– Куда? – молодой человек положил рамку с изображением святого на стол, неспешно поднялся и подошел к бару. Наполнив два стакана виски, он протянул один из них другу. – Смысл нам бежать? Ты ведь знаешь, что только бегущий спотыкается и падает. Нас все равно найдут везде, в любой точке мира.

– Жека мертв, я сам видел, как Барбела расправилась с ним. Она не человек, вместо ног у нее торчало куча щупальцев, – Сафрис перешел на крик. – Как у какого-то осьминога! Врубаешься? Она при мне его чуть не сожрала, я сам еле ноги унес, так бы и меня уже не было наверное!

– Значит один из нас следующий, – тихо проговорил Владислав. – Интересно, кого они оставят на сладкое?

– Какое, на хрен, сладкое? Валить надо.

Не успел Максим договорить, в дом вошли четверо высоких мужчин в строгих костюмах. У каждого из них в руках было оружие. Оказавшись в гостиной, они перекрыли выход, один из вошедших достал телефон и протянул его Сафрису. Во избежание проблем, молодой человек взял трубку:

– Алло.

– Я так понимаю, своему дружку ты уже все рассказал, – в телефоне раздался голос Барбелы. – Зря, это большая ошибка с твоей стороны.

– Он и так в курсе что происходит.

– Концерт состоится, как и должно было быть. Иначе на твоей совести будет смерть еще одного близкого тебе человека.

– Жека и Ди не из-за меня.

– За вами заедет машина, – девушка снова не дала договорить Максиму. – И не пытайтесь бежать, у вас все равно ничего не выйдет, люди корпорации повсюду, мы постоянно следим за вами.

Договорив, Барбела положила трубку. Ближайшие два дня молодые люди не выходили из дома, они оставались под наблюдением охраны и ожидали концерта. В назначенный день к воротам, ведущим на участок Владислава, подъехал черный автомобиль. Под конвоем, словно заключенных, охранники сопроводили Максима и Владислава до концертного зала. В этот раз площадка не отличалась особой дружелюбностью, на входе в гримерку стояло двое вооруженных мужчин, а любое передвижение по комплексу для артистов было разрешено исключительно в сопровождении людей из корпорации. Несмотря на все, молодые люди вышли на сцену и начали концерт. В зале по-прежнему было очень много людей, но, как и говорила Барбела, шоу было посвящено памяти погибших Дианы и Евгения. Десятки тысяч людей, собравшихся на танцполе, в этот раз были одеты во все черное, а вместо позитивного настроения они излучали эмоции тоски и скорби. На большом экране за сценой, сменяя друг друга, показывались фотографии погибших ребят, вдоль стен горели огни в виде свечей, а по краям танцевальной зоны располагались дорожки, выложенные маленькими камешками. Исполнив несколько песен, группа отправилась в гримерку.

– У вас 15 минут на отдых, – низким голосом проговорил один из охранников и затолкнул молодых людей в комнату.

– Ты видел это? – Владислав шепотом обратился к другу.

– Да, манерам им бы тут стоило поучиться.

– Я не про то. В зале все выстроено так, чтобы собирать энергию толпы. Танцевальная зона, которую отчерчивают дорожки из камней, словно бы выделяют границу, за которую люди не могут выйти. Большие валуны, которые стоят по углам, не дают выделяемой энергии уйти куда-то незапланированно.

– Там еще на потолке антенна в виде пирамиды была, она-то и является главным накопителем.

– Именно так! – воскликнул Владислав. Поняв, что их могут услышать, стал снова разговаривать шепотом. – Тысячи людей выделяют эмоции скорби и печали по утрате своих любимых исполнителей, в добавок им показывают их фотографии из жизни, а мы подливаем масла в огонь своими песнями, ведь шоу должно быть вместе с ребятами, а теперь их нет и не будет. Я думаю, что если бы мы видели, что творится в зале, то разглядели бы огромное количество слез. Они пришли сюда, чтобы проститься с ребятами, ведь на кладбище их не пускали.

– Это называется сбор гавваха.

– Ты понимаешь, что мы стали частью системы?

Дверь в гримерку открылась, внутрь вошли двое охранников и указали молодым людям на выход. Шоу продолжалось еще в течение часа. После того, как программа концерта подошла к концу, охрана привела Сафриса обратно в комнату. Максим осмотрел помещение, но не заметив в нем Владислава, подбежал к двери и стал стучать по ней.

– Верните Влада, ублюдки! Слышите меня?

Молодой человек еще несколько секунд бил по деревянной преграде, пока в гримерке не погас свет. Сафрис на ощупь добрался до дивана и упал без сил. В голове стали мелькать мысли о том, что его здесь заперли специально, что все ушли из комплекса, а Влад станет следующей жертвой. Плохие мысли сменяли ужасные, а вслед за ними появлялись и еще более отвратительные. Так, в негативных раздумьях, Максим задремал. Провалившись в глубокий сон спустя несколько минут, он оказался посреди большого выжженного поля, на котором не было ни одного растения, а вокруг Сафрис не наблюдал ни единой души.

– Эй, тут кто-нибудь есть? – Максим кричал в пустоту в надежде, что его кто-то услышит. Молодой человек понимал, что это всего лишь сон, но он казался настолько реальным, что Сафрису с каждой секундой становилось все больше и больше не по себе. – Отзовитесь кто-нибудь!

– Здравствуй, Максим, – за спиной парня раздался женский голос. Сафрис резко развернулся и остолбенел – перед ним стояла Диана. Девушка была все в том же красном платье, что и во время трагичного концерта, волосы ее были обуглены, а на лице виднелись черные следы от ожогов. От неожиданности Максим вскрикнул и отступил назад. Диана продолжила говорить спокойным голосом. – Не пугайся меня, зла я тебе не причиню.

– Да нет, Диаш, я не боюсь, просто ты кажешься настолько реальной, что… в общем я растерялся.

– Встречаясь с тобой я очень сильно рискую.

– В каком смысле?

– Не перебивай и слушай меня внимательно, у нас слишком мало времени.

Девушка протянула руку Максиму, и как только молодой человек коснулся ее пальцев, он понял, что это не сон. Страх сковал Сафриса, но взглянув в глаза подруги и вспомнив о ее словах, он немного успокоился и проследовал за ней. Вместе они прошли несколько минут по пустынному полю, а затем оказались перед мостом. Конец длинной переправы, ведущей через глубокий овраг, скрывался в тумане.

– Как только мы дойдем до того края, ступай только по моим следам. Если на дороге появятся твои следы, то ты уже никогда отсюда не выберешься.

– Как это?

– На той стороне живут стражи, это огромные хищники с крыльями, они слепые, но чувствуют чужаков.

– Ну так тогда они меня почуют сразу, как только мы переправимся через мост.

– Нет, они выявляют чужака по следам. Взгляни назад.

Максим повернулся и заметил, что следы, оставленные им, отличаются от тех, что остались после Дианы. Глубина впадины от ботинок Сафриса была в несколько раз больше его спутницы.

– Так может это потому, что я тупо тяжелее тебя?

– Ты живой, душа воплощенная в теле, я же наоборот частично мертва. Поэтому и глубина следа у меня практически отсутствует. На этой стороне мы словно гости в прихожей, здесь нас никто не видит, но на той части уже все совсем по-другому. Любое проявление нестандартного там замечается стражами, а если такое произойдет, то тебе не спастись.

– Подожди, но если я буду вступать после тебя, то все равно мой след будет глубже и его заметят.

– Нет, поверхность на той стороне имеет мягкую структуру до тех пор, пока на нее не встанет душа. Несколько секунд после того, как на ней появится отпечаток моей ноги, она будет твердой как камень, что позволит тебе пройти по ней незаметно.

– А что там?

– Владения хозяина. Но только там мы сможем найти подсказки для тебя.

– То есть ты свободно разгуливаешь по аду?

– Это не ад. Те, кто занимается распределением душ, еще не решили, куда отправляюсь я. Только поэтому я смогла выйти за пределы моста и забрать тебя.

– А…?

– Женя уже распределен, – понимая, о чем хочет спросить Максим, сказала девушка. – Его ошибкой было то, что он был слишком близок с Барбелой. Она забрала его душу в свой личный круг, куда нет доступа никому, кроме нее самой.