В условиях значительно изменившейся жизни людей, их гораздо более высокой в сравнении с прошлым технической оснащенности, безусловно, являющейся благом научно-технического прогресса, как никогда раньше, обретает свое значение духовная суть человека, человечества. Трудно переоценить опасность, которую в наш атомно-космический век несет с собой бездуховность в различных ее проявлениях. В этих условиях литература просто не вправе пренебречь нашими моральными ценностями, которые завещаны нам лучшими из людей прошлого, продемонстрировавшими в годы величайших испытаний высокое самоотвержение во имя утверждения идей мира, труда и социальной справедливости. Василь Быков
Определяя, в чем состоит суть веяния новой жизни, Добролюбов в статье «Что такое обломовщина» писал: «Фраза потеряла свое значение; явилась в самом обществе потребность настоящего дела». Об этой же жажде дела говорил и Добролюбов-поэт:
Я ваш, друзья, — хочу быть вашим,
На труд и битву я готов, —
Лишь бы начать в союзе нашем
Живое дело вместо слов.
Отвечая этой важной общественной потребности, люди дела приходили в жизнь и почти одновременно в литературу. Как человека дела приветствовал Писарев Базарова. Людьми дела были «новые люди» Чернышевского, роман которого и назывался «Что делать?».
Но, поэтизируя человека дела и страстно выступая против «богатых словом, делом бедных», русские революционные демократы столь же страстно отвергали бескрылое делячество, узкий практицизм.
О «живом» деле, работе «общественной», «честной и святой» говорил Добролюбов. Потому-то и видел он веяние новой жизни не в Штольце, а в Ольге Ильинской: «Нам кажется, что это в ее сердце и голове веяние новой жизни, к которой она несравненно ближе Штольца... Он не хочет «идти на борьбу с мятежными вопросами», он решается «смиренно склонить голову...» А она готова на эту борьбу, тоскует по ней... «Без приобретения привычки к самобытному участию в гражданских делах, без приобретения чувства гражданина, — писал Чернышевский, — ребенок мужского пола, вырастая, делается существом мужского пола средних, потом пожилых лет, но мужчиной он не становится или по крайней мере не становится мужчиной благородного характера. Лучше не развиваться человеку, нежели развеваться без влияния мысли об общественных делах, без влияния чувств, пробуждаемых участием в них». Дело гражданское, дело общественное— вот что было исходным для революционных демократов, когда они говорили о деле.
«Деловым людям» от Штольца до Лужина передовая русская мысль противопоставляла человека дела, вдохновленного высокими идеалами. «Дело прочно, когда под ним струится кровь».
Анализируя статью «Базаров», мы особо обратили внимание девятиклассников на слова Писарева о том, что Базаров никогда не возведет науку в кумир, «не даст ей приобрести самостоятельное значение». Люди, подобные Базарову, «всегда готовы выйти из ученого кабинета лаборатории... углубляясь в тщательное исследование специальных вопросов науки, эти люди никогда не теряют из виду того великого мира, который вмещает в себя их лабораторию и их самих, со всею их наукой».
Потом, читая «Что делать?» Чернышевского и знакомясь с врачом, естествоиспытателем, ученым, гражданином и общественным деятелем Кирсановым, мы еще раз увидим, что такое настоящий ученый для передовых современников Сеченова и Пирогова.
Закончив чтение и анализ на уроках романов «Отцы и дети» и «Что делать?», мы обратились к современности, к дням нынешним, к тем произведениям современного искусства, в центре которых — ученый.
В одном из московских кинотеатров по заявкам зрителей вновь шел фильм Тарковского «Солярис». Всем классом мы отправились в этот кинотеатр.
О чем же этот фильм? Какие проблемы волнуют его создателей? Вот что говорили потом на уроке девятиклассники:
— Меня удивляет, что люди в фильме все земные. Они ничем не отличаются от людей нашего века. Они такие же родные, как и все мы. Мне всегда казалось, что человек будет каким-то другим, новым. Но «Солярис» перечеркнул все мои неверные мысли и сказал: «Человек всегда останется человеком!»
— Идея фильма: самое главное — жить и действовать по-человечески. А ценность человека прежде всего в его нравственном облике. Человек должен в любых условиях оставаться человеком — вот смысл фильма «Солярис».
— Тарковский говорит нам, что у человека не может быть иных мерок, кроме мерок человеческих, земных.
— В прологе перед нами самая настоящая Земля. Мы видим дом, лес, озеро, лошадь. Идет дождь, он мочит яблоко, мочит осу. Все это так близко, так знакомо. Все это наше, земное. Смысл жизни заключается в том, чтобы познать себя здесь, на земле, чтобы понять и осознать свое, земное, а потом уже что-то нести обитателям других планет. И в эпилоге Океан как бы награждает Криса за его страдания, за его раскаяние, создает ему образ маленького кусочка родной земли, как бы говоря ему: «Здесь узнай и найди себя. Именно здесь смысл твоих поисков. Дорожи своей совестью».
— Это стало для меня главной темой фильма: человеку нужен человек, не просто сотрудник, а друг, понимающий, любящий и верный. И вместе с любовью к людям через весь фильм проходит любовь к земле, к природе во всех проявлениях и верность этой любви. И от этого героями ленты становятся лошадь, собака, пруд, ненавязчиво вошедшие в настроение и ритм картины. Фильм несет светлую веру в человека, в его связь с природой, со всем человечеством. Жизнеутверждающе звучит в нем нота добра и любви.
— Фильм не научно-фантастический, а философский. Фильм не столько о будущем, сколько о настоящем — о человеческих отношениях, о гуманности, о духовной выносливости, и еще о том самом сокровенном, чем наделяет нас природа, — о человечности.
Углубляя эти первые впечатления, спрашиваю учеников, в чем суть конфликта между Крисом Кельвином и Сарториусом.
— Конфликт Криса и Сарториуса — это конфликт человека, не потерявшего свои основные человеческие качества: умение любить и ненавидеть, грустить и радоваться, с человеком, утратившим все это, с человеком, для которого наука заслонила все человеческое, который, в сущности, превратился уже в очень умного робота, не способного чувствовать и переживать.
— Для Сарториуса результаты исследования превыше всего. Крис Кельвин не потерял человеческой гуманности и не может жертвовать всем для науки.
— Исследования выполняются для науки, но наука призвана служить людям. Грань дозволенного существует и в науке, и нельзя переступать ее границы. Сарториус потерял чувство этой грани, для него все средства хороши, если они действуют во имя науки. Сарториус теряет человеческие качества, остается холодный расчет, жестокость, бесчувствие к чужим страданиям. Для него наука, познание, работа на «Солярисе» — самоцель.
Суть главного конфликта фильма осмыслена точно.
Для Сарториуса существует только одно — познающий Разум. И над ним не может быть никакого морального контроля. Чувства, совесть, гуманизм — все это отношения к познанию, науке совершенно не имеет. Больше того, мешает ей, противостоит ей. «Человек обречен на познание. Все остальное блажь», — говорит он.
Океан Соляриса материализует воспоминания землян, причем не просто воспоминания о прошлом, а такие воспоминания, которые они стараются упрятать подальше в глубины души от самих себя. Образы памяти, облеченные Океаном Соляриса в плоть, предстают как воплощение совести, как зов ее и укор. Среди этих материализованных фантомов — Харри, жена Криса Кельвина, брошенная им и покончившая с собой. И сейчас она рождает в Кельвине терзания совести, воскрешает в нем все лучшее, человеческое, что в нем было, и пробуждает в нем истинную любовь.