«Буревестник… Хм. Знакомое название». Боло вспомнил, как просил у синта из Патруля Брайса Хантера еще тогда больше месяца тому назад передать или продать им такой для решения проблемы естественного изгиба планеты и вздохнул. Кейтель заметил странную реакцию и поинтересовался:

– Что не так? Летали уже на таком? Не понравилось?

Боло решил не ворошить прошлое, а узнать то, что его лично интересовало куда больше.

– Скажите, Кейтель, Альянс вас чем-то… хм… простимулировал, чтобы вы им подыгрывали на всех этих разборках по инцидентам?

Офицер Патруля прямо изменился в лице от услышанного.

– Что за бред. С чего вы решили? Разве я давал повод?

Хотя внешне Кейтель заметно занервничал от подобных вопросов. Боло обратил внимание на это, но выводов не сделал, в силу своей слабой разборчивости в людях. Зато свой вопрос он дополнил некоторыми пояснениями:

– Меня, да и моих людей тоже, не покидало чувство, что вы предвзяты к нам, местным, и весьма благосклонны к преторианцам.

Кейтель нервно рассмеялся.

– Вот же глупость! … У вас, Боло, и у ваших подчиненных просто очень высокое самомнение. Синдром маленького, но очень гордого народца.

– Это как?

– А так. Чем меньше коммуна или общность людей по сравнению с соседом, тем больше у нее чувство собственной значимости, мелочности и обидчивости к нему.

– Нет! Это не про нас! – возмутился Боло. – Мы слишком многое перенесли, и поэтому имеем право!

– Имеете право на что? – все еще улыбаясь спросил Кейтель. – Обижаться? … Но на таком двигателе далеко не улетишь! … Вам, Боло, нужно искать пути примирения с вашими новыми соседями, а не эскалировать ситуацию до взаимного истребления.

– Разве вы сами не видите, что Альянс изживает нас!? На носу выборы, на которых у нас нету шансов! – возмутился Боло.

– А кто вам мешает проводить собственную политику по привлечению переселенцев?

Боло вздохнул и на этот вопрос пояснил:

– Мы пытались и пытаемся, но не можем перебить кредитную политику Альянса.

– Правильно! … Значит что?

– Что?

– Значит нужно идти и договариваться о совместной политике по прибывающим.

Боло снова вздохнул, но ничего не ответил. «Да, путешествие, похоже, будет незабываемое».

Тем временем они приблизились к КСП, и Кейтель уже вышел на открытую стерео-связь, используя коммутатор кокпита и проекционный дисплей.

Кое-кто на станции

Мумифицированное невысокое достаточно худое тело доставили на станцию Альянса «Махаттан-Джарус» в срочном порядке. Тело не разрушалось на воздухе в атмосфере Парпланда, пока его доставляли магнито-шаттлом в космопорт под усиленной охраной, а наоборот постепенно напитывалось, наливалось и наполнялось силами, словно воскрешало. Хотя на самом деле признаков жизни тело не подавало. Не шевелилось, не дышало и чем-то напоминало низкого худого человека, проведшего слишком много времени в гиберниозе. Вот только для людей столько времени в гибернизации было равносильно смерти, если только человек не гибрид.

Низшие ученые чины встретили существо в лаборатории на станции на орбите в полном замешательстве. Среди них не было специалистов по чужеродным разумным формам жизни. Были ученые-исследователи примитивной фауны и флоры планеты, которые ногами не ступали на поверхность Парпланда, а изучали себе тихонько образцы в лабораториях. К появлению вполне целой человекоподобной особи они, само собой, оказались совсем не готовы, а потому обратились к своему руководству за помощью.

Через неделю в срочном порядке на скоростном шаттле прибыл некто, молодой мужчина с не по возрасту весьма высокими полномочиями в компании 8-летнего слепого ребенка. Осмотрев мумифицированный, но с каждым днем словно оживающий от вековой спячки экземпляр сей муж, называвший себя просто «доком», потребовал остальных ученых покинуть объект, запретив доступ всем им в лабораторию. Те уже и сами поняли, что случай в практике весьма нетипичный. Слишком много вопросов без ответа оставляло это в общем-то вполне типичное хоть и покрытое некой странной чешуйчатой плотной одеждой существо. Было ли оно Человеком или же некой близкой генетически и внешне формой жизни? Откуда тут на планете взялось и как долго жило? Что спровоцировало его на регенерацию и оживление иссохших тканей и органов? Ну и главное: откуда черпалась сила, энергия, на все эти чудеса чужеродной анатомии.

(продолжение следует…)

*Бонус*

Тамара сидела на пригорке в густой зелено-синей траве и с безразличием «любовалась» природой вокруг. Было тепло и пока еще светло, хотя вечер постепенно подкрадывался на остров, желая, видимо, застать его гостей врасплох. Легкий ветерок назойливо игрался с длинными вьющимися волосами Тамары, то набрасывая их на лицо, то раскидывая по плечам. Возле нее слева словно во гробе, сложив руки крест-на-крест, лежало вытянутое тельце невысокой худощавой девушки в необычном чешуйчатом облегающем наряде. Оно выглядело, как неживое. Грудь не вздымалась и не опускалась. Ее большие закрытые глаза смотрели бледными тонкими веками в небо. Пепельно-серые вьющиеся мелко-кучерявые тонкие волосы рассыпались на траве вокруг лица. Тамара покосилась на нее, ухмыльнулась и откинулась немного назад, вытянув вперед ноги и оперившись на ладони рук.

– Как же я мечтала вырвать тебе все волосы, выколоть глаза. Я представляла, как разбиваю твою голову камнем, как твои мозги вытекают наружу – тихо и спокойно сказала она, все еще косясь на лежащую, словно мертвец, девушку.

– Бог услышал тебя, Тамара. Я уже более 20-и лет, как мертва. Твой поклонник убил меня выстрелом из бластера в упор – приятным немного журчащим голосом отозвалась девушка.

Внезапно Тамару уколола мысль о дронах-пауках, которые, а она сама видела, проползли тут, но ничего и никого не обнаружили. Археолог нервно хохотнула. Однако девушка-собеседница оставалась такой же мертвецки серьезной. Ее правая ладонь сместилась в сторону и открыла медальон, который скрывала до того.

– Вот сюда пришелся бласт.

Она указательным пальцем провела по оплавленному центру украшения.

– Он прожег середину фианта и вошел мне в грудь… Все произошло быстро и совсем почти не больно.

Тамара не выдержала всего этого бреда от девушки и нервно выдала:

– Что ты несешь!? … Посмотри на себя со стороны! … Прикидываешься мертвой, чтобы что!? Чтобы я тебя простила и пожалела!? Не дождешься! Ты разрушила мою жизнь!

И только теперь Тамара присмотрелась к украшению на груди девушки, которое было удивительно похоже на ее собственное, если не считать повреждения по центру.

– Откуда это у тебя!? – спросила она взволнованно.

Тамара сменила позу, села ровно, развернулась в сторону лежащей девушки и провела рукой по ее медальону. Та открыла глаза и, не моргая, уставилась на Тамару. От этого взгляда ей стало немного не по себе, словно на нее не просто смотрели, а сканировали.

– Не важно – тихо ответила ей девушка.

Тамара инстинктивно прижала правую ладонь к своей груди. Там под комбинезоном у нее был точно такой же медальон, но с некоторых пор ей почему-то казалось, что все вокруг хотят его отобрать или украсть.

– Что у тебя там? – спросила девушка, будто лениво, продолжая все так же лежать в одной позе и смотреть на Тамару.

Что-то неуловимо изменилось у нее во взгляде. Ее большие тусклые и какие-то безжизненные, но, все же, красивые васильковые глаза двигались справа на лево по лицу Тамары, по ее груди, плечам, рукам, словно внимательно читали некую умную книгу или научную работу какого-то ученого. Археолог поежилась. Ей срочно захотелось сменить тему.

– Вот, ты говоришь, что мертвая… Выходит, что я словно некий медиум или… оракул… или просто сумасшедшая, раз вижу умерших, слышу их голоса и даже разговариваю с ними? … При этом ты ж не призрак и не дух.

Попытка выглядела глупо и слишком наигранно, но совершенно беспочвенный страх за медальон был куда сильнее. Собеседница, без сомнения, поняла это, но, зачем-то, решила подыграть: