Девица, стоявшая тут же, но чуть в отдалении, в каком-то смятении прижала руки к груди. О, а вот грудь-то у неё что надо! Сейчас разберусь с наглецами, и рассмотрю получше. Более подробно, так сказать. Она же ко мне дружески относится, как понимаю?

– Боевая магия?.. – Длинный поднимает голову, лицо его в пыли.

– Фигня. Такого не бывает! Нет уже боевой. – Широкий начинает переть на меня.

Я уже успел подняться на ноги, но вот что делать, и как от них отбиваться – понятия не имею. Физически я явно уступаю широкому, и сильно уступаю. Но, при том, есть ещё и узкий, и сейчас в его руках кинжал.

Бежать с таким вот зрением у меня тоже не получится – врежусь в первую же стену, на радость этим двоим.

Осталась магия. Она у меня явно есть, я чувствую, я это знаю. Но на осознание себя мне и минуты не дали, сразу нападать, нападать, кто ж так делает?!

«Магия-магия, защити меня!» – Мысленно пропел я на какой-то дурацкий мотивчик, и вскинул руки, решая попробовать как бы отгородиться, сделать барьер.

Взрыв!

Раздался невероятный грохот, прямо у моих ног земля взмыла в воздух, образовывая огромную воронку. Помимо проблем со зрением, от шума взрыва я ещё и ощутимо оглох. Комья грязи, камни, песок – всё летело, а волна силы смела заодно пару мусорных баков. Ого! Ничего себе «барьерчик»! Это надо же...

– И в правду, боевая! – Если бы широкий не был так грязен, было бы заметно, как он стал бледен.

– Он мальчишка и только. – Длинный бодро вскочил на ноги. – К тому же, явно не обучен. Убьём его, делов-то! – И он двинулся на меня.

Я против такого расклада! Что значит – убьём? Нет уж, я уже сегодня умирал, и мне не понравилось, так что, так просто я не сдамся! Тем более, что я такой хороший маг. Ха-ха.

От следующих моих попыток побороть всех магически, в ближайшем доме начали лопаться и осыпаться оконные стёкла. Жильцы высовывались, и принимались гневно кричать, а на меня нёсся длинный с кинжалом.

– Бежим!!! – Пришедшая в себя девушка схватила меня за руку, и потянула за собой.

Я побежал, и всё закачалось, замелькало, подобно дикой карусели.

– Направо! – Периодически чётко выкрикивала моя спутница, и её голос вёл меня. – Налево. Беги, тут ровно, Йенс, быстрее, они же догонят, Йенс!

Я нёсся что было силы, лёгкие разрывались от переизбытка кислорода, мерзко кололо в боку – я совершенно точно не был бегуном. Наверное, слепые, в принципе, не слишком дружат со спортом. Нет, бывают, конечно, исключения, но тут явно не тот случай.

– Быстрее!!! Налево, сворачивай, сворачивай! Замри. – Девчонка крепко прижала меня к стене, и зажала мне ладонью рот. Судя по топоту, преследовавшие пробежали мимо.

Когда мир перестал кувыркаться и кружиться, точно волчок, я, наконец, смог увидеть в каком интересном стою положении. Спиною я прижимался к стене, а прямо ко мне жалась девушка, упираясь в меня грудью крепкого четвёртого размера, которую чёрная майка на тонких лямках скрывала очень плохо. И, о, какая же это была грудь! Восхитительная, упругая, сочная, с нежной кожей прелестного и нежного оттенка, всем грудям грудь. Искусственная, что ли? При жизни я таких грудей не видел, а, тем более, не щупал. Сейчас же, одна моя ладонь как раз на этой груди лежала. Если точнее, на одной из грудей, правой. Я подвигал пальцами, чуть сжимая. Ага, всё верно, ощущения соответствуют картинке.

– Ой, ты чего?! – Девчонка покраснела и смутилась, но отстраняться пока не стала.

Теперь я увидел, что у неё кудрявые каштановые волосы, полные губы, смешной острый нос, и глаза такие живые, такие голубые. Прекрасные глаза, столь же прекрасные, как и грудь.

Кроме майки на девушке были штаны какого-то болотного цвета, и на штанах этих нашито тьма карманов, на поясном ремне – ножны с небольшим кинжалом, на ногах – берцы. Талия тонкая, полоска светлой кожи плоского живота виднелась между майкой и краем брюк.

А попа тоже зачёт! Каким-то непостижимым для меня образом, я осмотрел дамочку ещё и сзади. Конечно, на ней бы куда лучше смотрелась мини-юбка и шпильки, но это уже мелочи, детали. Да и, будь она на шпильках – нам тогда ни за что бы не удалось убежать.

– А что? – Я освободился от её ладоней, и теперь она отошла. – И да – а кто ты? Как тебя зовут?

– Йенс...

Йенсом теперь звали меня, я это уже понял. Кстати, представлял я из себя юношу весьма ладного телосложения, помускулистее, чем был я настоящий, волосы длинные, чуть волнистые, и такие ангельски-блондинистые – аж трогательно. А вот глаза чёрные. Полностью. Никаких белков, или радужки, ничего, они почти не блестели даже, точно матовые, точно бездна, точно две дыры. Я рассматривал собственные глаза так, словно бы стоял лицом к лицу с самим собою. Как это возможно? А ещё, я тут слышал, что я и вовсе слеп. Так почему я вижу? Пусть и странно вижу, но всё же. В остальном – всё обычно и приемлемо – узкий подбородок, треугольное лицо, столь же светлые брови и пушистые белые ресницы, излишне пушистые и длинные, таким любая дама позавидует. Белые пушистые ресницы вокруг этого чёрного ужаса. Контраст был столь разителен, что становилось жутко. А тебе, Йенс, очки солнцезащитные стоило бы носить, не пугал бы народ своим кошмаром! Хотя, подружка у тебя и так отличная, повезло.

– Йенс – это я. – Негромко, и, точно обдумывая. – А ты?

– Опять пил?.. – Вздох.

О! Да я ещё и алкоголик? Сюрприз-сюрприз. И ещё, это, кажется, не ад, и не посмертие, что-то вроде другого мира, другой жизни. Или кажется?

– Исти, меня зовут Исти, Истель. Я твоя подруга детства.

– А, Исти! Ну, так бы сразу и сказала. А то я же не вижу! – Я решил прикинуться Йенсом, и стараться не болтать лишнего.

Скажи я ей, что на самом деле я Саша, мне было девятнадцать лет, но я умер, и теперь вот в этом теле, так она меня ещё и в психушку сдаст. А этого уж точно не хотелось бы.

– Очень смешно, Йенс. – Исти нахмурилась, сложила руки на груди. То есть, под грудью, от чего та приподнялась. Очень красиво. – Кстати, а где твоя трость?

– Не помню, где-то потерял. – Я развёл руками.

Исти прошлась по этому полуразрушенному помещению, представлявшему из себя остов какого-то дома, и вдруг замерла, уставившись на меня изумлёнными глазами.

– Ты видишь! – Воскликнула она.

– Чем? – Вяло отозвался я. – Этой безграничной чернотой?

– Откуда же ты узнал, что они чёрного цвета?

– В баре кто-то сказал. – Попытался выкрутиться я. Исти хмыкнула, и показала средний палец. – Эй! Вот это уже неприлично.

– Ты видишь. И давно это с тобою?

– Несколько минут. Точнее, с того момента, когда я начал защищаться магией, и...

– Магия. Так вот в чём дело! Никогда не думала, что ты из магов. К тому же – что это за магия вообще? Из какого же ты клана?

– Я не знаю.

– Клан Солнца? Маги солнца в бою выдают, разве что, огонь. Клан Жизни всего-то целители. Ну, ещё некроманты. – Говорила она, вообще не обращая на меня внимания.

Я же слушал, внимательно ловя каждое слово. Чую, это ой как важно! Мне бы диктофон, там, ну, хоть бы уж блокнотик с ручкой, ладно. На всякий случай, я пошарил по карманам – вообще ничего.

Кстати, на мне были такие же штаны с карманами, но чёрного цвета, простая чёрная футболка, и ремешок через плечо, сзади на ремешке петли, в которых ничего не было. Очевидно, это для трости. Ну и, берцы чёрные на ногах, да.

Меня как-то даже удивила вся эта обыденность одежды, у нас, в моей прошлой жизни, такие ребята и не выделялись бы даже. Тем временем, Исти продолжала:

– Клан Времени – предсказатели, пророки, путешественники по прошлому и будущему, они максимум способны остановить для нападающего время на часок-другой, и он будет стоять, точно статуя. А ты? Эй, ты кто такой?

– Я Йенс!

– Ты просто невыносим. Ну, рассказывай!

– Что рассказывать-то? -– Кажется, у меня не очень получается играть новую роль. Трудно попасть в характер того, кого и не знал никогда, даже не видел ни разу. Наверняка, у меня и жесты все другие. Исти-то не слепая. И, к сожалению, кажется, не дура.