Это письмо отца сильно повлияло на становление характера сына, как те сильные духом, волевые, благородные и трудолюбивые люди, с которыми он в дальнейшем повстречается и пройдёт по жизни, вырабатывая своё мировоззрение на мир и общество. Он прекрасно выполнял наказ отца, хорошо учился. Передо мной два табеля по успеваемости с круглыми пятёрками, помогал матери по дому. Среднюю школу закончил с серебряной медалью. Поступил в престижный Московский авиационно-технологический институт. За год до выпуска со студенческим отрядом поехал в Сибирь, в совхоз «Енисейский», на уборку урожая. Там встретился с человеком, про которого в первые же дни на целине услышал:

– Не дай бог попасть в напарники к этому – замучит.

Это был Владимир Бучаев, лучший комбайнер своего района, да и, пожалуй, всего Красноярского края, кавалер ордена Ленина. Об этом рабочем Коньков вспоминал:

– Я попал к нему штурвальным. Первый раз увидел человека, который работал. Работал буквально день и ночь, работал с удовольствием, делал дело ради дела, не думая, не помня ни о рублях, ни почестях, ни благах. Мы жили в палатках. Уже в четыре утра тарахтел его мотоцикл. Он входил, буквально брал меня спящего за шиворот, зачерпывал ковш воды, обливал мне голову и увозил к своему комбайну. Работали до потёмок, почти без остановок. За всё время я почти не слышал, как он говорит. Умеет ли вообще, способен ли ещё на что-нибудь, кроме своей работы. Только когда появилась жена, он разговорился. Жена его была объездчиком, очень красиво сидела на лошади. Поля в Сибири огромные, пока их объедешь за день! Вот она и носилась галопом – куда там амазонкам. Мы закончили с уборкой только к морозам. Володя на прощанье взял меня с собой на охоту.

– Ты дюжий! От меня почти все сбежали… – И смех во все тридцать два зуба.

Мы долго переписывались с ним потом. Писал, что очень хочет поступить в институт, да вот каждую осень опаздывает – работы много. Он много читал, с наслаждением слушал музыку. Пожалуй, Владимир был первым в моей жизни человеком и коммунистом, который, что называется, вошёл «внутрь»…

А потом судьба свела Анатолия Ивановича с директором завода Василием Ивановичем Воробьёвым. Это снова в Сибири. Её романтика, видимо, заражает – побываешь однажды, и уже все другие места на земле покажутся тусклыми. На распределении после окончания института он попросился в Сибирь, и его направили в Барнаул на моторостроительный завод. Приехал – оказалось, такого завода в природе пока не существует, но есть «стройка века» – химзавод. Известно, авиаторы по природе своей шовинисты – им подавай только авиацию и ничего больше. Ему тоже никакого химзавода не надо было, но пока слонялся без дела по местной гостинице, встретился с любопытным парнем. Молодой казахский писатель, он приехал в Барнаул на какое-то своё совещание. Он так поэтично говорил о своей земле, с такой силой убеждал жить на ней и только на ней, что Анатолий в конце концов пошёл на этот химзавод. Вот там и свела судьба с Василием Ивановичем Воробьёвым. По словам Конькова, это был человек из породы тех, кто никогда не старится. Делегат третьего съезда комсомола, слушал Ленина. Учиться коммунизму – это серьёзно засело в его глазах, умных, внимательных, спокойно-добрых.

– Василий Иванович предложил мне стать конструктором. Я замешкался. Он всё понял, сказал:

– Будем вместе учиться.

Химзавода тоже в природе не было. Мы начинали его строить. Собрались молодые ребята из Ленинграда, Киева, Харькова, Свердловска. Воробьёв был с нами. С 1959 по 1964 год мы работали (да пусть простит нас строгое законодательство) почти без выходных и отпусков, нас называли «ребята с приветом». С приветом не приветом, но с производства просто нельзя было уходить. Помню, шестидесятый Новый год мы встречали в цехе. Директор был с нами. Кто-то сказал:

– Когда же всё это кончится? Пора бы и домой, к маме…

Слова не к месту – хуже не придумаешь. Всем сразу захотелось в тепло и уют, вспомнили о костюмах, чистых рубашках и галстуках. И все понимали, что конца пока не видно. «Вывел» из усталости и грусти Василий Иванович. Сказал что-то ординарное, кажется, «ребята, ребята, Родина вас не забудет». Дело было не в том, что он сказал тогда и говорил вообще, а как он сказал. С пониманием, с собственной усталостью, но с верой. Это тонкости, интонация, взгляд, это психология, но это и есть та сила убеждённости, которая передаётся людям. Василий Иванович Воробьёв вошёл в нашу жизнь как живой, в плоти и крови, пример глубокой коммунистической убеждённости…

Анатолий Иванович рассказывал, что в 1959 году его приняли в партию. Первую рекомендацию дала Мария Емельяновна Садомская, тогда главный технолог завода. Сколько лет прошло, сколько сам потом дал рекомендаций, а разговор с Марией Емельяновной остался в памяти, как будто это было только вчера.

– В партию хочешь? – сказала она, – Это хорошо, но не просто.

Она заметила промелькнувшую на моём лице обиду, «но не просто».

– Я не хочу сказать, что ты простой и лёгкий человек. Знаешь слова: «Бороться и искать, найти и не сдаваться?»

– Кто в наши дни не знает эту цитату?

– Да не цитату, друг мой! Суть знаешь?

Я понял тогда сущность этой удивлявшей всех нас женщины. Она могла, она умела убедить любого – от рабочего до директора. Неумолимой логикой, чёткой мыслью. Садомская всё знала, не говорила никогда много, а если говорила – по делу. Она умела подчинять людей. Подчинялись ей всегда. Рядом с ней интересно работалось. Но всё это, понял я тогда в разговоре, было результатом постоянной борьбы и поиска. Строительство завода шло полным ходом. Люди работали до одури, страна ждала продукцию, а Садомская, изучив в деталях проект, прикинув его на перспективу, вдруг заявляет, что в нём не заложено то, что обеспечит стабильность в выполнении плана. Заявляет спокойно, доказывает логично, предлагает, что надо исправить. Мысль чёткая, просчёты проекта очевидны. Эрудиция, инженерная грамотность, государственное поведение технолога тоже. Как поступают в таких случаях люди, живущие сиюминутной ситуацией? «А, черт с ним! Нам с вами, Садомская, больше всех надо?» Садомская не позволяла таких разговоров с собой. Она убеждала, заставляла себя слушать, предлагала, добивалась. Вот это и была, в её понимании, суть: «Бороться и искать, найти и не сдаваться». Суть коммуниста…

Разбирая семейный архив Конькова Анатолия Ивановича, я случайно наткнулся на две выцветшие, постаревшие от времени официальные бумаги – приглашения Барнаульского комбината химического волокна на юбилейные даты: двадцати- и двадцатипятилетие, которые меня буквально поразили своим вниманием. Прошло целых четырнадцать лет, уже дважды изменялось название организации, обновился состав руководства предприятия, а его всё помнят, чтят и хотят видеть среди самых дорогих и близких гостей. За какие особые заслуги его во второй раз приглашают служебным письмом принять участие в праздновании юбилея во Дворец культуры химиков; чем проявил себя этот молодой человек, какой героический подвиг совершил на объединении и в городе; за что оказывает ему рабочий коллектив такие почести – для меня всё больше и больше становится это трудной загадкой. А спустя какое-то время я нахожу ответы на эти вопросы. Среди кучи бумаг обращает на себя внимание огромный, ватманского размера, вчетверо сложенный лист, отпечатанный типографским способом с призывом к новаторам края развивать техническое творчество, с ярким заголовком: «Механик А. И. Коньков». В левом верхнем углу изображены люди, в центре которых стоит сам герой. Справа пониже напечатано мелким шрифтом высказывание Н. С. Хрущёва: «Надо признать мысли учёных, изобретателей, рационализаторов, рабочих и побыстрее заменять устаревшее оборудование на новое». А в центре в пяти колонках, обрамлённый деловыми фотографиями, следует текст, прочитав который становится всё понятно. Как 25-28-летний молодой специалист, комсомолец, впервые начав свою трудовую деятельность на этом заводе, так много для него сделал, усовершенствовал и внедрил ряд новшеств и оставил неизгладимый след как изобретатель и рационализатор.