Впрочем, – сказал он, заметив, что я поморщился. – История сделала акробатический кульбит, многое поменяв местами. Я знаю, что мсье Сорокин помог выбраться из блокированной Александрии французским кораблям. За что он заслужил благодарность с их стороны. Ну и награду с моей. Скоро я учрежу новый орден, который в отличие от прежних, королевских, будет вручаться всем, независимо от происхождения и положения за заслуги перед Францией. Думаю, что адмирал Сорокин станет одним из первых его кавалеров.
– Он будет называться орденом Почетного легиона? – спросил я.
Наполеон удивился:
– Да, именно так. Только откуда вы знаете… Простите, я совсем забыл о том, кто вы.
– Я полагаю, что адмирал вполне его заслужил. Впрочем, и император Павел не обидел его своей благосклонностью. Кстати, помощником у Сорокина будет капитан-лейтенант Лукин. Это настоящий русский богатырь. Вы, наверное, уже слышали о его подвигах в Лионе, когда наш общий друг Алан и сопровождающие его лица едва не стали жертвами нападения британской агентуры?
Наполеон кивнул. Слухи о неимоверной силище нашего Геркулеса уже обросли невероятными подробностями и стали предметом обсуждения среди парижского бомонда.
– Знаете, Андре, – произнес Первый консул, – я очень рад, что мы наконец приступили к тому, о чем договорились в Кёнигсберге – к Великому походу на Восток. Мы пойдем по следам Александра Великого, который сумел разгромить всех своих врагов и дойти до Индии. Я всю жизнь мечтал повторить его подвиг. И вот этот миг настал. Скажите, Андре, а у вас нет такого же чувства, которое сейчас переполняет мое сердце?
– Нет. Я просто помогаю своей стране избавиться от страшной опасности, ведь война с Францией, которую возглавляет такой полководец, как вы, в моей истории стоила России огромных жертв и разрушений. Впрочем, и Франция из той войны тоже ничего не выиграла – она понесла огромные потери, в Париж вошли чужие армии, а на трон уселся представитель династии Бурбонов, притащивший в своем обозе аристократов, которые ничего не забыли и ничему не научились[68].
Наполеон покачал головой:
– Я хорошо помню, Андре, чем закончилось в вашем времени мое правление. И мне совсем не хочется умирать вдали от Родины на далеком острове посреди безбрежного океана. Надеюсь, что в этом мире ничего подобного не произойдет.
– Думаю, что союз двух императоров – а вы, мсье, как я понял, не отказались от намерения провозгласить себя императором Франции – будет выгоден для обеих сторон. Понятно, что недруги наши сделают все, чтобы его разрушить. Мы должны приложить все наши усилия и не допустить подобного развития событий.
– Именно так, Андре, именно так, – Наполеон вскочил со стула и подошел ко мне. – Я верю, что все будет так, как вы сказали… Итак, Мальта… Что ж, я окажу вам всю возможную помощь в ее захвате. Пусть она наконец обретет настоящего хозяина, который не отдаст ее больше никому. Ну, а Франция постарается вернуть все, что было ею утеряно еще во времена Бурбонов. Надо ограничить ненасытный аппетит Британии, которая никак не может насытиться и старается подгрести под себя новые земли, превращая в рабов населяющие их народы. Жду вас завтра у себя, Андре. Вы узнаете имя того, кто поведет французские войска на штурм Мальты. Заодно мы определимся, какие силы вам необходимы для этого…
17 (29) сентября 1801 года. Санкт-Петербург. Поручик Лейб-гвардии Семеновского полка Александр Бенкендорф
Как я понял, мои непрерывные вояжи из Петербурга в Астрахань и из Астрахани в Петербург на время прекратились. Чему я был, сказать честно, очень рад. Ведь теперь я мог видеться с Дашей практически ежедневно.
Похоже, что и Даша этому была очень рада. Мы теперь часто гуляли с ней по городу и говорили обо всем и ни о чем. Моя любимая рассказывала мне о будущем, о том, как живут в Петербурге люди двадцать первого века. Многое из рассказанного было для меня удивительно и необычно. Вот бы хоть разок заглянуть в будущее! Только, как объяснила мне Даша, маловероятно, что снова произойдет чудо и все пришельцы из двадцать первого века вернутся в свое время. Во всяком случае, мне бы очень не хотелось, чтобы так произошло, – ведь тогда я больше не увижу Дашу! Это было бы просто ужасно!
В свою очередь, Даша расспрашивала меня о нашем житье-бытье. Хотя люди из будущего и знали многое из того, что произошло или произойдет с нами, они плохо представляли себе, как следует вести себя в той или иной ситуации. Они были просто другими, и многие вещи и поступки, для них вполне привычные, для нас просто не укладывались в голове. И, я полагаю, наоборот.
Сегодня с утра я, Даша и Гера со своей супругой гуляли в Летнем саду. С нами был и черный лохматый пес Даши, которого звали Джексон. Он любил гулять с нами, весело носился по саду и с удовольствием выполнял команду «Апорт!», бросаясь, сломя голову за брошенной Дашей веточкой.
День был не по-осеннему жаркий, и было приятно прогуливаться под пожелтевшими листьями высоких деревьев, многие из которых были посажены еще при императрице Екатерине Алексеевне. Она не любила французские регулярные сады, почему-то считая их символом тирании. Государыня считала, что лучше всего на умы подданных влияют английские сады и парки, которые были полны либерализма.
Я, правда, не думал ни о либерализме, ни о тирании, гуляя под руку с Дашей. Мне было просто с ней хорошо. Герман и его жена-полячка тоже наслаждались чистым воздухом парка. К тому же Барбара была непраздной, и врач пришельцев посоветовал ей побольше гулять в местах, приятных для глаз.
Сегодня мне совсем не хотелось думать ни о службе, ни о чем-то другом серьезном. Я просто наслаждался голосом своей возлюбленной, даже толком не вникая в то, о чем она говорила. Погуляв с часок, мы уже засобирались домой, когда произошло то, что запомнится мне на всю жизнь…
Как хорошо, что мы взяли с собой на прогулку Джексона! Именно он нас и спас от грозившей нам опасности. Не зря сведущие люди утверждают, что собаки порой бывают умнее людей.
Мы неспешно проходили мимо разрушенного наводнением 1777 года павильона «Грот». Государь не так давно велел снести то, что от него осталось, чтобы на его фундаменте построить новое здание. Несколько человек в одежде мастеровых разбирали ломами стены павильона, а рядом с ним к набережной Фонтанки была причалена небольшая баржа, на которую рабочие грузили битый кирпич и прочий мусор.
Неожиданно Джексон зарычал и оскалил зубы. Даша вздрогнула и резко обернулась. Один из рабочих, выхватив из-под одежды большой нож, попытался схватить мою любимую. Но тут, словно черная молния, мелькнул Джексон. Он ловко перехватил зубами руку разбойника и рывком швырнул его за землю.
Я вспомнил уроки своего друга Германа и, прикрыв спиной Дашу, обнажил шпагу. Сам же Герман, довольно невежливо толкнув за ствол дерева жену, выхватил из висевшей у него под мышкой кобуры пистолет.
Нападавших оказалось пятеро. Как я позднее узнал, они намеревались захватить Дарью, заткнуть ей рот и погрузить на парусный ялик, стоявший у борта баржи. Ну а всех остальных, включая меня, Германа и Барбару – убить. Придумано было неплохо, только у разбойников с самого начала все пошло совсем не так, как они задумали.
Сделав выпад, я проткнул шпагой плечо одного из них, успев при этом уклониться от выстрела второго злодея. Даша, хотя и сильно побледневшая, но ничуть не испугавшаяся, сделала правой рукой резкий жест, и третий нападавший с диким воплем схватился за окровавленное лицо. Как я узнал позднее, Даша метнула в бандита хитрую восточную штучку – остро заточенную звездочку, называвшуюся у японцев «сюрикеном». Ее по просьбе Даши изготовил отец моей любимой. Она захватила ее с собой, чтобы показать мне в Кордегардии, где пришельцы из будущего метали ножи и тренировались сражаться голыми руками против вооруженных противников, как правильно использовать в бою эту хитрую штучку.
