— Если было бы можно, мы взяли бы пару экземпляров на память, — подчеркнул Яха. — Отвезли бы на Атлантиду…

Хитрый психологический ход Яхи был нацелен на получение чувства сожаления, но Молдована не трогали его манипуляции. Если Яха и скучал по былому, то по Молдовану можно было понять, что тот вообще ни о чем не беспокоится. Он осознает свое существование только в настоящем времени, только в данную минуту. Если бы ему сказали, что он через час упадет замертво, то, скорее всего, он даже не шелохнулся бы, а начал рассказывать пошаговый рецепт пельменей.

— Конечно, у Розаны, я думаю, найдутся для вас палочки.

Яха где-то внутри был обижен на безответные чувства и возмущено ерзал на стуле.

— Совсем не скучаешь по прошлому? — предпринял он попытку нападения на аморфного друга.

— Ты же знаешь ответ, Яха, — спокойно отозвался Молдован и обратил на него свой пристальный взгляд, который последнее время держал на цепи.

— Да. Да, — дурашливо скривил защитную гримасу, — «громко не говори» и тому подобное.

Компания не поняла произнесенную фразу и спустя секунду озадаченности задала вопрос:

— Что ты сказал?

— Громко не говори. Главный девиз великого и ужасного Молдована. Хе-хе.

— Что он означает?

— Тишина — показатель того, что ты все понимаешь, — коротко ответил Молдован, не собираясь вдаваться в подробности.

— И что?

— И больше ничего уже не надо.

Мало кто понял то, что имеет в виду философ, но Яха нашел нужным ехидно вставить свой комментарий.

— Так все зэки говорят. Тюрьма есть тюрьма, а свобода есть свобода.

После этого мужчина резко поднялся с места и, не дожидаясь реакции оппонента, направился с сигаретой в зубах в сторону бара, где за стойкой открывался вид на холм и раскинувшиеся улицы с индейскими поселениями. Молдован с пониманием отнесся к колкости друга, который впервые продемонстрировал уязвимость.

— Как Атлантический океан? Я очень давно не был в плавании…

— Огромный, — впечатлительно отозвалась Лизи. — В какой-то момент показалось, что во время нашего путешествия случился апокалипсис и все материки ушли под воду, а мы просто теперь будем странствовать по океану до конца наших дней…

— Океан, действительно, кажется бесконечным, когда попадаешь в его власть, — кивнул с пониманием мужчина.

— А еще мы видели кита, — добавила Маша. — Он предоставил нам долгожданный душ…

Ребята засмеялись, вспоминая вонючий фонтан. Маша воспользовалась моментом и еще раз попыталась ухватить взгляд таинственного человека. Глаза оставались черными и бездонными. Слабый импульс превращался в огонек, согревающий верхнюю область живота.

— А светящийся планктон видели? — поинтересовался собеседник.

— Да-а, — протянула заинтригованно команда, — мы купались в нем!

— Яха, — неожиданно позвал друга Молдован и обратился к нему с душевным теплом, — а помнишь, как мы впервые встретились с волшебством Атлантического океана?

Яха надуто выдерживал молчание, но потом под напором сдался и крикнул в ответ:

— Помню!

— Помнишь, как ты подумал, что это мы померли и попали в рай?

Яха выкинул окурок и с тем же рвением развернулся и направился опровергнуть сказанное:

— Во-первых, я думал, что нас манят сирены, а не Бог! А во-вторых, я был изрядно пьян!

Все разом засмеялись.

— Как всегда, милый! — намекнула Лизи.

— А помнишь, — увлеченно накинулся Яха на друга, — как мы наконец причалили к побережью и притворились Магелланом и его командой из прошлого?

— Помню.

— Вы что, обдурили местных жителей? — посмеялся Кирилл.

— Мы так плохо выглядели, что они во все готовы были поверить. Ха-ха! — Яха отпустил затаившийся негатив и пустился в безудержный хохот. — Не, ну ты помнишь?! Помнишь их лица?!

Все были удивлены столь быстрой перемене в настроении Яхи. По щелчку пальцев он предстал абсолютной противоположностью себя трехминутной давности. Лишь Молдован кивал головой и продолжал гипнотизировать взглядом.

— Мы были самой крутой неуловимой бандой! Настоящими гангстерами! — гордо и манерно проявлял свой пафос Яха. — Будь сейчас мы такими молодыми, то в два счета расправились бы с этими бездарными Пиззздюками… Так их ведь кличут?

Молдован одобрительно подтвердил, но даже не изменился в лице, сохраняя холодное безразличие.

— Что вообще за прозвище себе дали… Сразу ясно: ни мозгов, ни веса…

— Они правда настолько опасны? — поинтересовалась Лизи.

Маша с Кириллом с открытыми ртами ждали комментария по этому поводу от первоисточника.

— На данный момент самая влиятельная, агрессивная, рвущаяся к власти мафия, — заключил спокойно Молдован. — С ними не может справиться ни правительство, ни международные конкуренты. Они подмяли под себя весь черный рынок, все террористические группировки, все полицейские участки штата. Они хотят творить беззаконие и хаос, но на каждую силу найдется большая сила. Таков закон жизни.

— Что-то они долго засиделись…

— Во все времена была мафии и были отморозки. Всем приходит конец. Просто пока не нашлось то, что их остановит.

Все задумчиво притихли, а Яха со всей серьезностью и осторожностью спросил:

— Ты точно уверен, что им нужен Ihticoyonpui? (пер.: пустота)

— Да. Они узнали про его силу и искали по резервациям. Мы должны вернуть священный корень туда, откуда он был изъят. Потому что, если он попадет в руки убийц, человечество может быть в опасности.

— Как они его могут использовать?

— Не знаю. Ihticoyonpui всегда несло в первую очередь разрушение и перерождение самого себя. Кто знает, каких границ достигнет разрушение в залитых кровью руках.

— Оно спрятано в яхте. Мы привезли все имеющиеся остатки.

— Значит все будет хорошо. Скоро мы избавим людей от божьего дара, который стал проклятием. Кстати, у нас еще десерт…

Молдован переключился вновь на другую тему. Разговор об Армагеддоне и человеческих злодеяниях его не прельщал. Он поспешно направился за очередным блюдом на кухню. Несмотря на набитые животы, гости с любопытством ждали очередного сюрприза от талантливого шеф-повара.

— Он всегда вкусно готовил, — признался с мягкой сентиментальной улыбкой Яха. — Для него кулинария была способом бегства от суровой реальности в детские радужные годы… Даже самому закаленному терминатору нужна своя отдушина.

Молдован вернулся с двумя емкостями, накрытыми полотенцами для парникового эффекта. Запах домашней выпечки беспощадно ударил по вкусовым рецепторам, и чувство голода накрыло новой волной.

— Это шарлотка с черничным вареньем, — он презентовал первый румяный и пышный десерт. — Я специально пирог делаю немного жидковатым, чтобы не казался сухим…

Кирилл с Машей окончательно влюбились в доброго старика, который совсем не походил на криминального авторитета и кровожадного убийцу. Да и всем остальным персонаж показался очень эмпатичным и чутким.

— А это… — заинтриговал он, — национальное блюдо, рецепт которого передавался в моей семье из поколения в поколение.

— Плацынды! — щелкнул пальцами Яха.

— Точно.

Полотенце слетело с угощения, и перед глазами гостей предстали жареные круглые лепешки.

— Все исключительно с брынзой и зеленью. Каждый должен обязательно попробовать.

Молдован передал все на стол, и компания принялась за очередной прием пищи.

— Оно как хачапури! — подметила Лизи. — Я обожаю хачапури, но теперь буду любить больше плацынды!

Молдован лишь благодарно опустил голову. Яха отведал фирменного деликатеса, а затем пристально разглядывал своего товарища. Он был до глубины души поражен его трансформацией. Пират был знаком с совершенно другой личностью и теперь не узнавал в ней прежнего, казалось бы, вдоль и поперек изученного друга.

— Интересно? — уловил его взгляд Молдован.

— Конечно, — на этот раз Яха не испугался и оставался сосредоточенным на мысли. — Ты сам понимаешь, что я вижу перед собой другого человека.