– На отдых! – дружелюбно ответил Павел. – Понежиться на солнышке.

– У-у-у! Самое солнце в Сочи летом, а сейчас – так, одно недоразумение. Светит, но греет плохо!

Едва таксист окончил фразу, Татьяна, поджав губы, повернулась к Павлу. «Дернуло же тебя, мой армянский друг, вспомнить о лете! – пронеслось в голове Павла. – Этого я и опасался!»

Как видеозапись на перемотке, в памяти замелькали сцены объяснений с женой. Сначала он оправдывался, что отпуск придется перенести на август, затем – на сентябрь… В конце концов, бархатный сезон в октябре ничуть не хуже, а даже чем-то и лучше. Однако и этим планам не суждено было сбыться. Как назло, в октябре на службе возникла сложная ситуация, которая требовала присутствия Павла. Конечно, он мог бы уехать, но тогда под вопрос оказался бы труд предыдущих месяцев! Он не мог подвести ни дело, ни товарищей. Татьяна же наотрез отказалась принимать объяснения мужа, осыпав его упреками. Слезы, молчаливые «бойкоты» сами собой стали нормой. Последняя ссора и вовсе закончилась тем, что она три дня жила у подруги. (Кто бы спорил? Он виноват!) Татьяна – красива, умна, не лишена талантов. Ей скучно сидеть дома в одиночестве, хочется бывать на людях, радоваться… Но, что же он может поделать! Как найти компромисс между семьей и работой?

– Простите, как вас зовут? – Вопрос жены, обращенный к таксисту, внезапно оборвал воспоминания.

– Аршак! Переводится как «медвежонок»! – рассмеялся тот.

– А вы женаты, Аршак? – продолжила Татьяна.

– Конечно! – весело отозвался армянин. – Какой мужчина может прожить без жены!

– И в отпуск с женой ездите?

– В сентябре возил ее к родственникам в Степанакерт на молодое вино. Какое у нас вино делают! – Аршак приложил к губам кончики пальцев и громко причмокнул. – Сладкое, как уста любимой женщины!

– Повезло же вашей жене… с мужем, – опять вздохнула Татьяна.

Теперь уже Павел уткнулся в окно, с притворным интересом рассматривая сочинские красоты. Аршак догадался, что, сам того не желая, вмешался в чужую жизнь, и тут же попытался исправить ситуацию.

– Летом в Сочи плохо! Народу много! А какие пробки! Если бы сейчас было лето, ехать нам до гостиницы часа два, не меньше!

Но Татьяна уже не слышала пояснений. Она уставилась в подголовник переднего сиденья и теребила браслет на запястье. У гостиницы Аршак нажал на клаксон. Вместо привычного гудка из-под капота вырвался мотив песни из «Крестного отца». Павел улыбнулся про себя, вспомнив, как однажды, еще до свадьбы, они танцевали под эту мелодию.

– Ты знаешь, о чем поется в песне? – спросил он тогда.

– Если помнишь, я учила немецкий.

– Говори тихо… – глядя ей в глаза, начал свое признание в любви Павел. – …прижмись ко мне сильнее, чтобы услышать слова сердцем…

Припомнив этот эпизод, он вновь посмотрел на жену. Она сидела с каменным лицом, словно вокруг нее ничего не существовало. «Неудивительно, – подумал Павел, – слишком долго копила в себе обиду. Ничего, впереди прогулки у моря, солнце, прибрежные ресторанчики, горы… Таня успокоится и забудет огорчения».

– Приехали, дорогая.

Татьяна сделала глубокий вдох и, подхватив сумочку, окинула мужа недовольным взглядом. Он вышел из машины, открыл ей дверь и подал руку, которая была холодно проигнорирована.

– Не переживай, брат! Они, красивые, все такие – знают себе цену. Будь здоров! – передавая чемодан Павлу, тихо произнес Аршак.

Павел не стал отвечать, только кивнул водителю и направился к жене.

Несмотря на межсезонье, у ресепшена собралась порядочная толпа будущих постояльцев. Вновь прибывшие неспешно оформлялись, наслаждаясь каждой минутой начавшегося отдыха.

– Я постою, – сказал Павел жене, – а ты присядь на диванчик, полистай журналы.

Она посмотрела на мужа с нескрываемым сарказмом.

– Может, хоть раз воспользуешься должностным положением? Махни красной корочкой – и пройдем без очереди!

– Танюшка, родная! «Красную корочку», как ты называешь, мне выдали не для того, что бы махать ею в очередях…

– Другие машут и ничего! – резко оборвала Татьяна.

– Что же поделать, если я не такой.

– Как же скучно с тобой, Вараксин! – фыркнула она, и отошла в сторону…

Отель оказался на уровне. Шведский стол, сауна, закрытый бассейн и каждый вечер – развлекательная программа. Татьяна, кажется, с удовольствием воспринимала эти блага, но с мужем по-прежнему держалась холодно. На вопросы отвечала механически и со всем соглашалась. На людях они больше походили на друзей, чем семейную пару. Пока жена постоянно пропадала в салонах красоты, всевозможных фитнесах и на массажах, он в ожидании ее мог по несколько часов сидеть в приглянувшейся кафешке на набережной. Вечерами наедине Татьяна притворялась уставшей и тщательно сторонилась мужа в пятнадцатиметровом номере, избегая его прикосновений.

«Ничего, – думал Павел, – еще немного, и оттает моя снежная королева… Все московская хандра и нехватка витамина D».

После очередного вечера из «ледникового периода» он проснулся рано. Лицо пребывавшей в царстве Морфея жены было на редкость спокойным и удивительно красивым. Роскошные волосы волнами рассыпались по подушке, а чуть приоткрытые губы выглядели свежими и нежными, как у ребенка. Он смотрел и не находил ответа на вопрос, который с недавних пор стал доминирующим. Терзаясь поиском средства возвращения былой гармонии, Павел неожиданно улыбнулся и едва сдержался, чтобы не вскрикнуть. «Ну, конечно же, удивить!» – словно молния пронеслось у него в голове.

Через десять минут он уже голосовал на Курортном проспекте. Первой остановилась старенькая «пятерка».

– Куда ехать? – спросил водитель.

– На рынок подбросите?

– Почему бы нет…

Каждый рынок колоритен, а сочинский – особенно! От обилия разложенной на прилавках зелени и мандаринов торговые ряды походили на полоски ирландского флага с ярко выраженным зеленым и оранжевым цветом. Перепробовав с десяток плодов, Павел выбрал самые вкусные и сладкие, да чтобы еще и чистились хорошо, как любит жена. Беда, у продавца, пожилой абхазки, не оказалось целлофановых пакетов, и два килограмма калиброванных один к одному мандаринов были отвешены в большой конусообразный кулек из крафт-бумаги.

Затем Павел направился к торговцам цветами. Рассудив, что розы вряд ли удивят искушенную столицей жену, он сосредоточенно принялся рассматривать зимнее разнообразие местной флоры. Внезапно взгляд выхватил что-то резко выбивавшееся из базарной идиллии. Между ведрами со статными розами стоял невысокий мужичок неопределенного возраста. От него исходил душок, который с успехом перебивал все райское благоухание и печально свидетельствовал, что печень давно не справляется с регулярно употребляемым количеством алкоголя. Павлу даже показалось, что благородные розы чахнут от такого соседства, отворачивая свои бутоны от колоритного продавца. В ногах у мужика лежала старая сумка, из которой каким-то идеально белым светом пробивались нежные цветы.

– Неужели это?.. – не веря собственной догадке, спросил Павел.

– Подснежники! Самый свежак: утром рвал! – гордо отрапортовал почитатель Бахуса. – Прекрасный подарок девушке!

– Так ведь сейчас же январь! – завороженно глядя на цветы, произнес Павел.

– Январь! Но разве в этом дело! – заявил мужичок.

– А в чем?

– В ком! – с философским выражением на лице продавец поднял указательный палец.

– И в ком же? – усмехнулся Павел.

– Во мне! – гордо заявил цветочник.

– А что в вас особенного?

Мужичок придвинулся ближе, заговорщически посмотрел по сторонам. Уставившись своими красными немигающими глазами на Павла, он тихо на полном серьезе спросил:

– Маршака Самуила Яковлевича знаете?

– Лично не знаком, но в детстве читал! – в предвкушении чего-то нетривиального ответил Павел, еле сдерживаясь, чтобы не улыбнуться детективно-комическому сюжету, участником которого он стал.

– А сказку «Двенадцать месяцев» освоили?