Он чувствовал, что вчера с ним что-то произошло, но пока не мог вспомнить, что. Он лишь вспомнил сон, в котором он тоже Максим, что он лежит в чудесно пахнущей траве, чувствует запах ветра, смотрит на огромное голубое небо. Дальше он видел, как через внутреннюю точку, а не на челноке, он попадает на этот корабль и… просыпается.

***

– Айя, я знаю, вам удобнее меня звать гостем, – с улыбкой произнёс мальчик, – но у меня, как и у тебя, есть имя. Меня зовут Максим.

– Я знаю, – почти шёпотом говорит девочка, – я была в кабинете у мамы, видела записи про тебя. Я буду называть тебя по имени тогда, когда мы с тобой одни, при всех я буду называть тебя «гость».

Айя замолчала, затем неуверенно подала Максиму руку. Максим взял ладонь девочки: почти такая же, как у людей, по форме, и те же пять пальцев, но абсолютно гладкая, без маленьких линий и чёрточек на ней. И холодная на ощупь.

– Что со мной произошло тогда в заброшенном коридоре? – спросил Максим.

– Погас свет, и ты упал, а когда снова стало светло, то я увидела, что ты лежишь и не двигаешься, возможно, ты сильно ударился головой, я позвала маму, она вызвала патруль, тебя долго искали по коридорам.

– Как искали? Я же лежал на полу, – удивился мальчик.

– Ты встал, наверное, память потерял, и ходил по коридорам, и пришёл в центр управления кораблём сам.

– Странно, не помню…Но помню фрагмент сна, где я – тоже я, но другой.

Айя внимательно смотрела на гостя. Удивительная природа у этого вида, думала девочка, вот вчера он был другим, а сегодня уже прежний. Даже, кажется, глаза вчера были серыми, а сегодня опять зелёные. Мама говорит, что у него недостаточная текучесть тканей. А как же он изменил цвет глаз?

– Да, ты был вчера другой, у тебя были глаза серые, а сегодня опять зелёные!

– Не замечал за собой таких особенностей, – рассмеялся Макс, – ты впечатлительная, как все девчонки!

– Впечатлительная, это как?

– А так!

Макс пружинно прыгнул на кресло. Одной ногой встал на сиденье, другую упёр в спинку, всей тяжестью навалился на вторую ногу, стул повалился, мальчишка же, маневрируя, отскочил от стула и встал на ноги. Айя распахнула свои и без того огромные глаза ещё шире. Макс повернул её лицом к зеркальной двери холла:

– Вот! Впечатлительная – это так!

Максим сам понимал, что с ним произошла какая-то нестандартная ситуация. Физически он ощущал себя сносно, разве что «заходить» в сон и «выходить» из него было несколько тяжело, как пробираться через плотное нечто. А после сна не чувствовалось отдыха, хоть совсем не спи.

– Айя, на что похож твой сон? Вы отдыхаете во сне?

– Мы не спим в том человеческом смысле, что ты туда вкладываешь. Садимся в кресло, и идут настройки центров вокруг тела, но прежде всего вокруг головы. Этот особенный контур, который вокруг кресла простраивается, создаёт подобие вашего сна. Но ваш сон – штука особенная, он позволяет вам путешествовать через пространства, у нас такой особенности нет. Мама говорит, что при всех недостатках вашего физического тела у вас есть потрясающая способность входить в состояния. Например, состояние абсолютной чистоты, и не нужно никакое специальное контурное кресло, чтоб наладить центры головы, всё восстанавливается само. И сон у вас такой же удивительный. – Девочка помолчала в задумчивости и добавила: – Как проход в другие миры.

– Есть у человеческого сна некоторые недостатки, – продолжил Максим рассуждения Айи, – не всегда помнишь, что снилось, то есть куда ходил и с кем говорил.

– Странные вы всё-таки – напоминаете Богов, которые потеряли память и забыли о своих способностях.

– Мы так о себе не думаем, как о Богах, – засмеялся Максим, – а способности у нас имеются, да, но не все открыты, мы обусловлены временным воплощением в плотной реальности. Я тебе попытаюсь проще объяснить. Нечто тонкое и бесконечно большое, звёздное погрузили в нечто плотное, например, в земное тело. И надо попытаться этому тонкому не забыть себя, не забыть ощущения полёта, не забыть опыт воплощений на других звёздах, но это очень сложно. Наше тело так удивительно устроено, оно так чувствует ветер, дождь, прикосновения плотной материи, оно так чувствует свои движения. А уж как чувствуется физическая боль! Ого-го! А радость! Радость чувствуешь физически, всё внутри становится лёгким, всё звенит. Я уже не говорю о запахах, звуках, вкусах – они так ярко посылают импульсы по всему телу, что могут заглушить тонкое. Всё внимание смещается на эти ощущения. Высший пилотаж – в плотной материи ни на секунду не уводить внимания от тонкого, от воспоминаний о полёте и звёздах. Это большой труд, не имея крыльев, помнить о полёте и свободе открытого звёздного Космоса.

– Зачем? Зачем звёздную суть запечатывать в тесную белковую земную оболочку? – Айя смотрела на Максима своими удивлёнными огромными глазами. – А вдруг забудешь про свою звёздную семью, вдруг эта игра понравится, так и останешься тем, кто не умеет летать?

– Айя, ты права, риск забыть звёзды огромен. Но это трудное преодоление сделает тебя сильнее, этот опыт преодоления будет полезен многим планетам и звёздным системам. Кроме того, все звёздные алгоритмы, что во мне запакованы, я протяну сюда! – Макс вдруг резко оборвал себя, помолчал и смущённо добавил: – Я хотел сказать – протяну на Землю.

Айя смотрела на Максима. Она наблюдала день назад как раз того Максима, который забыл о звёздах, забыл о том, что он умеет летать. Тот Максим и физически был слабее, и органы восприятия у него были настолько несовершенны, что самые простые технологии построения иллюзии могли воздействовать на него легко. И сознание того Максима было в разы ниже, чем у сегодняшнего Максима. Значит, что-то такое произошло на Земле, что не дало сбыться мечтам сегодняшнего мальчика, мечтающего протянуть на Землю звёздные потоки, которые бы оживили плотное пространство планеты.

Максим с удивлением почувствовал, что разговор его расстроил. Сейчас непонятно было, когда он вернётся домой, да и вернётся ли…А ещё поймал себя на мысли, что хочется скрыть от Айи это расстройство. Но тут, неожиданно для себя, Макс раскрылся.

– Сегодня особенно тяжело осознавать, что есть возможность никогда не вернуться на Землю. – Макс грустно улыбнулся. – Не хотел вслух говорить тебе, не хотел делиться плохим настроением.

– Разве можно поделиться плохим настроением? Это как?

– Это чувствовать переживания другого человека, как свои, никогда такого не было с тобой?

– Нет, но… сейчас вот что-то происходит со мной, возможно, ты так на меня влияешь, и я перенимаю некоторые твои качества, хорошо бы научиться состоянию вашего сна. Во сне вы можете сознанием перемещаться в другие пространства, в другие миры.

Айе и Максу не дали договорить, пора было завершать день, порядок космического корабля был неизменным, пришло время сна. Вернее, это Максим будет спать, остальные будут находиться в специальных энергетических коконах, которые призваны отрегулировать, выровнять энергетику каждого члена команды корабля и всех его обитателей.

***

Макс вздрогнул от присутствия чего-то за спиной, густая темень не давала глазу различить даже контуры предметов. Он повернулся и медленно стал протягивать руку вперёд, пока не наткнулся на что-то, и тут же отдёрнул руку. Сердце прыгнуло к горлу, заметалось в догадках. Ум же «дорисовал» ощущения руки. Представилась огромная птица в три-четыре раза больше взрослого человека, с хищным, острым, твёрдым клювом. Потом возникла мысль, что она так огромна, что легко может поднять мальчика ввысь! Максим аккуратно вытянул руку и снова наткнулся на огромное сложенное крыло. Перо к перу были туго подогнаны друг к другу. Крылья были жёсткими, упругими и гладкими. Максим сначала просто гладил по крылу огромную птицу, затем шагнул ближе, не отпуская руки от крыла.

– Ой! – Макс отпрыгнул от неожиданного открытия.

– Лев, что ли?! – Мальчик был в замешательстве, чтоб не было так некомфортно, стал подбадривать себя вслух: – Лев бы давно рычал, а тут кто-то смирный.