Ну а дальше уж мне все знакомо, Налепила пирожки, разложила на противни. Оставила подходить. А что там у нас с печкой? Там вовсю колдовала бабка. Выгребла все угли в загнеток, прикрыла блином трубу, но не полностью, оставила немного не закрытой чтоб угар выходил..

Еще немного и пироги в печи, оба противня рядочком вошли. Теперь поглядывай только чтоб не подгорели. Вскоре по избе поплыл запах выпекающихся пирогов. Бабка несколько раз открывала заслонку, проверяла не подгорают ли.

“Хороша печка у Грачихи. Сколь не топлена, а смотри, как хорошо печет. И не дымит. Другорядь сама управишься. Теперича все знаешь, как делать.” – приговаривала бабка, доставая противни из печки.

Я расстелила на столе белую скатерку, поставила самовар, чашки, наполненные свежезаваренным чаем из лесных трав, вазочку с конфетами. В центр стола бабушка водрузила большую тарелку с румяными пирожками.

Я разломила пирожок пополам, подула на начинку, чтобы скорее остыла. Очень уж хотелось поскорее попробовать на вкус. Было вкусно. На что похоже? На пирожок с картошкой, с грибами или даже с горохом. Но все только похоже. Такие вот пироги с пестиками.

Мы сидели, чаевничали с Дарьей Степановной. Было так хорошо и душевно в этой маленькой избушке на краю маленькой деревни в этом огромном сложном мире. И я мысленно похвалила себя, что согласилась с подругой и приехала сюда.

Хорошо в деревне! Я даже не заметила, как май пролетел, лето началось. Худосочность моя ушла, силы появились. Огород свой я все таки засадила. Пусть маленький, но свой и кланяться никому не надо за каждым листиком

Целую неделю шли дожди. Удивительные летние дожди. Теплые, светлые. А сегодня с утра солнышко светит. После обеда вышла на улицу, пар от земли разноцветными радужками поднимается. Пошла по улице прогуляться.

Возле одного дома на скамеечке сидели три женщины. Я присела к ним. Разговоры шли ни о чем и обо всем. Рассказывали о своих детях, внуках. Вспоминали молодость, трудную жизнь в деревне, как мечтали выраваться в город, о чистой работе, о квартире.

Так и получилось. Квартиры получили, замуж вышли, детей нарожали и вырастили. А как вышли на пенсию, так потянуло на землю, в родную деревню. Вот и живут теперь на два дома. Пока тепло – здесь в деревне. А как придут холода, снег повалит, дороги переметет, так в город уезжают, в свои теплые квартиры.

Потом одна, самая разговорчивая из троих, начала вспоминать военные годы. Когда война началась, она еще даже не родилась.

Рассказ соседки по скамеечке о трудном Веркином счастье

Верка вертелась перед зеркалом и любовалась на свое отражение. Новое красивое платье, сшитое местной портнихой специально к этому празднику, миленькое личико, кудряшки. Она счастливо засмеялась и закружилась. Цветочки на подоле ее “солнышка” тоже весело закружились в хороводе.

Сегодня она с подружкой идет в соседнюю деревню. Там престольный праздник и бывшая одноклассница пригласила их к себе в гости. Верка в прошлом году закончила семилетку. Сейчас работает в колхозе, на ферме, ухаживает за телятами. Мать отпустила ее на ночь, сказала, что коров своих приберет и телят не забудет. Мать тоже на ферме работала, дояркой.

В окно постучали. Это пришла подруга Танюшка. Девчонки взявшись за руки побежали по тропинке. До деревни , куда они отправлялись, было 5 верст. Да разве это много для молодых ножек! Выйдя за деревню девчонки остановились, сняли свои туфельки и дальше пошли босиком. Не топтать же туфли в пыли. Лучше поберечь.

Дорога знакомая, 7 лет в школу туда ходила. В своей деревне школы не было. Многие ребятишки заканчивали 4 класса и больше не учились. Начинали работать, сначала родителям помогали, а потом прямая дорога в колхоз. Верка была единственная дочка в семье. Два брата умерли еще в детстве. Поэтому и решили родители, что пусть любимое дитятко учится в школе, успеет еще наработается.

Вот и деревня. Девушки подошли к колодцу, зачерпнули воды, напились, сполоснули ноги от пыли, надели беленькие носочки и туфли и пошли к дому подруги. Возле некоторых домов стояли столы, угощались гости. Хотя церковь в селе давно уже не работала, там сделали овощехранилище, престольный праздник оставался для жителей самым главным. Местные власти сначала пытались с этим бороться, разгоняли гостей, а потом поняли бесполезность затеи, оставили все, как было.

Возле избушки подруги тоже стоял крохотный столик, на котором красовалось блюдо с мясом, картошка тушеная в плошке, вареные яйца горкой да пирог. Традиция устраивать гуляния, угощать гостей на улице, шла с давних времен. Своего рода похвальба, вот как у нас богато, вот сколько гостей к нам приехало. И хотя родители подружки были совсем не богаты, в семье четверо детей, трое еще маленькие, все равно вынесли стол на улицу, да и гостьи подошли. Так что не ударили лицом в грязь перед сельчанами.

Катюша, подруга к которой шли девушки, пригласила гостей к столу. Хозяин выставил на стол четверть браги. Это ж святое дело за праздник выпить. Девчонки только пригубили, родители выпили по стакану. Потом весело ели из одного блюда мясо, картошку. Закончили угощаться пирогом с морковью и яйцами.

После того, как гости и хозяева вышли из за стола, к нему подбежали дети, два брата и сестра, совсем еще маленькая, лет восьми. Да и братьям было чуть больше, 10-12 лет. За стол для взрослых их еще не пускали. Но теперь, когда взрослые встали, малыши стали хозяевами за столом. Только четверть с оставшейся брагой хозяин заботливо унес в дом.

Долго рассиживаться за столом девушкам совсем не хотелось. Они спешили на площадь к церкви, где в этот праздник проходили гуляния молодежи. Здесь уже девушки и парни ходили по горелочке, одна гармошка переигрывала другую, то тут, то там образовывался кружок и начиналась пляска.

“Ух ты, какая горелочка то нонче большая, – воскликнула Катюша. – Парни сказывали, что со станции приехали девки на возке. Вот еще, будут наших ухажеров отваживать”. Катя обиженно нахмурилась, надула губки и тут же весело рассмеялась. “Подруженьки милые мои, не серчайте, вы уж одне по горелочке пойдете. Ко мне дролечка придет.”

Тут, я думаю, надо рассказать, что это такое, ходить по горелочке. На престольный праздник собиралась молодежь со всех окрестных деревень. Так заведено было. Брались под руки девушки по три, четыре и ходили по кругу. Медленно-медленно эти тройки шли друг за другом.

Но это не было скучно. Гармонистов много. Песни под гармошку. Кто кого перепоет. Да и пляски. Смелые выходили в круг и начинали перепляс. Тут же и подростки крутились. Их в круг не пускали, выталкивали, малы еще, подрастите.

Парни вклинивались в эти условные связки, брали под ручку понравившуюся девушку. Знакомились, общались. Если девушке приглянулся парень, она давала свое согласие и пара выходила, образовав свой маленький ряд из двух человек. Парни тоже старались показать свою молодецкую удаль. Они вначале так же становились в связку, шли, присматривались. Каждый хотел показать себя с лучшей стороны.

Вокруг этой горелочки стояли старики, родители и все примечали. Присматривали невест для своих сыновей. Замечали все, как идет, как наряжена, та певунья, та плясунья, а та идет и ни на кого не смотрит, нос задрала, гордая такая. Про понравившуюся выспрашивали, чья она будет, кто родители, работящая ли семья, где живет и все-все, что можно узнать от соседок.

Наша тройка подружек вклинилась в горелочку. Катя успела рассказать, что спать они будут на сеновале, мать там одеяло кинула. Это на тот случай, если они разойдутся парами. Не успели пройти и пол круга, осмотреться, как к Кате подошел высокий парень, в картузе с лаковым козырьком, в хромовых сапогах. Он поздоровался со всеми. По пунцовым щекам Катюши девчонки поняли, что это и есть ее ухажер. Они прошли еще немного и пара отделилась, встали сзади.