– В смысле? Я не… О чём вы? – она нервно сжала в замок дрожащие пальцы.
– Это было похоже на золотую пыльцу. Верно? И вы вдохнули порошок…
– Откуда вы знаете? – прошептала София.
– Моя подруга торчит. Периодически закидывается этой волшебной дрянью, – сбоку ей было видно, как под ухоженной бородой катаются желваки. – Несколько лет уже как его постоянная клиентка.
– Подождите, Полянский, – до неё начало доходить. – Вы хотите сказать, что…?
– Да. Между вами ничего не было, – жёстко отчеканил медиум.
– Нет. Подождите. Как это? – в голове лихорадочно метались, путались мысли.
– Считайте, что это приход такой.
– Но я же всё чувствовала! Это было совершенно реально, и… – воскликнула она.
– Нет. Габриэль действительно не прикасался к вам. Его страсть не может не оставлять следов в силу… Ээээ… Кхм… Анатомических и психофизиологических особенностей, – вздохнул Полянский.
– Это вы тоже по опыту своей подруги знаете?
– Да. К сожалению.
– Она же, ну… В смысле, её работа… Наверное, всякое повидала.
– Да, Николь эскортница. Но это не делает её в чём-то хуже и ниже вас по положению. Во многом она более уязвима и слабее, – напряжённо выговорил Полянский.
– Я вовсе не хотела сказать… А что с ней случилось? – похолодела София.
– Глубокие укусы и царапины. Понадобились швы. Гематомы. Трещины в костях. Разрывы… ну вы понимаете…
Он перечислял с фальшивым спокойствием, от которого бежал мороз по коже. София поёжилась, обхватив себя за плечи, её затрясло.
– И вы не расправились с ним? После того, что он сделал?
– Тогда бы Николь осталась без дозы. И без этих травмирующих свиданий. Только с Габриэлем она чувствует себя счастливой. Связь с ним, пожалуй, единственное, что держит её в этом мире. Больше ей жить незачем. Я не могу так поступить с ней.
– Она… Вы не думали, что она нездорова?
– Я не думаю, я знаю, – обречённо покачал он головой.
– Но это же ужасно!
– Все платят за счастье и душевный покой. Только разную цену.
– Как девушка может идти на это?
– А вы бы не хотели снова испытать то же самое, что прошлой ночью? Что готовы отдать, сколько заплатить, чтобы опять уйти с головой в этот сказочный кайф? – Полянский резковато притормозил на светофоре.
– Я?! Да вы что?! Конечно же, нет! – задохнулась она.
– Правда?
Он чуть повернулся к ней, глядя с насмешливой укоризной. Слова замерли у неё на языке. София нервно облизнула сухие губы. Сквозь озноб и жуткую головную боль в спину и поясницу толкнулась тёплая щекотная память, ласково проведя лапками по позвоночнику.
«Да кого ты обманываешь?! Хочу, хочу, хочу! Это было настолько ***! Интересно, эта дурь вызывает химическую зависимость с первого раза?».
София смотрела на мелькающие за окном улицы, машины, людей, спешащих по своим делам.
«Никто из них и не догадывается, что совсем близко существует настоящее волшебство!».
Ощущение нереальности не оставляло. Будто бы она смотрела видео-вставку в компьютерной игре. Движется ли всё вокруг или нет, и существует ли на самом деле, непонятно…
– А как это работает? – осторожно поинтересовалась она, Полянский хмыкнул, переключил передачу и перестроился в ряду.
– Никаких следов в крови, как если бы вы накануне выпили успокоительного травяного настоя. Окончательно отойдёте в течение суток, из организма всё выведется естественным путём, никакой тяги не будет.
– Значит, оно не вызывает зависимости? – София с облегчением выдохнула.
– В биохимическом смысле – нет. А вот на уровне психики… Сможете ли побороть в себе это влечение?
– Не знаю, – честно покачала она мятыми прядями с золотистыми кончиками, немного помолчала. – Но если не подсаживаются, какой смысл в этом… бизнесе?
– Во-первых, не у всех его зелий такой лайтовый эффект. Во-вторых, как и в любой наркоструктуре – вход рубль, выход – сто.
– То есть для меня это бесплатно только в формате пробника?
– Ну, если коротко и просто, то, думаю – да.
– Зачем это ему?
– Скучно жить среди людей, развлекается, как может… В чём-то я его даже понимаю, часто хочется приукрасить реальность, – он покосился на неё и вздохнул. – Как человек по натуре творческий сказал бы так: эмоции – это краски, а чувства – картина, которую пишешь.
– Вы прям поэт, Полянский, – буркнула она.
«Голова просто раскалывается! Зачем он вообще приехал? Ну почему бы просто не оставил меня там поспать? Габи наверняка бы сделал пробуждение более приятным. Или нет? Господи, как же мне плохо! Что теперь делать?».
Полянский привёз её домой и проводил до квартиры. София включила свет и глянула на себя в зеркало в прихожей. Волосы взлохмачены, под глазами размазана косметика. «Привет, мама, я панда с бодуна!» – поморщившись, невесело усмехнулась она про себя, и оглянулась на медиума, застывшего в дверях. Замутило, в горле плеснула кислота.
– Ничего не понимаю. Голова кругом. Чувствую себя идиоткой. Как если бы перебрала в кабаке, и всю ночь обзванивала бывших.
Она устало прислонилась к стене и вздохнула, крепко сжала виски, пытаясь утихомирить мысли и уменьшить боль, дробящую череп изнутри. Будто бы могла загнать в рамки привычного мышления всё происходящее, стискивала руками голову, хотела остановить эту адскую чехарду впечатлений.
– Но, если честно, Полянский, Габи – просто огонь. И то, что вчера… Не знаю, как относиться ко всему этому, но… Ни с одним мужчиной я такого не ощущала, и…
Он остановил её жестом, перебив, и вздохнул, сдерживаясь.
– София. Ещё раз. Вы были под действием вещества, изменяющего сознание, считайте это короткой медикаментозной комой. Габриэль тут не при чём, – он, было, собрался уйти, но, решившись, договорил. – Его язык предназначен для того, чтобы дочиста слизывать мясо с костей, а не ласкать женское тело.
Полянский в сердцах хлопнул дверью. А она бросилась в туалет, едва успев вскинуть крышку унитаза. Организм стремительно вывернулся наизнанку. «Вот сука!» – зло думала, отплёвываясь, и не до конца сообразив, кого же конкретно имеет в виду.
6.
В сорок пятом году в заповедной зоне посреди леса на озёрах открыли Дом отдыха для работников связи. В шестидесятых достроили жилые корпуса. С восемьдесят второго в зоне отдыха основали пионерский лагерь, который после приватизации в девяностых стал оздоровительным комплексом. В начале двухтысячных проводили капитальный ремонт, корпуса перепланировали из общежитий в индивидуальные комфортные номера.
В результате дальнейших обустройства территории, дизайн-ремонта, бесконечных переименований и передач территории от одного юридического лица другому в Наро-Фоминском районе основали Комплекс отдыха со сложной инфраструктурой, включающий бассейны, тренажёрный зал, СПА-отель, гостиный дом, коттеджи, интерактивный парк с детскими развлекательно-образовательными программами, лекторием и лабораторией.
Тимофей приехал сюда, чтобы уточнить детали корпоративного мероприятия, которое проводили для рекламного агентства три года назад. Инга Крылова передала ему чеки, списки участников, многочисленные фотографии, оставшиеся после этих праздничных дней. Но было необходимо побывать в самом пансионате, осмотреться на месте.
В дороге Полянский постоянно возвращался мыслями к Софии. Даже истощённая, со смазанным макияжем, и в измятом порванном платье она всё равно оставалась притягательной. Данкевич ни разу не «дева в беде», и это потрясающе! Хотя он был бы не против спасти её от какой-то неприятности. София сильнее Ники, полноценна, не настолько нуждается в чьей-то любви, одобрении. Уверен, она устоит. В крайнем случае, придётся предъявить ей Габи в подлинном обличии. Это гарантированно сработает. Кем надо быть, чтоб в здравом уме после такого зрелища продолжать пылать к нему нежными чувствами? Как говорится, «я столько не выпью!».
Он одновременно испытывал огромное облегчение от того, что она не пострадала, и злился на Габриэля, чьи развлечения в мире людей всегда «на грани». Мерзкий уродец! Тимофей был слишком взбешён, поэтому забыл вытрясти из него видео, которое тот наверняка сделал. У монстра большая коллекция. Часть записей – сентиментальные сувениры, часть – ролики, компрометирующие различных высокопоставленных лиц, чьё покровительство необходимо для ведения дел.
