–Что ты видишь рассказывай, и как хорошо видишь? – Голос девчонки был возмущённым, ещё чуть – и она правда разозлится.
Я задумался, «осмотрелся», потом точно бы отдалил картинку, и посмотрел, что творится вокруг здания. При том, сам-то я не двигался, даже головой не крутил, и рука всё так же чувствовала стену, а ноги – пол.
– Я вижу, что эти двое возвращаются... – Шёпотом сообщил я. – Они уже у соседнего дома!..
Исти вновь скользнула ко мне, и зашептала на ухо:
– Йенс, у меня магии никакой, а ты своею пользуешься, точно гремлин магоглушкой!.. И тут они нас найдут, раз уж задались такой целью. Так это... Может, ты отдашь им медальон?
– Медальон? – Так же шёпотом переспросил я. Гремлин магоглушкой? Хах. Хорошая замена обезьяне и гранате! Так. Стоп. У них тут водятся какие-то там гремлины?
– Да, медальон, они хотели снять у тебя с шеи твой кулон на цепочке, чтобы продать. Отдай, чёрт бы с ним...
У меня на шее и впрямь была цепочка, кажется, золотая. Она уходила под футболку, и заканчивалась круглой выпуклостью. Я достал кулон, и при взгляде на него в душе взметнулась буря чувств, смутных непонятных мне воспоминаний, эмоций, даже запахов. Сам рисунок на круглом лунно-жёлтом, оправленном в золото, камне, был мне тоже не понятен.
– Родовой талисман...
– Йенс, нет такого рода! – Исти нервничала и добрее не становилась. – Уж поверь мне, я-то знаю все гербы.
– А я знаю, что им нужна уже вовсе не эта побрякушка, а моя жизнь. И за неё-то я буду бороться, можешь не сомневаться в этом! Даже если не умею, если слабее – буду.
«Даже если в этом мире каких-то там полчаса, и ни черта не понимаю» – мысленно добавил я, и в наглую вышел из здания.
Глава 2. Но видишь же ты как-то!
– Кстати, второго ножичка не найдётся? – Двое шли прямо на меня, а я стоял, как идиот, с пустыми руками, безоружный до безобразия.
– Нет. Не надо было трость терять! – Рыкнула девчонка, и вооружилась сама.
Прекрасно, отлично, вот сразу видно – настоящий друг.
– Используй камни! – Посоветовала Исти. Я «осмотрелся», камней поблизости не наблюдалось. – Магические камни, идиот! Создай простенький комок магии и кинь, так все могут, даже безродные. А у тебя там сила какая-то прорезалась, вроде. Представь этот чёртов камень в руке, давай, да что ж ты так тупишь!
Камни. Хм. Я представил. Звёздочку, почему-то. И она появилась, такая вся как сгусток тока, лежит на ладони, искрится.
– Ай!!! – Боль. Звезда обожгла мне ладонь, я выронил её, она упала у самых моих ног, и, издав хлопок, взорвалась, подняв небольшой столб пыли.
– Надо сразу бросать, Йенс! – Вскрикнула Исти, словно бы это её обожгло.
И, тут же, в меня что-то сразу бросили, угодив в плечо. Видимо, такой вот «камень».
– Чёрт!!!
Исти уже во всю пуляла в этих двоих крошечные «камешки», щебёнку, можно сказать. В ответ же летели «булыжники», но девчонка ловко уворачивалась.
Я тоже на месте не стоял, получить ещё раз не хотелось вовсе.
Как там? Представить звезду – бросить, представить – бросить! Звёздочки летали, точно сюрикены, взрывались, но нападавших и не задевали даже.
– Целься хоть немного! – «Камешки» Исти летели довольно точно, но, кажется, были так слабы, что длинный лишь чуть морщился, а широкий не замечал их и вовсе.
– Да я ж слепой! – Ещё один булыжник вскользь задел руку. – Ай!..
– Ты тупой! Видишь же как-то.
«Как-то». Вот именно, что как-то! Это, кажется, только мешает. А что если...
Я закрыл глаза, совсем закрыл, все глаза (да, было такое чувство, что теперь у меня в наличии две пары глаз – одни физические, глаза тела, и они абсолютно точно были слепы, а другие – мои глаза, глаза того меня, что в это тело вселился, и они-то вот видели, хоть и давая весьма своеобразную картинку, которую сложно было воспринимать).
Сначала стало темно, я снова словил удар. Больно. А потом я мысленно настроился на противника, и ясно ощутил, где они, как стоят, как двигаются, ощутил их магию, и уворачиваться стало проще.
А потом, я создал мощные «звёзды», и швырнул их так, что ощутил, как меня обдало ветром, исходившим от них. Снаряды попали точно в цель, чётко между глаз. Длинный вскрикнул, и рухнул, широкий какое-то время покачивался, а потом медленно завалился лицом вниз, не издав ни звука. Кончено.
Я открыл глаза, жёлтым огнём светился камень под моей футболкой, понемногу затухая. Исти вновь стояла в полном изумлении.
– То есть... С закрытыми глазами ты видишь лучше, да?.. Ничего не понимаю! – Девушка тряхнула головой, и тугие кудряшки забавно запрыгали.
– Надо будет, всё же, раздобыть себе трость. – Я подошёл к лежащим на земле. Меня сейчас интересовало вовсе не то, как именно и почему я вижу, а вот это, то, что лежало перед нами. – Кажется, мертвы. А это нормально вообще, что я их, ну, это...
– Валим отсюда! – Опять меня куда-то тащат, опять я бегу, опять кувыркается и прыгает мир.
– Исти, Исти, подожди, куда мы бежим-то, уф, да стой, я помру от этих гонок, И... И... Исти-и!.. – Я запыхался, и хватал воздух ртом, по лицу струился пот, и ещё, меня мутило от дикой карусели перед глазами. Спасибо что, кажется, в желудке ничего не было, а то меня давно бы вывернуло. – Кстати, я голоден. – Заявил я, едва мы только остановились.
– Да ну?! – Возмущённый взгляд. На этот раз мир перестал кружиться гораздо быстрее. Чувствую, я скоро привыкну, и этих кошмарных мельтешений не будет вовсе. – Это, наверное, потому, что кто-то шлялся непонятно где, целых три дня. А, Йенс, где ты был?
Я пожал плечами. А где я был, а? Ну где?
– Не помню. – Честно признался я.
– Пришёл – ни денег, ни трости, есть он хочет! Я тоже хочу. – Исти была сейчас такой недовольной, отчего казалась невероятно милой. – Ладно. Может, Лармас нас накормит, он мне должен.
– А это вообще нормально, что я их убил, тех двоих?
– Заткнись!!! – Девушка округлила глаза, отчего те стали такими бездонно-прекрасными, и продолжила уже гневным шёпотом. – Совсем обалдел – обсуждать такое на улице?! Тут народу куча, не понимаешь, что ли? Или в темницу захотел? Нет в этом ничего нормального! Идём. Тупица.
– Только не бегом, прошу!.. – Взмолился я.
Исти кивнула, почти ласково взяла мою ладонь, положила её себе на плечо, и мы пошли, спокойно пошли, совсем прогулочным шагом.
И вот теперь я решил осмотреться. Я отдалил взгляд от самого себя, и начал осматривать прохожих, дома, дороги, транспортные средства.
Бегло оглядев людей, что ходили вокруг, я понял, что это мы двое одеты так, обычно, удобно, не броско. Остальные же выглядели совсем иначе – дамы носили шляпки и платья, мужчины были одеты в рубашки различного покроя, но с воланами и рюшами, на манер девятнадцатого века, на многих мужчинах были плащи. Не те плащи, что с рукавами и на пуговицах, а те, что представляешь на древних вампирах, и пуговица была лишь одна, или две, под горлом.
– Исти... – Шепнул я. – А почему мы так одеты?
– Радуйся, что вообще одеты. – Недовольно буркнула девчонка.
В общем, я из этого понял, что мы маргиналы, нищие, что-то вроде того. И обычные прохожие, особенно женщины, сторонились нас.
Хорошо. Ладно. Я убогий слепой бродяга. Понял, осознал. Надеюсь, мы хоть где-то живём, а не спим просто на помойке в какой-нибудь коробке... Это было бы совсем печально.
Закончив разглядывать прохожих, я изучил дома – простые неброские домики в два этажа, сложенные из серого кирпича. Изредка попадались дома в три этажа, строений выше просто не было, совсем, вообще. Лишь вдалеке, на горе, виднелись какие-то замки, но их рассмотреть уже возможным не представлялось.
С транспортом всё было очень просто – лошади. Лошади, ослы, кареты, телеги, повозки. Этакое средневековье. И мостовая каменная.
А, тем временем, мы уверенно двигались к какому-то одноэтажному строению, втиснутому меж двух домов. Над массивной деревянной дверью этого домика была прибита надпись: «Романтика». Широкая и длинная деревянная рамка, с холстом внутри, и вот на этом холсте – надпись. И сердечки. И цветочки.
