Апрель Апрель. Аполлинер. Пленэр. На землю льётся из невидимых цистерн Прохлада с привкусом играющего пунша. А на пруду разгуливает утка, Разбрызгивая мокрых крыльев пух. Сверкает синью неба глубь, Потрескивает лужи хрупь, И лёд, слегка подтаяв, крыши рушит. И на душе восторг: задушен смог, И сырость черногрязная побита, И в небе распушилось солнце-стог. Сгребай лучи и складывай в корыто. Иди! А коль не хочешь – высунь взгляд Из своего окна, игравшего кремнисто, Дыши! Ведь ты и в помещенье рад Апрелю сногсшибательно лучистому – Как золото отличий и наград Военных, бросивших ученья и парад И строем возвращавшихся домой, Распространяя бережный покой. 6 апреля 2021 Про нас Кичиться грех, но правда в том, Что в нас не увядает свежесть. Пока мы пишем третий том, Другие обрастают плешью. Мы не боимся одряхлеть На воздухе бескрайней шири. И рёбра не теснит нам клеть Размером эконом-квартиры. И нам смешна чужая спесь С надменным задираньем носа. У нас всегда в запасе есть То, что не ведает износа. Пусть морщатся иные лбы В попытке разгадать шараду: Так кто они – князья, рабы Иль предки умерших варягов? Да, в наших жилах мчится кровь, Смешавшая восток и запад. Нам по колено топкий ров, Сооружённый по заказу. Мы держим курс на правоту, С душою, знавшей цену страсти. И нашу – с виду – простоту Вам не постичь, как ни старайтесь. 2020 Родные Аннушка тащит с плиты чугунок. Рядом – мужчина, хозяин исправный, Хлеб достаёт, отрезает кусок. Это мой дед, наречённый Иваном. Дети садятся за стол. Приглушённо Голос отца раздаётся: «Таскать!» Трое мальчишек и девочка Соня Тянутся к миске картошку поймать. Бабушка – прачка в семье совладельца Волжских больших пароходов и барж. Дед – безлошадный крестьянин, умелец, Выгнанный с поля на фабрику – прясть. Вот мои корни, вобравшие вехи Горьких лишений и зол. Славные предки мои человеки! Низкий им, милым, поклон. Явление снега Для чего над землёй Белый-белый Неприкаянный кружится снег, Прикасаясь губами несмело К вихрю быстро несущихся лет. Для чего белизной санитарной Он бинтует ухабы дорог, Припадая к ним неоднократно, Будто штопает рваный чулок. Этот снег так наивен, что страшно Наблюдать, как он гибнет в грязи Под резиной авто кровожадных И пронырливо-юрких такси. Избегая расправы дорожной, Облетает он целый район И садится, вздохнув осторожно, На пушистый на детский помпон. Может быть, он пришёл как посыльный Заседавших в верхах ассамблей? Или помнит о мёрзнувших ссыльных, Не добившихся цепи своей? Он в расчётах своих не уверен. Будто парусник, сбившийся с волн, Всё стремится засыпать потери. На земле стало слишком тепло И доходит, увы, до накала. С нами снег! С нами Бог! И ярмо Неиссякшей надежды на славу. Неразбериха
Когда кругом потоки лжи И под ногами – пропасть, Совсем безвредные ужи Отращивают когти. Неразбериха в головах Выстраивает стены. Один пророчит миру крах, Другой клянёт измены. Всё перевернуто вверх дном, И спутаны понятья. Трещит по швам обжитый дом, Но ласковы проклятья. Агрессия глядит овцой. Бой назван операцией. И непонятно, кто – не свой, В кого стреляют санкции. И кажется: весь мир оглох И не боится смерти. И под ногами – хлюпкий плот Стремглав несётся в бездну. 4 апреля 2022 Ахматова и Гумилёв в Слепнёве В комнате с широкими полами Слышится неравномерный гул – Кто-то ходит стройными шагами, Сел к окну и ворот расстегнул. Руки смуглы, Запах экспедиций Пронял даже брёвна этих стен. Вот опять не пишется, не спится, И сползает рукопись с колен. Ты скучала? Выскользнула рыбкой. Что, опять зовут тебя слоны? Он ответил пасмурной улыбкой: «Вреден мне избыток тишины!» Она вздохнула. Главное – все живы И облака светлее, чем вчера. В широком блюде лиловеют сливы, И ходики поют, как тенора. И можно не стыдясь сморозить глупость. Кольнуть упрёком, не сдержав слезы. И вспомнить безмятежную науку – Глядеть на мир глазами стрекозы. «Так значит, вам жирафы длинной шея Дороже, чем законная – моя?» Губы чуть скривились, пламенея. «Ни к чему тут эта кисея!» Разлетелись птицы белой стаей. Выйдешь в поле, и подол в репьях. И колючки выдирать устанешь Из души – не из французского тряпья. Дом пустой как будто в небо рвётся. Бросить бы все эти лопухи! И когда неверный муж вернётся, Показать ему осенние стихи. Посмотрел и сморщился в ответ. «Я не верил, ты, мой друг, – поэт!» |
