Ночью костер горел ярче обычного. А над пустыней раздавались радостные возгласы.

Началась новая эра пустынных головорезов.

Деревушка где-то на восточном краю материка.

Она считается безопасной, по причине того, что окружена мусорной свалкой на западе, свалкой машин на юге, на севере каньоном, в котором несколько веков назад была быстротечная река, но сейчас обмелела, и на востоке край материка, оканчивающийся резким обрывом. Всё это образовывая кольцо вокруг деревни, создает безопасную зону, пряча людей от опасностей, позволяя им проживать мирные дни.

Ещё одной особенностью положения городка было то, что ветер, дувший с океана, сносил запахи полуразложившегося мусора, маскируя таким образом запахи исходившие из деревни.

В сердце "защитного кольца" из мусора и обрывов, стояли старые, но ухоженные домишки, в несколько рядов, образовывая четыре продольные улицы и с десяток поперечных. Чистые улочки, доброжелательные люди, небольшая школа, перед которой играют дети. Что ещё нужно для тихой и мирной жизни?

– Привет, Саймон! – закричали дети, играющие перед школой, мимо проходящему парню в бандане. Он остановился и помахал ребятишкам, которые воспользовались случаем и окружили парня.

– Привет, привет! – он поднял руки, на которых повисла ребятня, – снова школу прогуливаете?! – пошутил парень.

– Неееет! – прокричали дети, обидевшись.

– У нас физкультура! – ответила одна из девочек и сразу же покраснела и спряталась за подружек. Ей очень нравился новый житель деревушки.

– Ааа, – лукаво улыбнулся Саймон, продолжая подшучивать над детьми, – значит вы сбежали с урока!

– Неееет! – стали кричать ещё обижанее дети, в то время улыбка Саймона становилась шире.

– Мы не прогуливаем, мы играем! – надулся мальчик.

– Ясно, ясно, я понял, прогульщики, – парень опустил руки и дети стали бить его обиженно кулачками.

– Саймон! – вышла девушка в строгом костюме и стала грозить пальцем юноше, – что я говорила, не отвлекай детей от занятий!

– Здравствуйте, миссис Смит! Я и не отвлекал, – подойдя, он склонил голову в приветствии, – иду, вижу ребятня без учителя, подумал, что они, э,– он хотел подобрать другое слово, но пощадил нежные чувства учителя, – прогуливают.

– Неееет! Не верьте ему миссис Смит! Он нас сам к себе позвал! – перекрикивали дети друг друга.

– Что?! Как так?! – Саймон наигранно обиделся на детей и схватился за сердца правой рукой, – я к вам с душой, а вы! Так, растоптали мое сердце!

– Не пра-а-авильно! – закричали дети, – сердце слева!

– Ах!– театрально парень вздернул руку ко лбу и готовился упасть в обморок от своей глупой ошибки. Дети продолжали смеяться.

Учительница, девушка лет тридцати, едва сдерживала улыбку. Ей нравился парень, простой, забавный, открытый. Она думала, что у них что-то может получится, если бы он не отказал ей.

– Хорошо, хорошо, – она подошла ближе, – урок физкультуры окончен, возвращайтесь в школу.

Дети смеясь и семеня попрощались и вошли в здание. Парень махал в ответ, ждал когда все зайдут, чтобы он мог продолжить свой путь.

Парень побежал по городу дальше, желая доброго утра его жителям, а люди в ответ здоровались и махали руками, желая доброго дня и утра.

Добежав до свалки автомашин, на самом отшибе города, что и городом не считался, он подошёл к старому, когда-то двухэтажному дому, постучал в дверь.

В ответ – тишина.

Парень немного подождал, подошёл к окну, заглянул внутрь. В доме было темно и никого не было, тогда он обошел дом и зашел в сарай, дверь которого была открыта. Войдя, парень увидел в углу сгорбившегося мужчину, в старой, справной одежде, который что-то искал в ящике.

– Привет, старик. Что делаешь?

– И как обычно не стучится! – заворчал не оборачиваясь.

– А я должен? – парень запрыгнул на обшарпанную тумбочку, смахнув стружку.

– Хоть раз.– а затем добавил, – Для приличия. – старик достал металлическую заготовку, встал, поправил куртку и повернулся к юноше и начал сверлить взглядом.

– Что?

– Слезь.

Парень что-то заворчал, но спрыгнул и отошёл в сторону, разглядывая профиль. Старик выглядел уставшим, мешки и синяки под глазами подтверждали это. А ещё взгляд. Тяжелый, видящий всех насквозь. Множество глубоких морщин покрывало лицо. Одежда скрывала нездоровую худобу.

– Так, какая нелегкая сюда принесла?

– Сара зовёт на ланч. Так что ты делаешь? Ты так и не ответил.

Старик посмотрел на парнишку из-за плеча.

– Еще рано для ланча. И не твоё собачье дело, что я делаю.

– Сара так же просила передать, что когда бы она тебя не звала обедать, есть ты приходишь вечером.

– И что?

На данный ответ у парня не было инструкций.

Старик подошел к станку, сто-то устанавливая в тиски, а затем чертыхнулся и взял со стола маску для сварки.

– Заболтал ты меня конкретно, – сказал парень, выходя из сарайчика, – так что передать Саре?

– Скажи, что приду. И постараюсь прийти к обеду.

Юноша широко улыбнулся. Данная ситуация его забавляла. Умиляла.

– Так и передам!

И удалился.

– Ага, иди уже! – а затем старик добавил чуть тише, – голова начала уже болеть.

Он достал из кармана самодельную зажигалку, взял аппарат для сварки, кивнул, что маска упала и начал варить. Среди треска послышалась только: Чёрт, не опоздать бы…

Возвращаясь обратно, паренек прошел мимо школы, заглянул в окно. Дети прилежно сидели за партами и слушали что-то. Он поспешил дальше, не желая отвлекать детишек. Он возвращался в бар, где временно его приютила семейная чета Старухи Сары, владелицы бара и Старика Джека, владельца старого дома и сарая, где он всё время что-то мастерил, но не показывал. У них была ещё бестолковая дочь, которую никак не могли выдать замуж, от чего Сара по ночам молилась, чтобы девка наконец залетела и её можно было бы спихнуть на чью-то здоровую голову. Но и тут не фартило: либо Бог было против такого желания, либо у местных парней был слишком хороший вкус. Старуха-мать надеялась на первое. А залетных гостей, которым можно было бы спихнуть деваху было по пальцам пересчитать. О деревне мало кто знал.

Парень подошёл к двухэтажному зданию с балконом на втором этаже и с потрепанной вывеской на крыше "Бар Сары" и вошёл внутрь. В зале было душно, на улице же спасал редкий слабый ветерок. Столики были пусты, поэтому и за стойкой никого не было. Он прошёл к проему на кухню. Бар и кухню отделяла плотная занавеска из кожи страубов. Парень отодвинул её и его обдало жаром с кухни. Он закрепил занавеску за крюк и вошёл. У плиты стояла девушка- шатенка с пышными формами, поддернутым носом и огромными руками, из-за которых её боялись парни, она стояла, что-то помешивая в кастрюле.

– Мэри? А где Сара?

Девушка была глубоко погружена в свои мысли, поэтому не сразу отреагировала.

– А? Саймон? Ты вернулся. – девушка обернулась и покраснела. Парень сделала вид, что не заметил этого.

– Как видишь. – сухо ответил, – где Сара?

– А! Она наверху, – защебетала девушка, – снова поясницу прихватило.

– Ясно, – ответил сухо, пресекая всякое продолжение разговора.

Он вышел из кухни и пошел на второй этаж. Девушка погрустнела, вернулась к кастрюле. Она смахнула слезу-обиды. Поднявшись, Саймон постучал в комнату.

– Входи! – послышалось из-за двери.

– Мэри сказала, что ты снова спину сорвала.

Женщина сидела у кровати и держалась за поясницу, улыбнулась, увидев Саймона.

– Заходи, – парень закрыл за собой дверь, – как видишь. Поможешь?

– Ложись на живот.

Женщина кряхтя, повернулась и задрала кофту, оголив спину. Парень подошёл растирая руки и стал колдовать над спиной.

– Ты единственный, аай!.. кто думает обо мне, – размышляла в слух старуха, подложив руки под голову, – а ведь ты мне и не дочь, и не муж, которые плевали на меня. Аах.. Да, тут… совершенно чужой, но роднее близких… Муж всё время прячется в мусоре, чтобы меня не видеть. А дочь! Тфу! Даже думать не хочу! Ох! Скоро тридцать, а в девках всё ходит! Все её ровесницы с которыми она училась, замуж по выскакивали, а она всё никак… проклятье какое на ней. Или заговор? Наверное, мне пора уходить отсюдава… никому я тут не нужна…