– О‘Нил. Мне угодно встретиться с мистером Ричардом Твайнингом.
– Мистер Твайнинг не заинтересован встречами с коммивояжерами. Если вы хотите что-нибудь продать, обратитесь в контору фирмы. А если купить, то в один из магазинов фирмы. Если оптом, – и он нагло усмехнулся, – то тоже в контору фирмы.
– Потрудитесь доложить господину Твайнингу о моем прибытии из Америки. И больше ничего.
Тот скептически посмотрел на меня и сказал:
– Ждите.
И захлопнул дверь у меня под носом. Но через две минуты дверь открылась, и тот же дворецкий заверещал:
– Что же вы не сказали, что вы наш представитель? Заходите, мистер Твайнинг ждет вас.
Я не удостоил наглеца ответом и прошел вслед за ним в кабинет Ричарда Твайнинга. Дворецкий открыл мне дверь, поклонился и ушел, а Ричард весело спросил у меня:
– Ну что? Как съездили?
– Здравствуйте, мистер Твайнинг, – кивнул я. – Ознакомьтесь.
И я протянул ему договоры с Адамсом и с Пинкхамом из Нью-Йорка. Тот начал читать, причем выражение его лица из скептического быстро перешло в удивленное, а потом и в восторженное.
– То есть вы смогли договориться с Пинкхамом о цене по верхней границе диапазона? И с янки из Бостона – примерно в середине диапазона? Несмотря на их прижимистость, вошедшую в поговорки даже с нашей стороны Атлантики?
– Именно так, мистер Твайнинг, причем эта цена – при отгрузке с ваших складов, а не при погрузке на борт корабля.
Твайнинг секунду медлил, а потом засмеялся:
– Мистер О‘Нил, вы просто чудо! Если вы Форин-офису больше не понадобитесь, переходите ко мне! Будете получать очень неплохие деньги, плюс вдвое больше в процентах со сделок, чем сейчас. Кстати, – и он написал пару строк на листке бумаги и протянул мне. – Зайдите к моему бухгалтеру, он вам выплатит причитающуюся вам сумму. Все согласно нашим договоренностям. Да, и он вам выдаст набор лучших чаев – ими мы награждаем лучших наших сотрудников.
– Посмотрим, мистер Твайнинг. Вот только у меня есть еще предложения.
– Расскажите.
– У меня не было времени найти покупателей в Балтиморе, но пара имен у меня есть. И можно выдать им концессию на Вирджинию и новую столицу, Вашингтон. Там пока что нет интереса в хорошем чае, и пока что там продают весьма низкопробный товар по огромной цене. Но, я полагаю, «слуги народа» быстро войдут во вкус. А для обеих Каролин и Джорджии я бы поискал партнера в Чарльстоне. Именно на Юге крутятся огромные деньги, и тамошние плантаторы будут рады платить за премиум-продукт. Концессии я бы выдал лет на десять, потом можно будет подумать.
– А не хотели бы вы этим заняться? Условия такие – сто фунтов в месяц, плюс пять процентов от всех сделок, заключенных вами.
– Если лорд Хоксбери опять меня пошлет в Америку, согласен. Если же нет, у меня там есть контрагенты, которым я мог бы это предложить.
– Понятно, тоже за процент. Тогда пятьдесят фунтов в месяц плюс два процента для вас и три для ваших контрагентов. А пока давайте закрепим нашу встречу стаканчиком малаги. Такой вы здесь нигде не купите – мне ее специально доставляют из Испании.
Распрощались мы весьма по-дружески, и я отправился к лорду Хоксбери, как титуловался Роберт Бэнкс Дженкинсон, глава Форин-офиса. Здесь меня держали в приемной намного дольше, да и встретили поначалу не совсем приветливо, но узнали, что я сумел наладить контакт с Бенсоном и Джонсоном, да и получил кое-какую информацию от Адамса, и атмосфера также резко потеплела. Хотя, конечно, информация о ценах на верфях и о том, что мало кто хочет служить в английском флоте, заставила моего здешнего начальника несколько погрустнеть. Тем не менее он сказал:
– Вы очень неплохо поработали, мистер О‘Нил. Не будь вы ирландцем, вам бы светила очень неплохая карьера, но и так, я полагаю, можно будет что-то сделать. Вот только… знаете, тут такое дело. Около двух месяцев назад бесследно исчез виконт Кэри. Когда точно, неизвестно, но с тех пор никто его не видел, и в его особняке говорят, что он больше не появлялся. То ли его похитили, то ли он оказался предателем. Я опасаюсь именно последнего. Так что ваша задача попробовать узнать, что с ним произошло. Если возможно, вернуть его сюда, если же нет, дать нам знать. Вам выплатят зарплату и командировочные за Америку, а также выдадут денег на возможные расходы при поисках Кэри.
– Будет сделано, милорд.
9 октября 1801 года. Мальта. Чарльз Джон Кэри, 9-й виконт Фольклендский, довольный
– Ну что ж, виконт, – сказал задумчиво Алан, разливая найденный в кабинете бывшего губернатора дорогой арманьяк, вероятно, оставшийся еще от французов. – Спасибо вам большое за то, что вы для нас сделали.
«Спасибом сыт не будешь», – вспомнил я русскую пословицу, но вслух ничего не сказал. А Алан тем временем продолжил:
– Вам выплатят обещанное вознаграждение в полном объеме, а также помогут добраться до Североамериканских Соединенных Штатов, как только это будет возможно. А пока позвольте выпить за вас, мой друг. Вы славно потрудились…
Вот, значит, как… Дженкинсон – да и не он один – никогда меня даже не благодарил, хотя я делал все возможное и невозможное, и я не виноват, что какие-то непонятные силы постоянно мне мешали. А русские не только сказали спасибо, но и собираются выполнить свое обещание целиком и полностью.
Пригубив свой бокал (арманьяк и правда был великолепным), я чуть поклонился и произнес:
– Уважаемый Алан, я, в свою очередь, благодарен вам за то, что вы держите свое слово. В отличие от некоторых… гм, джентльменов с моей родины.
– Про таких джентльменов говорят, что они хозяева своего слова. Захотят, дадут его, захотят, возьмут обратно.
Я не выдержал и захохотал – настолько сказанное моим русским куратором соответствовало истине. Отсмеявшись, я решился:
– Видите ли… впервые за долгое время мне нравится то, что я делаю, и должен сказать, что работать с вами намного приятнее. И у меня есть встречное предложение.
– Рассказывайте, – уже серьезно произнес русский.
– Значит, так. Я подумал – что мне эти Североамериканские Соединенные Штаты? Бедная страна, бывшая наша колония, которая, воспользовавшись помощью Франции и европейских авантюристов вроде фон Штойбена, сумела выскользнуть из-под власти британской короны. Нас, англичан, там не слишком жалуют, хотя большинство населения английского или шотландского происхождения, а иные и родились на Британских островах. Да, я, наверное, смог бы заработать там какие-то деньги, но жить там, как я понял, когда обдумал этот вопрос, мне совсем не хочется. К тому же, как мне кажется, американцы всерьез намерены начать войну с Британией. Их горячие головы мечтают отобрать у королевства Канаду. А с вами мне работать нравится. Да, в том числе из-за меня на вашу страну навалились разные беды, и только злой рок не позволил мне добиться тех результатов, которые хотело от меня мое начальство. Но я осознаю, что моя задача была преступной, и потому мне начало казаться, что и слава богу, что так оно получилось.
Алан посмотрел на меня и, немного помедлив, кивнул, а я продолжил:
– Так что мне хотелось бы и далее работать на вас. С одним условием – я согласен действовать против тех людей, что стоят у власти в моей стране, но ни в коем случае не против королевской семьи и не против английского народа. Надеюсь, вы поймете меня…
– А как вы оцениваете освобождение Мальты?
– Я вообще считаю, что Средиземное море – это не наше. Да и Индия… Я был там и видел, что там происходит. Боюсь, что даже терпеливые туземцы рано или поздно восстанут и вырежут всех британцев, включая женщин и детей. А вот главные североамериканские колонии мы прошляпили – то, что осталось после нашего поражения в войне с колонистами и французами – это жалкий огрызок, да еще и частично населенный франкоязычным населением. Да, жителей Акадии изгнали – это тоже, как мне кажется, было неправильно – но в Квебеке и Монреале их до сих пор большинство.
