Глаза путника расширились от удивления.

– Что?

– Еда.

– Нет – нет! Я не это имел ввиду! Мне достаочно воды!– путник стал отказываться, – мне достаточно воды. Без еды я как-нибудь справлюсь. Урчащий живот не согласился со словами своего хозяина. Гарпунщик косо посмотрел на путника и вложил еду в руки голодающего.

– Это мои извинения, за неудобства, что принесли мои односельчане. У нас был вор. И мы боимся, что снова это повториться. Вы не должны страдать о проступков дургого.

Путник нахмурился. Он не хотел принимать еду, но гарпунщик был настойчив. Вежливая перепалка закончилась тем, что путник принял еду.

– Спасибо, – путник принял сверток, потупив взгляд. – я буду рад разделить еду с Вами.

Гарпунщик, долго не отпирался и пригласил путника откушать в тени машины.

Они сидели вдвоем в тени машины и ели в тишине, думая каждый о своем.

– Ты не местный. это видно, – нарушил тишину гарпунщик.

– С севера.

– Русский?

– Да, – путник опустил вгзгляд.

– Что привело на юг?

Взгляд путника потускнел.

– Моя мама с юга, – немного помолчав, он добавил, – Ее последняя воля: быть похороненной на родном береге. Гарпунщик почти проглотил язык. Ему стало неудобно и больше он не задавал вопросов.

Когда трапеза была окончена, гарпунщик дал напиться перед уходом путнику и пригласил в гости, если снова будет в этих местах. Путник обезоруживающе улыбнулся собеседнику.

Прощались они как старые друзья: рукопожатие переросло в дружиские объятия и похолопывания по спине. Распрощавшись путник пошёл дальше, а гарпунщик пошёл дальше проверять барханы на наличие чего-то или кого-то.

***

Сын, он же гарпунщик, он же молодожен вернулся домой спустя пару дней беслотных поисков. Но отцу было всё равно, ему было главное, что сын вернулся, так как вновь надвигалась песчаная буря.

Укрывшись в погребе дома, сыну рассказали как прошла нееля, свежие новости, а он в свою очередь рассказал как проходили поиски, и пожурил отца за то, что не приняли страждущего путника.

– Что?! -переспросила мать семейства, – юноша в всетлой панаме ? Нет, сынок, таких гостей у нас не было.

– А может его, кто-то другой видел? – настаивал на своем сын.

– Нет, – покачал головой отец, – если бы кто-то его и видел, мы бы сразу узнали об этом.

– Но… – сын не верил своим родителям. – да! Точно! Вы не могли его видеть!

– Что?

– Почему?

– Он сказал, что его не пустили из-за вора, что был ранее. – он был уверен, что это могло произойти на самом деле, так как это очен похоже на его соотечественников.

– Что? – отец не понимал что за бред несёт его сын.

– Мы никого не пускали, – ответила мать, – потому что никто больше к нам в деревню не приходил.

Сын впал в оцепенение. “Как? Как такое может быть? Мои родители не могут врать! Но и тот путник был искренен!  Скорбь была настоящей!”

Мысли сына находились в хаосе. Он встал и шатаясь направился на другую половину погреба. Его жена увидела, подошла к нему, села рядом и взяла его за руку. Он смотрел в стену пытаясь разобраться кто врёт, она наблюдала за мужем, думая как ему помочь, успокоить.

– Отец и мама не врут. За последнюю неделю у нас никто не останавливался.

Беспокойный взгляд супруга сменился на гневный, а затем стал безмятежным. Он нежно посмотрел на жену и отправил обратно в угол к родителям. Она хотела было настоять, чтобы остаться рядом, но его взгляд не оставлял никаких возражений.Девушка отсела от супруга.  Он закрыл лицо, чтобы никто не увидел, как ему казалось, позора который был начертанием его лице.

На следующий день, когда деревня откапывалась от очередной песчаной бури, к юноше подошли двое. Он их не заметил. Мужчинам пришлось обратить на себя внимание.

–Кхм-кхм, – откашлялся  голос за спиной, – извините, – обратился  голос на чистом итальянском. Парень обернулся и посмотрел на двух мужчин. Они стояли, словно две скалы, укутанные в белые тряпки. Их лица были словно замороженные. Ни грамма эмоции. Второй стоял поодаль и держал в руках поводья со страубами (голуби, мутировавшие в птиц подобных страусам) .

–Извините. Я сын старосты, он протянул руку для рукопожатия, – вы ищите пристанище на ночь?

– Да, – коротко ответил ему человек.

– Если хотите, можете остатоься в моем доме, если он Вам не понраву, то могу предложить дом моих родителей. Он больше. – с усилием улыбнулся юноша.

– Нам всё равн, лишь бы была крыша и стены, – на лицах людей было всё так же не читаемо.

– Хорошо. Тогда я сейчас предупрежу жену, что бы приготовили вам, – он посмотрел на стоящего позади чеовека, – двоим комнату. Мы сейчас убираемся, а потом будет обедать. Приглашаю вас к нам.

– Нет. Благодарю. Мы не голодны – заговорил, тот что стоял позади и до сих пор молчал. Сказал на русском. Сын хотел нахмурился, ему было неприятно не понимать, что говорит второй, но сдержался, дабы не обидеть гостей.

– Нет, спасибо, мы не голодны, – ответил на итальянском другой.

– Но, вам всё равно придется подождать какое-то время внизу, пока приготовят комнату.

– Хорошо, мы подождем. – он осмотрелся, – может вам помочь?

Парень огляделся.

– Нет! Гости должны отдыхать! Ждите, я сейчас! Любовь моя…

Двое стояли перед дверьми дома.

– Почему, Вы не говорите? Вы же хорошо знаете итальянский, – спросил переводчик, надувшись, на русском.

– Я не такой эмоциональный как ты, – ответил второй. Первый покоился на товарища. -Смешная шутка!

– Кто сказал, что это шутка?

Спустя десять минут комната была готова, страубам отведены в хлев, мешки с вещами сняты, а гости приглашены в дом. Парень говорил аккуратно и вежливо, стараясь не обидеть гостей. Девушка стояла в углу и нервно улыбалась. Когда супруг вышел от гостей, девушка прошептала: “какие они страшные!”.

Вернёмся на 2 недели назад, в городок под названием Новый Амстердам, в единственный город, который разделен притоком океана на два берега. На левом берегу в цветных домах обитают девушки и юноши всех цветов и возрастов, желая, притворить любую вашу фантазию в жизнь, за "скромную" плату.

На правом берегу располагаются жилые кварталы и порт, куда прибывают недоконца проржавевшие яхты с туристами и любителями прожигать жизнь. Когда левый берег работает, правый спит. А когда спит левый, правый сияет вывесками, сверкает чудными нарядами и кричит зазывалами.

Достаточно солнцу спрятаться за горизон, чтобы не видет какие грехи творят люди на этой стороне берега, зажигаются огни бумажных фонарей и неоновые вывески. Юноши и девушки встают в различные позы, привлекая гостей в “дом любви” или в чайную, где вытянут всё, до последней пени, из посетителя, не забыв потом вышвырнуть с позором.

Сейчас же утро, по улицам ходят лишь кухарки или персонал ответсвенный за покупку продуктов. В основном это девушки которым не повезло родиться красивыми и не захотевшие идти работать в порт, на тяжелую работу, или  работницы, что раньше продавали своб любовь, но сейчас вышли на пенсию. Они с пустыми корзинами идут на правую сторону берега по мостам, соединяющим их. Мосты железные, деревянные, красивые и не очень, но главное они служат переходом через бурлящее море, что решило втиснуть себя в узкие берега материка. Девушки и женщины спешат на утренний рынок, за покупками. По возвращений они начнут готовить завтраки для своих хозяев и других жильцов "дома", а вечером начнуть делать заготовки для гостей.

Путники что прибыли рано утром в город, едва ли смогу найти прибежище на провой стороне, если их впустит в дом,какой-нибудь усталый грузчик или моряк, что вернулся домой, поэтому идут сразу на левый берег, там проще найти ночлег, среди пестрых домов с разноцветными крышами. В закаулке можно найти стыдливо спрятанный вход в гостинницу. К удивлению гостей города, гостиннички всегда переполненны и если мест нет, то путники идут дальше искать дом с коричневой крышей и пустым номером.