– Думаю, что лично тебе удастся избежать столь суровой участи.

– Сомневаюсь…

Ожидая, пока он скажет ей «нет», девушка сидела как на иголках, думая о том, где бы ещё поискать работу. Но свершилось чудо.

– Официанткой сможешь?.. – коротко спросил Рихард Штосс.       Его вопрос обнадёжил так, что Аделинда взглянула ему в глаза, на что до сих пор не решалась, и улыбнулась.

– Предупреждаю: официанткой никогда не работала. Но я очень старательна и быстро учусь. Я буду стараться. Мне… мне деньги нужны, чтобы бабушку вылечить.

Он потупился.

– Да, но одной зарплаты будет недостаточно для того, чтобы оплатить дорогостоящую операцию.

– Я буду много работать, – заверила его Аделинда.

Хотя ей всё время казалось, что он проверял её, она, однако, не теряла надежду на успехи даже немного успокоилась. В какой-то момент у неё возникло подозрение, что их встреча не чистая случайность. Может, у неё слишком большое воображение? Возможно. В конце концов, какая разница. Ей просто нужна работа, пусть даже не самая заманчивая…Что она теряет? Какая у неё альтернатива? Никакой.

Всё произошло слишком неожиданно. Решение было им принято, и оно могло только радовать. Она и радовалась. Хотя ощущение тревоги не покидало её.

– Надеюсь, у тебя всё сложится хорошо… в работе, – добавил он.– Если возникнут какие-нибудь проблемы, обращайся. Постараюсь помочь, чем могу.

– Я справлюсь!

– Хотелось бы надеяться.

– А вдруг я вам не подойду? – спросила Аделинда. Наверное, для успокоения души.

На что он лишь махнул рукой.

– Это вряд ли.

– Тогда до завтра, Рихард Штосс, – негромко сказала она, поднимаясь с кресла.

Аделинда уже взялась за ручку двери, когда он, упёршись ладонью в дверь, преградил ей путь.

– У тебя передо мной есть должок. Ты обращаешься ко мне на «вы».

– С начальником на «ты» не годится, не правда ли? – девушка улыбнулась, прекрасно понимая, что не сможет уйти отсюда, пока не согласится с ним. – Хорошо, я учту ваши…то есть твои пожелания.

Рихард отошёл в сторону, пропуская её. Но прежде чем переступить порог, она обратила внимание на то, как он смотрит на неё.

«Неужели влюбился?» – мысленно спросила себя Аделинда. Но ответа не последовало, иона больше не стала лезть в душу к себе самой.

Потом разберётся… со временем… ни к чему торопить события.

Утром следующего дня Аделинда вошла в зал ресторана и уже через час, вступив в должность, занялась делами. Для неё это был самый трудный день, но она знала, пройдёт немного времени, привыкнет, и ей станет легче. И она старалась, как могла.

В середине смены, когда она проходила между столиками, её кто-то окликнул:

– Аделинда, здравствуй!

Голос был немного хриплым и странно знакомым. У неё всё сжалось внутри. По спине словно скользнул кусочек льда, и она бросила быстрый взгляд на лицо, которое помнила по самым счастливым дням в своей жизни, и не только…

Мартин – двадцать три года, цвета спелого каштана волосы ниже плеч, весёлый, обольстительный и талантливый молодой человек. Учась в музыкальном колледже, он уже имел ошеломляющие успехи в музыке. Гитара в его руках превращалась в нечто большее, чем инструмент. Многие девушки мечтали познакомиться с этим парнем, и любая из них пошла бы с ним хоть на край света. Однако его избранницей стала Аделинда. Как ей это удалось? Никто не знал, знала лишь она – Аделинда. Они даже собирались пожениться, и никто не сомневался, что произойдёт это уже в самое ближайшее время. Но на всё Господня воля. Их пути разошлись.

– Мартин? – она как вкопанная стояла и смотрела на него. – Привет. Ты как здесь оказался?

– Понимаешь, у некоторых людей есть дурная привычка посещать рестораны, когда им становится грустно. Наивные, они считают, что таким образом излечат свои души! – с кривоватой усмешкой заметил он, всем своим видом выказывая намерение расслабиться, и от души. – Кстати, мне рекомендовали этот ресторан. И вот я здесь. Честно признаться, я и не знал, что ты работаешь в «Фениксе».

– В сложившейся ситуации пришлось довольствоваться этим… – пожала плечами Аделинда. – Ну а как ты? Я читала в газете о твоём уходе с эстрады. Это правда?

– Нет, – произнёс Мартин с убийственным спокойствием. – Просто стал реже появляться на сцене. Я понял, что жизнь коротка, и от неё я хотел бы получить намного больше. Свою долю в искусство музыки я уже внёс и теперь вот стараюсь жить для себя.

На его лице появилась наигранная улыбка. Аделинда поняла, что сейчас последует перемена темы. И не ошиблась.

– Давай выйдем. Мне нужно поговорить с тобой.

Она мотнула головой.

– Я не могу. Ты же видишь, что я работаю…

Её тон заставил Мартина поднять взгляд на сверкающие синие глаза, в которых попеременно отражались самые разные чувства: непонимание, разочарование, возмущение…

– Надеюсь, ты не будешь отрицать, что моё здесь появление стало для тебя скорее неприятным, нежели приятным фактом?

– Не буду, – решила не кривить душой Аделинда. – Я даже знаю, для чего ты здесь… Ты прекрасно понимаешь, что я имею ввиду. Уходи. Мне надо работать. Нам не о чем разговаривать. У нас нет больше общих тем для бесед. Всё, что можно сказать друг другу, мы сказали.

– Ошибаешься, не всё! Остались кое-какие вопросы, – Мартин опрокинул в себя бокал горячительного напитка, потом неожиданно переменил тему разговора. – Принеси мне виски и что-нибудь на закуску. Тебе же хозяин не за красоту твою платит!

– Ты… ты… – Аделинда не находила подходящих слов. – Чёрт принёс тебя, – и принялась исполнять его заказ.

«Почему он пришёл, – терялась в догадках она. – Почти год не встречались, и тут на тебе!.. Поговорить ему надо! А может, просто помучить меня? Конечно, ему можно вести себя как угодно. А мне, получается, ничего нельзя – такая работа…»

Однако здравый смысл подсказывал, что не стоит демонстрировать свой характер. Нужно просто поговорить друг с другом как нормальные люди. Нельзя же, в самом деле, быть непримиримыми врагами. А вдруг у человека какие-нибудь неприятности? Мало ли отчего может быть плохое настроение…

Вернувшись с кухни и поставив на стол поднос, Аделинда посмотрела Мартину прямо в лицо, но, встретив непроницаемый взгляд хмельных глаз, удивилась. Это были не те глаза, что раньше…В них отражались отчаяние и грусть.

– Спасибо, – слегка склонив голову, сказал он и начал есть.

Пока Мартин ел, Аделинда стояла рядом, глядя на него, и думала о нём и о том, что у них могло бы получиться. Густые до плеч каштановые волосы. Как часто её пальцы погружались в них. Мартин был обходительным и внимательным. Дело шло к свадьбе. Но появилась соперница…

– Принеси суп из овощей. Алло, ты где?! Хватит мечтать. Изволь сосредоточиться на служебных обязанностях,– он осыпал её дразнящими короткими смешками. – Не забудь посолить.

– А вежливей нельзя, господин? Не у себя дома… – произнесла она дрожащим голосом.

Он пожал плечами.

– Кто платит, тот и музыку заказывает. Захочу и сам сыграю.

Аделинда поплелась в кухню за супом, чувствуя усталость и неудобство своего положения. Ей бы надо надуть щёки, сердиться, а она улыбалась. Иначе нельзя; почти все столики были заняты посетителями.

Вернувшись, Аделинда поставила перед Мартином тарелку с супом и пошла к соседнему столику принять заказ. Делая запись в маленький блокнот, она затылком чувствовала взгляд Мартина. Однако когда пошла в кухню и тайком посмотрела на него, он с равнодушным видом сидел и ел суп.

Подойдя к Мартину в очередной раз, Аделинда вдруг почувствовала, что маска шутливого поддразнивания скрывает совсем другие чувства, нежели бурлящие в нём.

– Так что прикажешь мне делать? – нарушил её невесёлые раздумья его протяжный голос.

– Ты о чём?

– Ни о чём.

– Да что с тобой происходит?

– Со мной? Ничего. Не считая того, что ты меня выкинула из своей жизни.

– Я? Тебя? – Аделинда с трудом сдержала ярость. – Вот это заявление! Ушам своим не верю! Как прикажешь тебя понимать? – она всплеснула руками. – Это что же получается, ты женился на Эльзе, а я виновата?