Кошмары мне все еще снятся, некоторые повторяются, но бороться с ними я так и не научилась. В худшем из них ночь за ночью я заново переживаю то, что случилось на самом деле. По моей вине.

Я просыпаюсь в холодном поту, руки дрожат так сильно, что я даже не могу взять стакан с водой, который каждый вечер ставлю на тумбочку. Приходится приподниматься на кровати и делать глубокие вдохи, пока я не успокоюсь и не пройдет страх. Ну, по крайней мере, кошмары стали реже. Этот мир порой пугает всех, но кого-то немного больше.

Такие приступы у меня случаются и днем, в моменты, когда меньше всего их ждешь. Когда я режу кабачки, чиню бачок унитаза или несу домой полезную штуковину, которую где-то откопала. Кровь приливает к голове, сердце проваливается в черную дыру, в горле пересыхает, в мозгу случается короткое замыкание, и я с трудом могу вспомнить, кто я. Мне кажется, что нужно скорее ехать в больницу, и эта мысль настолько меня ужасает, что я успокаиваюсь.

Не знаю, замечают ли что-нибудь окружающие: я ничего не говорю, фокусирую взгляд на одной точке, хочу вызвать скорую помощь и жду, пока все пройдет. По ощущениям это занимает вечность, но на самом деле – пару минут.

Я где-то прочитала, что нужно обращать внимание на то, что происходит перед приступом. Например, я нарезаю кружочками кабачки, смотрю на нож, лезвие ловит луч света, я представляю, как нож вдруг выскальзывает у меня из рук и отрубает мне палец, – щелк, и приступ. Вода заполняет бачок, добирается до нужной отметки, но вдруг она не перестанет прибывать, вдруг перельется через край и затопит весь дом? Щелк.

Вот что происходит перед приступом – вдруг. Предположение, возможное несчастье. Вдруг поезд сойдет с рельсов. Вдруг дождь не прекратится. Вдруг я не наберу новые заказы. Вдруг соседи не выключат газ. Вдруг я не найду любовь. Вдруг вся моя жизнь – сплошная иллюзия?

«Вдруг» – коротенькое слово, которое высасывает из меня душу, отрывает меня от себя самой, наводит на мысль: вдруг я не существую? Вот я и существую только в своей голове, надеясь, что окружающие не заметят моего исчезновения.

Однако любое землетрясение начинается с небольшого толчка. Как когда я приехала в Милан просить совета у бабушки, а ее уже не было.

Как говорят в этих краях, не высовывайся – и не будет проблем. Так я для себя и решила. И все же у меня есть чувство, что я не ошиблась, выбрав это место. По крайней мере, не сильно. В чем-то же мне должно повезти. Мир полон опасностей, катастрофы поджидают на каждом углу. Да поможет мне удача.

«В случае пожара выходить в центр двора».

Я подчеркнула это предложение красным маркером на всех информационных стендах, развешанных по зданию. Научно доказано, что, когда долго на что-то смотришь, глаза перестают это воспринимать, поэтому я периодически переписываю таблички и меняю цвета. Знать, как вести себя в чрезвычайной ситуации, жизненно необходимо. Нужно, чтобы информированы были все. Все.

Я повесила на входе табличку с надписью: «НЕ ТЕРЯЙТЕ БДИТЕЛЬНОСТИ, ОПАСНОСТЬ ПОДСТЕРЕГАЕТ НА КАЖДОМ ШАГУ. СМОТРИТЕ ПО СТОРОНАМ!» Кто-то зачеркнул «сторонам» и написал «кабанам», а еще через пару дней кто-то сорвал табличку. На самом деле смеяться тут не над чем: есть места, где нужно действительно остерегаться кабанов, – в таком месте я выросла. Если эти косматые клыкастые звери решат выйти из леса и разорить вам поле, никто их не остановит, и делают они это часто: они всегда голодные. Кабаны могут быть очень агрессивны, так что лучше с ними не связываться, – если, конечно, у вас не такой большой опыт, как у меня. Кошмары, кабаны, пришельцы… Папа научил нас быть готовыми к любым происшествиям. Но здесь все-таки другое: все мы согласны, что если кто-то говорит о кабанах в Милане, то он шутит. И все же я уверена: никогда не говори «никогда». Если человек долетел до Луны, то и кабаны могут добраться до Навильи[3]. Не будем терять бдительности!

На каждой лестнице здания висит свой информационный стенд: если заметите возгорание, незамедлительно звоните по номеру 115; перекрывайте газ в своей квартире и опускайте выключатели в электрическом щите; сообщайте о происшествиях в других зданиях; не пользуйтесь лифтом; во время эвакуации не бегите, не кричите, не сейте панику и, если можете, опустите главные выключатели в электрических щитах, расположенных в здании; не загромождайте эвакуационные выходы.

На каждом стенде я дописала ручкой: «Если вы не успели покинуть квартиру, закройте все окна, чтобы к огню не поступал дополнительный кислород; заткните все щели под дверями мокрыми тряпками; закройтесь в ванной и наполните водой раковину, биде и ванну; залейте пол водой и намочите дверь – это поможет замедлить распространение огня».

Я не думаю, что во время пожара первой мыслью у человека будет закрыть все окна и запереться в квартире, так что считаю важным информировать соседей.

Подобный стенд висит даже в помещении для мусора, прямо над баком для органических отходов. Я перечитываю его каждый раз, когда выношу мусор за Далию или Трофео. Втягиваю голову в плечи, чтобы не оглохнуть, если кто-нибудь в это время будет выбрасывать стекло. Вероятно, не все знают, что во время пожара из окон могут с громким треском вылететь стекла и с грохотом взорваться отопительные котлы. В таких случаях недостаточно втянуть голову в плечи, но тогда мне вряд ли будет до своих барабанных перепонок.

Мне нужно будет, например, бежать открывать дверь синьоры Далии, чтобы ее спасти. Ключ я найду под горшком с драценой у ее входной двери, потом возьму Далию под руку и поведу к центру двора. Там мы встретимся с Трофео, которому я к тому времени уже позвоню в домофон.

Затем я побегу на парковку и буду там включать противоугонные сигнализации, потому что в нашем доме нет сирены. Начну с мотоцикла синьора Я-На-Вас-В-Суд-Подам. Удивлюсь, если у него не будет сигнализации: он дрожит над своими вещами так, будто живет в логове воров, всех подозревает и презирает. Следующим на очереди будет «Смарт» Мадам – надеюсь, в нем не окажется Сахарка, ее чихуа-хуа, которого она однажды забыла на заднем сиденье. Иначе мне придется разбить окно молоточком, который я всегда ношу в петельке комбинезона.

Я попросила Трофео пообещать, что он будет звонить всем в домофон и призывать всех скорее бежать, закрывая нос и рот тканью и избегая лифтов. Он пообещал, что будет звонить и будет призывать, ведь это была бы чрезвычайная ситуация. Я заставила его повторить это несколько раз. Точнее, я его несколько раз попросила, а он кивал, каждый раз все более убедительно, пока не увидел, что я поверила.

Трофео шестьдесят пять лет, у него живет крыса-альбинос, он постоянно ходит в спортивном костюме и не произносит ни слова, даже со мной, потому что слова у него закончились и добавить ему нечего. Просто невероятно, сколько всего можно сказать, не открывая рта. Достаточно взгляда и этого его способа скручивать губы в трубочку. Я знаю, что он любит рассветы и боится закатов, что его выводят из себя политики, управляющий, выгодные упаковки, пластические хирурги и сроки годности.

Каждое первое число месяца он идет на почту и становится в очередь за пенсией по инвалидности, которая после минутного облегчения только вгоняет его в тоску, напоминая, что он мог бы стать великим спортсменом, если бы в тот злополучный день повел бы маму к ортопеду, а не пошел тренироваться, если бы был чуть менее амбициозен, если бы послушал тогда своего ангела-хранителя, который шептал ему что-то на ушко. Но он не послушал – и вот что вышло. Ни кубков на полках в гостиной, ни славного прошлого – только какой-нибудь старый сосед, может быть, вспомнит о том быстроногом парнишке и о будущем, которое ему было начертано. Жаль, что оно оказалось начертано карандашом и в один дождливый день по ошибке стерлось.