Я ждала на выходе, пока следователь положит мои вещи в экипаж. Переминалась с лапы на лапу, то садилась, то снова вставала и очень сильно виляла хвостом. Я уже давно взяла след, и мне не терпелось узнать, куда он приведет.

Как только Макгрегор обозначил свою готовность, я побежала, петляя по городским улочкам. Он не отставал, бежал за мной. Наконец, след привел нас на территорию складских помещений на окраине города. Запах манил вглубь строений, и дальнейший путь лежал через дыру в разбитом окне. Но только я хотела залезть в заброшенное здание, как меня остановили.

– Госпожа Лорин, дальше мы сами. Это может быть опасно, – Макгрегор коснулся серьги на ухе, – к переулку Восточному, на угол улицы Дилливейс. Пойдемте, госпожа, нас не должны тут видеть.

Мы вышли с промышленной зоны никем не замеченные. Вернулись к оживленным улицам, а пройдя еще немного, увидели экипаж, припрятанный за углом дома. Следователь тактично подождал снаружи, пока я приведу себя в порядок в карете.

– Господин следователь, я все, – сказала, приоткрыв шторку.

Как только Макгрегор уселся, экипаж тронулся, и мы поехали в сторону моего дома. Мысли все время возвращались к запаху. Он показался мне знакомым и достаточно стойким, чтобы выбиваться из ужасного амбре канализационных нечистот. Но мои размышления прервали.

– Спасибо за помощь, благодарен вам, – сказал Макгрегор.

– Господин следователь, я поняла, что это был за запах, кроме нечистот…

– Любопытно, и что же? – подался он вперед.

– Так пахнут дети, их пот. Не знаю, как это объяснить, но уверена в этом. Мне кажется, что животные содержатся там же, где и дети. Но если это так, то я даже боюсь представить в каких условиях… Господин главный следователь, вы ведь поможете им?

– Если то, что вы говорите, правда, то постараюсь в этом разобраться. Сейчас сложно дать какие-либо обещания.

Пришлось согласиться. Мы ведь действительно мало что знали, и я не могла требовать больше.

Перед тем, как высадить меня у дома, Макгрегор попросил никому не говорить о помощи в расследовании. Родители мне устроили настоящий допрос, не то, что в кабинете следователя. Мама требовала выложить все подробности встречи и вернуть судочек, в котором хранились сырники. Я же могла удовлетворить только первую часть ее запросов, скрыв свое участие в расследовании.

Когда в дверь постучали, мы ужинали. Мама встала из-за стола, заранее злясь на любого, кто бы ни оказался на пороге.

Спустя некоторое время раздался звук открывающейся двери и голос мамы, так чтобы нам с отцом непременно было слышно:

– Вы пришли вернуть судочек? Или она еще что-то натворила? – спросила мама и добавила еще громче, – я запру тебя в комнате и не выпущу до конца твоей безмужней жизни!

– Госпожа Розалин Лорин? Здравствуйте, меня зовут Дориан Макгрегор. Я могу войти?

– А то я не знаю, кто вы?! Каждый раз, когда в этом доме появляется аристократ, быть беде! – выговаривала мама.

Услышав голос следователя, я поспешила ему на выручку.

– Мама, скорее всего, господин следователь пришел по моему делу, нехорошо держать его на пороге. Проходите скорей, – я отодвинула маму и шире открыла двери, приглашая гостя войти.

– Спасибо. Где мы можем поговорить наедине? – немного оглядевшись, спросил он меня.

– Нигде! – выпалила мама.

– Все разговоры будут вестись только в нашем присутствии, – поддержал ее отец.

– Добрый вечер, господин Лорин. Если без этого не обойтись, то пройдемте в более удобное место для разговора, – предложил Макгрегор, все также стоявший у входа.

– Пойдемте, – мама недовольно проводила в зал господина следователя.

Папа усадил меня в кресло, а сам сел на диван с гостем, сильно потеснив его, и обратился без церемоний:

– Выкладывайте, с чем пришли!

– Ваша дочь оказывает помощь полиции. Ее дар позволил нам выйти на след преступников, и я хотел бы привлечь ее снова. Все прописано в договоре, – он выложил на стол бумагу, которую тут же выхватил отец. – Я бы не пришел так поздно, но дело срочное.

Отец бегло пробежался глазами по строчкам и передал мне, но бумагу выхватила мама. Я только успела вздохнуть с сожалением и опустить руку, зависшую в воздухе. Видимо, договор мне не прочитать.

– Вы гарантируете ее безопасность? – спросил отец.

– Конечно, ручаюсь своей головой.

– Где пункт об оплате? – тут же подключилась маман.

– Мама! Какая оплата? Следователь поможет снять обвинения Зельцев!

– С этим мы сами как-нибудь бы разобрались, – пробурчала она.

– Это очень правильный вопрос. Один золотой за день работы, вас устроит? – Макгрегор почему-то обратился к моей матери.

– И два золотых в ночь! – не стала она мелочиться.

– Мама! – я покраснела до корней волос. Меня продавали как девицу в доме мадам Безе, который славился… не очень хорошим славился, короче.

– Что мама? Нужно ценить себя и правильно оценивать свое время!

– Согласен, – следователь вынул из кармана кожаный мешочек и выудил оттуда три золотых, положив сразу на стол. Наконец, он посмотрел на меня, – госпожа Лорин, возьмите все, что может понадобиться, и проедем со мной.

– Хорошо, господин следователь. Две минуты, – ответила я и помчалась в свою комнату.

– Прошу никому не сообщать о содействии вашей дочери полиции. Это может быть опасно для нее, – услышала я его наставления родителям.

Собралась я быстро, кинув в сумку для выступлений запасные вещи, аптечку, расческу. Я волновалась и ликовала: сам господин следователь приехал за мной и просил помощи в деле. Конечно, мне очень льстило такое внимание, и я снова готова была работать за «спасибо», потому как об обещанном договоре с утра даже и не вспомнила.

В экипаже господин Макгрегор начал вводить меня в курс дела.

– Мы обследовали место, в которое вы привели сегодня по запаху. Вы оказались правы, там содержали животных. Но следов детей и других людей мы не обнаружили. Благодаря свидетельским показаниям, мы узнали предполагаемое местонахождение злоумышленников. Однако для штурма необходимо определить, где именно находятся преступники, сколько их, есть ли еще животные, а главное, есть ли там дети. Нужно действовать осторожно и незаметно…

– Для этого вам нужна я? В какой роли?

– На окраине столицы есть заброшенный коллектор. Его закрыли около 10 лет назад до глобальной замены канализационных труб города. На аукционе он был продан одной из фирм. При этом, спустя несколько лет, она обанкротилась, а старый коллектор так и остался в подвешенном состоянии, не принадлежа ни городу, ни, собственно, этой фирме. Мои специалисты заметили вокруг объекта охранный контур, реагирующий на людей. По старым чертежам нам удалось обнаружить трубу, которая ведет в подземный тоннель, недалеко от этого места…

– В какой роли, господин наискучнейший следователь?

– Вы не дослушали, госпожа Лорин. Еще немного и получите всю информацию.

– Хорошо, господин «Ближе-к-делу-следователь». Я вся внимание! – старалась я сдержать свое нетерпение.

– Диаметр прохода около 30 сантиметров. Я продумал различные варианты маскировки и выявил, что наиболее безопасным обличьем для вас станет… – он сделал паузу, которую я с достоинством выдержала, – крыса.

– Фу! Не хочу крысой! Кошка тоже пролезет!

– Госпожа Лорин, мы не знаем, сколько крыс внутри коллектора. Не мне вам рассказывать, на что они способны в большом количестве. Также крыса не привлечет внимания людей.

– Ладно, ваша взяла… и прошу, просто умоляю, зовите меня Ханна. С каждым вашим «госпожа Лорин» я старею минут на десять.

Мы добрались до места, когда полностью стемнело. Макгрегор оставил меня в экипаже «приводить себя в порядок». А всего-то нужно было успокоиться и раздеться. Дело в том, что у меня в списке немного животных, в которых я не люблю превращаться. Из-за эстетических соображений. Крыса в нем на третьем месте. На втором месте – гусеница, а на первом – слизняк. Может, потому что в других ползущих и неприятных я больше не превращаюсь? Так список стал бы гораздо длиннее. Я и в слизняка-то перевоплотилась, поспорив в школе с рыжим Питером. Он сказал, что я лгунья и не смогу превратиться в слизня. Что же, я победила в этом споре и впервые заработала на своем даре метаморфа.