Но пока я по-прежнему оставалась одна.

Сердце билось так сильно, что почти заглушало мой ужас. Это мой шанс. Никто не стоял у меня на пути.

Я могла выбраться отсюда – могла вернуться к своим парням, как и хотела столь долгое время.

Нужно было действовать быстро. Как только кто-нибудь из людей босса обнаружит эту кровавую бойню и поймет, что я пропала, они предупредят хранителей, что я на свободе. И тогда я не смогу воспользоваться неожиданностью.

А раз я собиралась самостоятельно вызволить парней из заключения, мне понадобятся все возможные преимущества.

Мои челюсти сжались, внимание сузилось с той же холодной отстраненностью, с которой я подхожу к драке – отбрасывая все размышления, кроме мыслей о предстоящей работе.

Для начала требовалось найти выход из этой клетки.

Охранник, который подвел меня к двери, лежал у края ринга, где до этого остался стоять. Отведя взгляд от ужаса, запечатленного на его исказившемся лице, я протянула руку сквозь решетку к его бедру.

С трудом, но мне удалось просунуть пальцы в карман его джинсов и вытащить связку ключей. Вдохнув, я вставила ключ от клетки в замок и повернула.

Дверь распахнулась. Я была свободна.

Мои конечности напряглись в стремлении броситься к выходу, прочь от этой бойни, но на сломанном бедре охранника я заметила кое-что еще – пистолет.

Я предпочитала работать когтями, но не могла отрицать, что оружие может быть полезным. Особенно с учетом, что я понятия не имела, насколько надежно будет охраняться объект после нашей предыдущей попытки побега.

Возможно, парней вообще уже не было в том здании – переехали в какое-нибудь другое место с усиленной защитой.

Я схватила пистолет и стала проталкиваться вперед сквозь мертвечину, осматривая талии и бедра и разбросанные между ними предметы, но стараясь, насколько это возможно, избегать лиц.

Я нашла еще один пистолет, складной нож, а под чьим-то искривленным тазом мне попался такой тонкий ножик, что его можно бы использовать для метания. Плотно сжав губы, я вытащила и его.

Теперь они стали просто мясом. Таким же, как из мясной лавки.

Повтори я это достаточное количество раз, и, возможно, сама бы поверила.

Я задержала взгляд на валяющемся телефоне, но электронные устройства слишком легко отследить. Я собрала наименее окровавленные из попавшихся мне бумажников – рано или поздно мне понадобятся деньги; пару зажигалок и несколько украшений, которые, судя по виду, можно сдать в ломбард, когда кончатся наличные; а еще объемистую сумочку всего с парой алых крапинок на коже – в нее можно было засунуть мой улов.

Я старалась не думать о том, кому когда-то принадлежало это ожерелье, этот браслет. Не думать о том, являлись ли эти люди такими же бесчестными, как те, кто организовывал бои в клетке, или же они в самый неподходящий момент случайно оказались не в той компании.

Не думать о том, как сильно они, должно быть, страдали, и кто причинил им эти страдания.

Джейкоб. Зиан. Андреас. Доминик. Все, что имело значение – это они. Наконец-то я могла отправиться за ними.

К тому времени, как я добралась до выхода, через который приходили зрители и который располагался сразу за креслом босса, я добавила в свою коллекцию еще три пистолета и один клинок. По одному огнестрельному оружию на каждого из нас – если хватит пуль.

Я не знала, сколько патронов осталось, но не собиралась здесь задерживаться, чтобы это проверить.

Мой взгляд скользнул по креслу босса. По толстым золотым цепям, обвивающим его пурпурную шею.

Готова биться об заклад, за них можно выручить кучу денег, но меня всю передергивало от мысли взять с собой что-нибудь из вещей этого человека.

Я протиснулась мимо двери в широкий, но короткий коридор, который вел к лестничному пролету. Здесь на полу распростерлись еще три обезображенных трупа.

Я не хотела даже думать о том, как это возможно. Или о том, что раны, которые я получила в драке, больше не жгло так сильно.

Эта мысль осенила меня столь внезапно, что я решила себя осмотреть. Порез на плече затянулся, оставив только красную линию. То же самое было с порезом на бедре, который я увидела через дыру, оставшуюся на моих спортивных штанах.

Я всегда быстро восстанавливалась – как и все мы. Хранители не раз это отмечали. Но не настолько быстро. Как?..

Все это было неважно. Не стоило об этом думать. Значение имело лишь то, что никто не стоял у меня на пути, пока я мчалась сквозь ночь.

Я оказалась под единственным тусклым фонарем на краю парковки, забитой машинами, которые я не умела ни заводить, ни водить. Наши хранители заставили нас обучиться стольким вещам, но это умение они не посчитали достаточно важным. Придурки.

Я перекинула ремешок сумочки через плечо и затянула его так, чтобы она плотно прилегала к моей спине. Осмотрев местность и ничего не увидев, я вытянула когти и рассекла кожу чуть ниже царапины, которую сделала раньше тем же вечером.

Кровь потекла вниз, и дым поднялся вверх. Вверх и – поскольку я сосредоточилась на воспоминаниях о парнях – направо от меня.

Теперь я знала, куда идти.

Двигалась так быстро, что коса за спиной качалась из стороны в сторону. Бетонная постройка, в которой находилась арена, стояла между несколькими ветхими промышленными зданиями на окраине городка – или, может быть, это был мегаполис. По свету фар я поняла, где находится шоссе, и стала держаться на приличном расстоянии от машин, изредка проезжающих мимо в такой поздний час.

Обшарпанные склады сменились неухоженными полями, а затем участками сельскохозяйственных угодий с обветшалыми деревянными заборами, как вдруг в конце дороги начали виднеться несколько неосвещенных домов. Не меняя темпа, я трусцой пробежала вдоль рядов кукурузы и по краям пастбищ.

Пройдя несколько домов, я наткнулась на прислоненный к столбу у подъездной дорожки велосипед и, подняв его, запрыгнула на сиденье.

Крутя педали, я могла двигаться намного быстрее, но для этого нужна твердая поверхность. К счастью, с наступлением глубокой ночи машин стало еще меньше.

Когда это было возможно, я придерживалась пустынных переулков, а когда нет – мчалась по шоссе. Время от времени я сбавляла скорость, чтобы выжать еще крови и дыма из пореза и убедиться, что до сих пор двигаюсь в правильном направлении.

Мне все время казалось, что я двигаюсь слишком медленно. Я не знала, через сколько часов наступит рассвет.

Когда из-за грохочущего сзади грузовика мне пришлось укрыться в кювете, я решила рискнуть. Я бросила велосипед и в последнюю секунду кинулась через обочину дороги, чтобы запрыгнуть в кузов грузовика.

Обхватив ногами металлическую перекладину под дверями, я ухватилась за одну из металлических опор, к которым она крепилась. Грузовик продолжал с ревом мчаться вперед, и не было никаких признаков того, что мое вторжение заметили.

Я выдавила из руки еще струйку дыма. Он колыхнулся в красноватом свете фар грузовика и, несмотря на порыв ветра, устремился вперед.

Мы пронеслись по окраинам еще одного города, пары небольших поселков и длинному участку леса, как вдруг темная полоска дыма вместо того, чтобы устремляться вперед, начала резко сворачивать влево.

С бешено колотящимся сердцем я выпрыгнула из грузовика и, перекатившись по поросшей травой обочине, остановилась, ударившись боком о ствол дерева.

Спустя всего несколько секунд я поднялась на ноги и снова побежала вперед.

Продираясь сквозь подлесок, я наткнулась на заросшую грунтовую дорогу. Казалось, сорняки совсем недавно придавили шинами… Мои чувства обострились.

Я бежала вперед, жадно глотая воздух – я нуждалась в кислороде, чтобы подпитывать мои мышцы, и нужно было найти следы испускающих феромоны людей. После блуждания по лесу дорожка пересекла полосу высокой травы и повела меня в густые заросли.

Я ни с кем не столкнулась. Но, с другой стороны, хранители беспокоились скорее о том, чтобы их подопечные не выбрались наружу, а не о том, чтобы никто не проник внутрь.