В тот момент, когда он полез на лестницу, чтобы освободить место, контейнер приближался к Маше и Кириллу. Парень начал подталкивать девушку, побуждая ее к действиям первой. Скорость была маленькой, но все равно транспорт находился на ходу. Маша, в первую очередь, схватилась рукой за опору, а уже потом с помощью толчка Кирилла, смогла оторвать от земли ноги и переместить массу рюкзака на перекладину. Девушка, спотыкаясь и застревая в прутьях, скорее поспешила освободить место, но Кирилл уже отстал. Бежать быстро он был не в силах. Маша с ужасом выглянула за вагон и хотела уже спрыгивать, как вдруг увидела, что ее неразлучная половинка собрала силы в кулак и зацепилась за следующий вагон. Боль в сердце утихла, и Маша с облегчением выдохнула.

Команда всем составом оказалась на борту. Антон наблюдал за происходящим сверху и, убедившись, что беда обошла стороной, молча потянулся за рюкзаком Маши. Девушка передала ему свои вещи, а затем залезла следом и оказалась на вершине квадратных грузов, обнесенных деревянной рамой и плотной пленкой. Распознать содержимое было невозможно.

— Мы сейчас, — заверил Антон и, оставив Машу с рюкзаками, направился на помощь другу.

Через минуту рядом с ней упал третий рюкзак и вскоре очутились возбужденные юноши. Глаза Кирилла выскакивали из орбит, а грудная клетка ходила ходуном. Маша бросилась к нему в объятия и крепко прижала к себе. Антон отдышался, а затем победоносно заявил:

— Мы сделали это!

Парень аккуратно подполз на корточках к краю вагона и осторожно выглянул за него. Сплошная змейка этапа продолжала постепенно набирать скорость. Вокруг не было видно ни одной живой души, кто как-то мог заметить и уличить путешественников в нарушении закона. Теперь троица являлась официальными пассажирами экспресса.

— Не знаю, что сейчас было, но это было охренительно круто! — воскликнул Кирилл.

— Ты чуть не остался на рельсах…

— Да и ладно! Зато как торкнуло! Я никогда такого драйва не испытывал! Теперь понимаю, почему сюда так психов тянет!

— Ну так, — усмехнулся Антон и обмяк, прислонившись спиной к стенке контейнера.

— Это что, получается, мы самый нелегальный китайский товар в этом поезде? — игрались с психикой Кирилла эмоциональные качели.

— Получается так, — посмеялась Маша.

— А самое главное — остались незамеченными! Не могу поверить, что этот засранец нас провезет через всю Европу!

— Тише, — улыбнулся Антон, касаясь указательными пальцем губ. — Мы еще в зоне опасности, тут повсюду камеры, столица страны ведь…

Кирилл сбавил обороты своего праздника и мирно укрылся рядом с Машей в тень. Темнота и приближение ночи сыграли на руку путешественникам. Они медленно покидали город. Дома и магистрали оставались позади товарного хода. Ребята ехали молча, сглаживая бурный выплеск гормонов тишиной. Под уставшее тело они подложили спальники, а под голову — рюкзаки, и смотрели на яркие огоньки на небе, которые будто бы двигались вслед за ними, но только по своей собственной дороге.

Локомотив все стремительнее набирал скорость, тем самым разгоняя потоки ветра. Маша высунула голову и, сосредоточившись, уловила резкий запах жженного мусора вперемежку с душистым ароматом летней ночи. Девушка замерла и позволила всем органам чувств насладиться моментом.

Среди миллиарда звезд, благоухания растений и шума колес Маша узнала свою последнюю ауру. Приятным теплом согрелось ее солнечное сплетение. Неописуемая химическая реакция разнеслась по нейронным связям. Девушка уже была готова к эпилептическому припадку от такого наплыва эйфории, но его не случилось. Неслучайный выплеск эндорфинов для нее знаменовал благословение свыше. Маша расплылась в блаженной улыбке и в бодром настроении подобралась вплотную к Кириллу. Парень почувствовал движение и открыл в испуге глаза. Перед ним находилось абсолютно счастливое лицо «Чеширского кота», парень даже сам не смог сдержать улыбки.

— Ты чего?

— Прямо сейчас, — заявила с гордостью она, — мы внутри ауры.

— Да ну? Ты именно это видела на фестивале?

— Да.

— Это получается…Мы все правильно делаем?

— Точно.

Она продолжала его гипнотизировать прямым лучистым взглядом, пока он не сдался и не подарил ей поцелуй.

— Это просто прекрасно! — Кирилл с облегченным чувством вернул голову на рюкзак и замолк.

Маша чувствовала переизбыток энергии. Она могла выброситься за борт и бежать параллельно поезду. Обратив внимание на противоположную сторону, девушка заметила, что Антон тоже не спит. Парень с включенным фонариком читал книжку в мягкой обложке, которая в его огромных руках напоминала маленький телефон.

— Антон, что читаешь? — в возбужденном состоянии Маша искала жертв для коммуникации.

— «Одинокий странник».

— Это про близких нам по духу?

— Практически, — Антон сам всегда был не прочь поболтать, поэтому подтянулся и присел рядом. — Про битников. Слышала про Джека Керуака?

— Нет.

— Странно, — усмехнулся он. — Обычно каждый путешественник с ним знаком не понаслышке.

— Мы стали путешественниками по воле судьбы, — смеялась Маша. — Так что за битники?

— С удовольствием расскажу. Во времена Великой Депрессии, а именно с 20-х по 30-е года 20 века сформировалось поколение потерянной молодежи, которое себя именовало бит-поколением. Они бездумно и бесцельно бродяжничали по стране, пили дешевый бурбон, курили траву, употребляли медикаменты и сочиняли стихи с прозой.

— Как хиппи?

— Да. Хиппи стали их потомками. Разница в том, что у одних славился бензедрин, а у вторых ЛСД.

— Ха. Ясно.

— Так вот, основателями движения считаются такие творческие гении, как Джек Керуак, Уильям Берроуз, Ален Гинзберг и их приближенные товарищи и единомышленники. Все трое познакомились в студенческие годы и были одержимы чувством красоты, которое искали то в плотском, то в платоническом насыщении. Они писали совместные произведения, устраивали бунты, вели беспорядочную половую жизнь, включая и однополые отношения, упарывались фармой, слушали музыку и, конечно же, путешествовали по Америке автостопом. Беззаботный образ жизни полюбился миллионам бедных и обездоленных людей, и инфантильные писаки стали кумирами и знаменитостями.

— Ничего себе! — удивилась девушка. — Интересно как! Почему это в школе не преподают?!

— Может быть из-за угрозы вспышки ВИЧ-инфекции.

Маша захохотала в голос, и даже молчаливый Кирилл, в тени подслушивающий разговор, усмехнулся.

— А что с их дружбой стало потом? — с любопытством наседала Маша.

— Сошла на нет. Каждый из них не нашел себя во взрослой реальной жизни и плохо кончил. Берроуз кололся морфием больше 50 лет и не раз сидел в тюрьме. Гинзберг сошел с ума, будучи не в силах справиться с инфантилизмом и найти круг признания. Керуак хоть и преуспел в литературе, слишком много травил себя метафизическими страданиями и алкоголем, и вскоре начал писать всякую неразборчивую чушь, а свои последние годы посвятил Биг-Сюру.

— Это что такое?

— Природный объект, находящийся на побережье штата Калифорния. Там жаркий климат, океанские волны, белоснежные пляжи, голубые лагуны и лесные заброшенные лачуги на возвышении горного хребта. Этот район был излюбленным местом Керуака. Мучаясь внутренними противоречиями, он сбегал в город к матери и друзьям, но там каждый раз понимал, что время оставило его на обочине, возвращался в хижину к Тихому океану. Там пил, вычерпывал из себя последние нотки радости и постепенно разлагался. Но любовь к Биг-Сюру навсегда закрепилась за его фигурой.

Антон завершил повествование и печально замолк, сжимая в руках наследие любимого автора. Маша с искрящимися глазами оставалась без движения.

— Это так красиво…

— Это очень красиво.

— Я тоже хочу на Биг-Сюр. Да! Я хочу когда-нибудь попасть туда! Кирюш! Давай поедем в Калифорнию?!

— Почему именно туда? — монотонно и устало спросил Кирилл.

— Это, знаешь, как в пьяном состоянии послушать трек, потом забыть про него и на трезвую голову случайно услышать и влюбиться, — Маша тараторила без умолку, полностью воодушевленная возникшей идеей.