Кирилл рефлекторно продолжал держать ствол на той же траектории. Товарняк набирал обороты, а ребята ждали, что сейчас сработает стоп-кран и нагрянет полиция. Все боялись издать даже малейший звук. Мир вдруг стал тесным, непредсказуемым и по-настоящему опасным. Осознание нелегальной миграции только сейчас начало подбираться к разуму. Их чуть было не поймали. Еще немного и они бы оказались в зарубежной тюрьме. Ни адвоката, ни знания языка, ни надежды на домашний понимающий прием в Германии у них не могло быть. Хотелось схватиться за голову и, сжавшись в комок, спрятаться в тени. Наконец, держащие пистолет руки начали дрожать от усталости, и парень их опустил.

— Кажется, обошлось, — выдавил из себя Антон, вытирая со лба холодный пот.

Маша стояла с широко распахнутыми глазами и с путанными чувствами смотрела на Кирилла. Тот закрыл глаза и сделал глубокий вдох.

— Не буду даже спрашивать, откуда у вас ствол, — нервно усмехнулся Антон. — Но сейчас он нам спас жизнь… Спасибо, Кирюх…

Маша продолжала стоять, подобно окаменелому истукану, но затем прошептала:

— Спасибо.

Кирилл ничего не ответил и лишь кивнул головой, сильно зубами прикусив губу. Мирские проблемы даже не шли в сравнение с его внутренней катастрофой, которая прогрессировала.

8.

Через час, когда сияние города осталось позади, а товарный поезд набрал свою прежнюю скорость, компания решилась покинуть убежище и вернуться наверх. Тщательно озираясь по сторонам и проверяя каждый темный угол, ребята оказались на своем комфортном месте. Они не стали раскладывать спальники, а первое что сделали — закурили. Потрепанные нервы требовали никотин. Каждый скурил сначала одну, потом потянулся за второй. Разговаривать было страшно. Царила разбитость и тревожность. Чем дальше от дома, тем быстрее силы и инициативный запал исчерпывали себя. Вокруг стояла сплошная темнота, горная местность создавала своеобразное эфемерное чувство безопасности. Отсутствие поблизости людей успокаивало расшатанную психику. Кирилл продолжал пребывать в апатичном бездействии. Он лежал на коленях Маши и пустыми глазами пялился в одну точку. Антон тоже выглядел эмоционально опустошенным и погрязшем в унынии. Маша абстрагировалась и, закинув голову наверх, разглядывала небо. Девушка долго смотрела в неизменный рисунок, освещаемый полной луной, и вдруг неожиданно для всех начала рассказывать сказку.

— Давным-давно один ученый создал робота. Робот получился очень умным и способным. Он выполнял любую работу, и каждая его деталь могла отлично послужить человеку. Робот мог своим руками поднять любой неподъемный груз, смастерить любую вещь, его металл мог согреть даже в лютую стужу, его ноги могли разгоняться до фантастической скорости, глаза — разглядывать космические дали, он мог говорить на всевозможных языках, нос мог распознавать самые утонченные запахи, слух — улавливать даже тихое шуршание травы, а мозг знал все на свете. Искусственный интеллект был создан в помощь человеку. Как ни пытались клонировать подобный экземпляр, ничего не получалось.

Создатель робота разбогател и прославился, он использовал робота и ему не было равных. В какой-то момент его перестали интересовать даже деньги, и он просто начал общаться с совершенным разумом. Он спрашивал его о смысле жизни, об источнике счастья, о человеческом предназначении и робот ему незамедлительно отвечал всю правду.

Ученый старел, в то время как робот не менялся и созидал свою обреченную вечность. На смертном одре создатель спросил у своего творения: «Чего тебе не хватает в жизни?» Робот ответил молниеносно и однозначно: «Чувства любви». Тогда создатель замолчал на какое-то время, осмысляя желание своего детища, а затем подозвал его вновь: «Среди восточных скал есть самая высокая гора, там у самых небес находится старинный храм. Именно там ты найдешь то, что тебе нужно». После этого напутствия ученый умер, и робот остался в одиночестве. Он не собирался ждать и сразу отправился в путь.

Робот шел долгие дни и ночи, пока не забрел туда, где не ступала нога человека. Благодаря своей неземной силе и выносливости он забрался на самую высокую гору и сквозь туманное пространство с помощью своих зорких глаз отыскал старинный храм. Пройдя мимо древних гигантских столбов и монументов, он добрался до самого центра, где на полу лежал красный цветок. Вдруг откуда ни возьмись раздался громоподобный суровый голос: «Что тебе здесь надобно, путник?» Робот без страха сразу ответил: «Я знаю все на свете. Я могу жить еще миллиарды лет. Я ни в чем не нуждаюсь. Единственное, что я по своей природе не могу чувствовать — любовь и счастье, и я пришел сюда раздобыть это чувство». Божественный голос отозвался: «Я вижу, ты не мое создание, я вижу, что ты создание человека. Я тебе дам то, что ты желаешь. Ты будешь чувствовать любовь и счастье, но при одном условии». Робот обрадовался: «Говори, я на все согласен». Голос подвел черту: «Чтобы испытывать эти чувства, тебе каждый раз от себя придется отсоединять драгоценную часть и отдавать другому». Робот понимал все и сказал «да».

Тогда голос приказал ему взять лежащий перед ним цветок и поместить его за металлическую грудь. Робот так и сделал. Он поблагодарил храм и вернулся в город. Не верилось, что механизм будет работать, ведь в чудо робот не верил. Но затем он отсоединил от себя кисть и отдал его соседям, где из него сделали незаменимый в стройке инструмент. В тот момент робот испытал первое неописуемое блаженное чувство. Вся любовь, милосердие и красота, существующие в мире поселились в его сердце. Он купался в волнах добра и первозданного света.

После этого он начал безостановочно разбирать свой организм на части и дарить себя людям. Кому-то он отдал руки, и люди построили благодаря им новые дома для бедных. Кому-то — ноги для высокоскоростных технологий, позволяющих машинам передвигаться по воздуху. Кому-то он отдал тело, породив вечный источник топлива. Чем больше он отдавал, тем ярче и интенсивнее горел цветок внутри него. Он чувствовал безграничную любовь к людям, которых смог осчастливить, и тем самым себя наделял озаряющим божественной яркостью счастьем.

Слух он отдал всем глухим. Зрение — всем слепым. Язык он отдал, чтобы в мире больше не существовало барьера. А свой разум он отдал людям, чтобы те изобрели вечную жизнь без болезней и старости. Отдавая себя по частям и наслаждаясь внутренней любовью, вскоре от робота ничего не осталось. На грани своего исчезновения он испытал самое непередаваемое счастье, в котором растворился навсегда. В месте исчезновения остался лежать блеклый высохший цветок, вокруг которого навсегда воцарились безграничные любовь и счастье. И назвали его люди Аркадией…

В этот зачарованный момент вдруг по всей необитаемой дикой местности раздался протяжный вой. Ребята вышли из оцепенения и начали вертеться по сторонам, не веря, что источник звука настоящий. Подобно слуховому обману, казалось бы, он мог принадлежать только воображению. Но нет. Где-то на востоке, в самой глуши леса, завыли голодные волки. Ослепительный блик луны озарял каменные склоны будто днем, а стаи диких животных энергично подхватывали зов сородичей. На мгновение они перекричали шум поезда и ветра в ушах. С пылающими восторженными глазами путники наблюдали за природным зрелищем и не могли подобрать слов этому прекрасному явлению.

— Я… Я…, — повторял завороженный Кирилл. — Я не видел ничего подобного. Твоя легенда пробудила лес.

Маша не верила в сверхценное значение ее выдуманной сказки, но бесконечно была рада, что Кирилл снова вернулся. Его блеск в глазах сиял здоровьем и жизнью. Щелчок биполярности произошел за считанные секунды.

— Это и правда чудо, — признался Антон, пребывая на вершине экстаза.

— Может быть робот даже сейчас нам что-то отдает, — предположил Кирилл.

— Да, — подтвердила Маша. — Но у него не осталось ничего, кроме вечного счастья.

— Значит, это оно.

Компания, прижавшись к барьеру, продолжала созерцать лунный свет и среди теней, отбрасываемых деревьями и валунами, искать волков. Поезд продолжал свой размеренный ход. Он проделал огромный путь и впереди оставалось совсем немного. Ребята с умиротворенной душой прилегли на деревянные брусья и под сладко дурманящую атмосферу ночи засопели. Пропустить нужную конечную станцию они по определению не могли. По расчетам Антона, компания должна была прибыть в Мадрид к утру. Измотанные трудностями прошедшего дня, ребята продолжили безмятежно дремать.