелось кого-нибудь убить. Он встал и в молчании прошелся вдоль стен. Его черный плащ развевался свободно, несмотря на многочисленное оружие, спрятанное под ним, и огонек единственной свечи, освещающей обшитые деревянными панелями стены, слегка задрожал. Сэм пригладил свои ненатурально черные, чересчур сальные волосы, и глубоко вздохнул. Ему было лет тридцать пять: усталые карие глаза, неровная стрижка, стройное, но сильное тело. Обычная внешность человека, умудренного опытом, но не отягощенного годами. Его искусство достигло вершины… только на это искусство не было спроса.

Внезапно у него закололо в затылке. Это старые инстинкты, с детства въевшиеся в плоть и кровь, предупреждали, что кто-то стоит за спиной. Бесшумный и быстрый как тень, Сэм резко обернулся и, схватив кого-то, почти столь же незаметного, как он сам, вытащил за шкирку из полумрака низенькую неряшливую фигурку. Рычанием, которое для многих стало последним впечатлением в жизни, он приветствовал кривую ухмылку и пару ярко-синих глаз, сверкнувших из-под рыжей шевелюры, припорошенной кое-где сединой. В следующий момент Сэм с негромким возгласом отвращения отшвырнул пришельца к ближайшему столу и брезгливо вытер руки краем плаща. Пришелец потер шею и, поправляя кожаную шапку, опять ухмыльнулся:

— Ну-ну, Сэм, что за гнусный способ встречать старых друзей!

Сэм мрачно взглянул на него:

— Ты прав, Арси. Надо было проткнуть тебя насквозь. — Он помолчал. — И с чего ж это старый воришка вроде тебя шныряет вокруг заброшенных, но гордых залов гильдии?

Арси с удобством устроился на столе и вынул трубку.

— Так и быть, паренек, я тебе расскажу. Все оттого, что гильдия (я имею в виду — моя гильдия) только что приказала долго жить, и я подумал, что неплохо бы позлорадствовать насчет того, что моя профессия карманника все-таки пережила твою профессию головореза. — Нахальная улыбочка вновь появилась на его физиономии. — Я так и знал, что ты вернешься сюда погоревать.

Он начал чистить мундштук иглой для духовой трубки — одной из тех, что Сэм прятал в рукавах. Сэм сделал вид, что ничего не заметил.

— Верно… пережила на целых… сколько там… два месяца? Вещи меняются, Арси, а в наше время меняются слишком быстро. — Он с ненавистью оглядел пустой зал.

— И что же ты думаешь делать, Сэм? На самом-то деле я пришел, чтобы спросить тебя об этом. Черного кобеля не отмоешь добела, не так ли, приятель? Тебя ведь, бывало, называли-то… как? Ужом?

— Гадюкой, — пробормотал Сэм. — Давным-давно.

Да, задумчиво повторил он про себя, давным-давно. В те времена вора, осмелившегося переступить порог Гильдии наемных убийц, прикончили бы в мгновение ока — как, впрочем, и любого убийцу, зашедшего в Гильдию воров. Вражда между представителями этих профессий воистину была смертельной. А потом настала Победа, и все начало расползаться по швам. Но Сэм частенько пользовался услугами Арси, когда надо было пролезть туда, куда он сам с его ростом в почти шесть футов пробраться не мог. Просить о помощи другого убийцу значило бы нарушать правила, вот он и обращался к вору, который не только был одним из самых низкорослых людей, но и не гнушался поработать на пару с убийцей — за соответствующую мзду, разумеется. Они прекрасно сработались: Сэм убивал жертву, а Арси потом бодренько очищал дом от лишних вещей. И все-таки Сэм до сих пор стеснялся этого союза, и нахально-невозмутимый вид Арси его несказанно раздражал.

Арси, как и многие уроженцы Бариги, покинул сельский дом, решив искать счастья в городах Шестиэемья. В продуваемой холодными ветрами северной провинции жители были маленькими, ловкими и закаленными. Впрочем, Арси считался коротышкой даже у себя на родине, где обычный рост человека — футов пять. Жестокий и хитрый, Арси улыбался, даже когда раздевал человека до нитки или перерезал ему горло. В большом городе он прекрасно устроился и, став главой Гильдии воров, ухитрился выжить на этой должности. Арси был старше Сэма — но насколько, не говорил никогда. По внешности ему можно было дать лет сорок пять — пятьдесят, а по состоянию ума — не более двадцати. В этом смысле он разительно отличался от невозмутимых и достойных доверия бариганцев. Без сомнения, в семье он был белой вороной. Впрочем, всю свою жизнь Арси был вором, и потому не испытывал необходимости взрослеть. Из-за этого он порой бывал просто невыносим.