– Блестяшка, – сказал он, протянув добычу.
Сандра уронила голову набок, посмотрев на него, как на полоумного.
– Блестяшка, – в неверии повторил Акил, поймав камнем солнечный луч.
Сандра привычно зажмурилась, пытаясь подумать. Прояснившийся взгляд был пугающе холодным и даже хищным, но, когда боль снова пробежала по лицу девочки, та кивнула и взяла камень, принявшись вертеть в руках с тенью заинтересованности. А затем произнесла первое слово после травмы.
– Блефтяфка, – прошепелявила она и тут же едва заметно разозлилась, слегка фыркнула и снова протянула: – Бле-ффф-тя-ффф-ка!
Она зашипела, словно взбешённая кошка, и уже было собралась опять зажмуриться, когда услышала счастливый смех Акила, и снова недоверчиво уронила голову набок.
– Блевтявка, – наиграно неуклюже передразнил старший брат.
Взгляд Сандры стал почти взрослый, но всё же она, снисходительно выгнув одну бровь, улыбнулась. В первый раз после травмы.
Едва Акил смог добиться от сестры тени понимания речи – отец тут же отправил работать девочку, которая оказалась с этим категорически несогласна. Однако, голод оказался куда лучшим воспитателем, чем старший брат, и, после пары пропущенных обедов, Сандра, изо всех сил скрывая ярость, послушно опустила голову и попыталась понять, что от неё хотят.
Это незамедлительно добавило хлопот мальчику, который единственный хоть как-то мог объяснять ей, что делать, и был вынужден первое время ради этого бегать с поля домой. А приходилось делать это часто, прежде чем родители выяснили, что вообще можно доверить Сандре, учитывая столь серьёзные проблемы с мышлением и, казалось, утроившуюся неуклюжесть.
Прошёл год, за который Акил не прекращал попыток вернуть расположение любимой сестры, хотя и добился очень немногого, что, впрочем, было успехом на фоне остальных членов семьи. Сандра так и не научилась нормально говорить, ограничиваясь редкими короткими фразами, но, по крайней мере, начала понимать речь, хотя открыто демонстрировала это лишь брату, со временем возобновив прогулки к морю и даже подарив красивый камень на 13-летие.
Спустя несколько дней после именин и родители преподнесли подарок. Слёзно улыбавшаяся мать и потеплевший отец объявили о скорой свадьбе сына.
Акил прыгал от счастья, узнав имя избранницы: Нейра – его ровесница из деревни за одним из дальних полей. Прямые светло-каштановые волосы и высокий рост выделяли её среди прочих девочек, делая желанной парой. Они часто трудились вместе, встречались на праздниках и, если и не дружили, то по меньшей мере были хорошо знакомы. Свадьбу назначили на конец сезона, когда урожай будет засеян, но, так как работа все равно подходила к концу, молодых освободили на несколько дней раньше, позволяя пообщаться перед церемонией.
Девочка, успевшая нацепить явно не рабочее платье с красивыми яркими узорами, не была столь же восторженна партией, но и, явно, не расстроилась.
– Я думала, что выйду за твоего старшего брата, как только войду в возраст, так что просто удивлена, – избавила она Акила от тревожных мыслей.
– А я очень доволен! Рад, что это ты! – смущённо ответил мальчик.
Нейра мило улыбнулась и взяла его за руку.
– Что ж, постараемся не разочароваться друг в друге!
Они отправились на прогулку. Акил водил девочку по любимым местам и старался хоть как-то впечатлить, иногда достигая успеха. Будущие супруги уселись на берегу, завязав долгую бессмысленную беседу, неотвратимо перешедшую в обсуждение будущего.
– А что твой отец даст в качестве приданного? – спросил Акил не сильно посвящённый в подробности помолвки.
– Ох, ты будешь удивлён! – гордо вскинулась девочка. – Папа не стал скупиться и обещал подарить топор, лопату с железной оковкой и четырёх овец!
– Невероятно! – Акил едва не подпрыгнул от подобной щедрости: чтобы добыть такое пришлось бы усердно трудиться и откладывать урожай год, а то и два.
Приватность беседы прервал неестественный плеск воды. Они синхронно повернули головы, увидев бегавшую по колено в воде Сандру. Пока все крестьяне, измождённые тяжёлым трудом, пользовались каждым мгновением долгожданного отдыха, младшая сестра словно не знала усталости и изо всех сил закаляла своё тело, демонстрировавшее достигнутые на этом поприще успехи.
– Вот это да! – невольно восхитилась Нейра. – Никогда не видела такого рельефа!
Акил отлично понимал её удивление. Он испытал тоже самое, когда несколько месяцев назад увидел сестру без одежды впервые за долгое время. Прежде мальчик знал лишь два типа женской фигуры: пухлая от частых родов и отсутствия неурожаев или тощая от плохого питания и тяжёлой работы. Но стройное тело Сандры сверкала узором натянутых мышц, которые заполняли всё тело.
Подобно странному бегу в воде, она делала и другие движения, значения которых брат не понимал. По началу он думал, что сестра пытается избавиться от боли после переломов, но сейчас, глядя, как брызги воды стекали по идеально ровным кубикам живота девочки, осознал истинное назначение упражнений.
– Сандра очень изменилась, – протянула Нейра. – Недавно я встретила её в поле и едва узнала… – она увидела слегка помрачневший взгляд суженого и постаралась перевести тему: – Хотя не мне судить, ты проводишь с ней почти всё свободное время, так что наверняка заметил бы, будь что-то не так.
Акил приложил все силы, пытаясь не выдать мрачных мыслей. Он тоже не узнавал сестру. И с ней явно было всё не так. Чем больше времени он проводил рядом – тем сильнее убеждался в этом, но забывал, слыша столь любимое «пафалуфта» или «блефтяфка», звучавшие хоть и заметно реже, но всё также забавно.
– К ней просто надо привыкнуть… – он всё-таки не смог скрыть неловкость, что тут же заметила Нейра.
– В чём дело? Ты так смутился, когда я сказала, что она изменилась…
– Нет! – чуть ли не выкрикнул Акил, боясь даже допустить обсуждения терзавшей его идеи. В этом случае пришлось бы рассказать и про странный камень, и про вызванную им бурю, в реальности которых он сомневался всё больше с каждым днём. Мальчик попытался выкрутиться и обнажил другую душевную рану: – Дело в её травме…
Не успел он сделать паузу, как Нейра снова заговорила, явно предпочитая держать инициативу в беседах, что обещало бурную семейную жизнь.
– Когда она упала на камни? Ты всё ещё винишь себя за то, что не уследил за ней?
Голос девочки явно не предлагал снять эту вину. Она скорее пыталась узнать больше о будущем супруге и его привычках, готовясь к грядущей совместной жизни. Акил нашёл это в высшей степени достойным уважения, хотя и ощутил неприятное сходство с прагматизмом отца.
– Не только, – в благодарность за заботу об их будущем семейном благополучии, Акил заговорил открыто. – Когда буря набрала силу, и волны накрыли её – я струсил. Я сделал шаг назад. Всего один, но сделал. И я не могу простить себе этот шаг. Я не знаю, как искупить вину перед сестрой за то, что не бросился на помощь сразу. Неважно, что это ничего бы не изменило – я был просто обязан поступить иначе.
– Да, думаю, был, – снова честно согласилась Нейра. – Но ты же больше не повторишь такой ошибки? – испытующе спросила она, выгнув острую бровь.
– Никогда! – пообещал мальчик, чуть ли не ударив себя кулаком в грудь.
– Хорошо. Храбрость бывает разная, Акил: кто-то, как мой дядя, испытывает фортуну, отправляясь воевать или разбойничать, ну а кто-то претерпевает невзгоды ради семьи. И я предпочту в мужьях второй вариант. Не перепутай их, если, упаси боги, придёт время.
Наконец, сезон был окончен, и даже взрослые получили право на короткий отдых, в период которого и должна была состояться брачная церемония. Гости готовили подарки, а родители – угощения. Свадьба – редкий, но главный на деревне праздник, ознаменовывавший продолжение жизни.
К назначенному дню молодые сблизились на прогулках, уверившись, что идеально подходят друг другу. Больших усилий стоило им сохранять невинность до церемонии и останавливать поцелуи прежде, чем те зайдут слишком далеко. Огонь ожидания слегка омрачала лишь грядущая хоть и формальная, но разлука с сестрой, ибо жить первое время предстояло у невесты, брат которой недавно переселился в другую деревню.
