Иначе он бы никогда не решился на такое. А он обязан довести дело до конца. Только расправившись с Кордесами, Уэбб сможет жить дальше, забыть о том, что они сделали с его семьей, что он сам сделал со своей сестрой.

Лишив его возможности отомстить, Мэри Фрэнсис, сама того не желая, отдала Кордеса ему в руки. Сходство с Брайаной должно было сделать ее неотразимой. Знай Уэбб, что Алехандро Кордес люто ненавидит Мэри Фрэнсис, возможно, и не решился бы послать ее к нему в логово. План Уэбба был намного тоньше, чем простое возмездие. Он хотел, чтобы виновные стали собственными палачами, хотел обратить их жадность и жажду крови против них самих. Неудивительно, что Уэбб решил: именно с этой целью Мэри Фрэнсис и ниспослана ему свыше, – идеальная приманка для его капкана.

Но ей удалось тронуть его, она сумела отыскать в его замерзшей душе живой уголок. И он беспомощно отозвался на тепло души, не имеющей ничего общего с его душой. Нетрудно понять, что его привлекло. Она воплощала в себе все, чего он был лишен: душевный покой и непорочность, готовность к раскаянию и способность отдать себя без остатка. Благодаря ей он испытал чувства, которые, казалось, давно умерли в нем.

Но Мэри Фрэнсис будила не только душу, она волновала кровь. Уэбб был прав – она очень опасна. Первое предчувствие не обмануло его. Она – идеальная приманка. Но не для Алекса Кордеса. Для самого Уэбба Кальдерона.

Из динамиков послышался низкий гудящий звук. Уэбб вернулся к магнитофону, ожидая услышать звуки борьбы, но не услышал ничего, кроме низкого ровно гудения.

Значит, она сдалась? Это даст ей время. И ем самому. Кто знает, может, все-таки удастся выполнить задуманное и потом вызволить ее оттуда. Но сейчас думать об этом еще рано. Уэбб безжалостно заставил себя сосредоточиться на плане действий, затем проверил аппаратуру и с нежностью погладил переключатели и кнопки.

Он убедил Мэри Фрэнсис, что предназначил ей всего лишь роль приманки, с помощью которой он захватит Кордеса. Однако на самом деле он задумал совсем другое. Уэббу было нужно, чтобы Кордес привел девушку на свою виллу. Передатчик в ноге у Мэри Фрэнсис очень чувствительный и мощный. Даже если во время предстоящих переговоров она будет находить в соседней комнате, Уэбб все услышит. А когда у него, в руках будут записи переговоров Кордеса, он получит все необходимые улики и приведет план в исполнение.

Внезапно динамик взорвался голосом Кордеса.

– Какую игру ты затеяла, сука? – кричал Алекс.

Уэбб затаился, в голове болезненно пульсировал нерв. Другой на месте Уэбба сейчас рычал бы от ярости, но он едва дышал, боясь пропустить малейший звук. Он слышал шарканье и царапанье, будто ее поднимают на ноги.

Разряды статического электричества мешали слушать, но, похоже, Мэри Фрэнсис идет по песку или Кордес волоком тянет ее. Уэбб слышал его приглушенные угрозы. Алекс спрашивал, почему на ней парик и платье, похожее на то, что носила ее сестра. Мэри Фрэнсис молчала: она не собиралась выдавать Уэбба и признаваться, что пошла на обман по принуждению, – но ее молчание лишь подливало масла в огонь.

– Ты станешь главным развлечением сегодняшнего вечера, – пообещал Алекс. – Постарайся быть на высоте.

Из динамика раздался жуткий треск, но Уэбб никак не отреагировал на него, оставаясь по-прежнему неподвижным. «Это песок, – сказал о себе. – Они идут по песку, ноги вязнут, поэтому такой треск. Только поэтому Кордес еще ничего ей не сделал. Пока. Мэри Фрэнсис нужна ему. Он еще не отомстил за унижение».

И Уэббу она нужна. Живая. Очень нужна.

Лезвия кромсали на кусочки. Его подвергали такой пытке в тюрьме – превращали в кровавое месиво и бросали на съедение крысам. Ужас, который он испытывал тогда, вдруг отчетливо повторился, задергалась щека, дыхание стало еле слышным, но пальцы все так же твердо лежали на кнопке.

Он стал свидетелем кровавой расправы над отчимом и матерью. Он пристрелил родную сестру. Все остальное с тех пор – детские игрушки. Даже это.

– Отец Рик! – Марианна Дельгадо вошла в кухню, неся его облачение. – Что вы здесь делаете? Я везде вас искала. Джесс уже зажигает свечи. Вы опоздаете к мессе!

«Так вот в чем дело, – подумала Блю, наблюдая, как Рик снимает рубашку. – Он спешит к мессе. А я – то решила…»

– Я сейчас, Марианна! – отозвался Рик с беспомощной улыбкой. – В эти пуговицы будто злой дух вселился.

Марианна презрительно фыркнула. Со злыми духами она справится без труда у нее только одна задача.

– Раздевайтесь или я сама вас раздену! – пригрозила она. – Джесс позаботится, чтобы свечи зажглись не раньше, чем вы появитесь. Но больше он ничем не поможет. Сегодня в церкви сильный сквозняк, и свечи все время гаснут. – Она хмыкнула, довольная собой. – Скорее! – поторопила она Рика. – Снимайте одежду, мы свои, правда, Блю? Мы видели все, что у вас там есть.

«Это точно, – подумала Блю. – видели, и еще как близко»!

Марианна повесила сутану на стул и подошла к Блю, чтобы обнять ее. Во всем своем черном блеске у ног Блю лежал вибратор, который она забыла убрать в рюкзачок Мэри Фрэнсис.

– Что это? – Марианна поддела вибратор ногой. – Похоже на садовый инструмент. – Блю прикусила язык, чтобы не сболтнуть лишнего. – Он становится такой неаккуратный, – поделилась Марианна.

Знаешь, на днях я нашла его тяпку у себя в кладовой.

Они обе рассмеялись. Блю что-то сказала про мужчин и кризис среднего возраста. Марианна ногой откинула в сторону вибратор. К счастью, в данный момент ее больше интересовала Блю, чем садовые инструменты.

– Я очень рада, что ты здесь, – прошептала она Блю. Слезы блеснули в ее глазах. – Я просто хотела, чтобы ты знала. Джесс рассказал мужу, как встретил тебя и отдал цветы. Когда Армандо узнал, что его сын молился Святой Екатерине, он заплакал. Да, заплакал. А потом мы поговорили – Армандо и я. По-моему, все будет хорошо. Ему было так больно, но он понял, что нам от этого становилось еще больнее. – Она расцвела улыбкой. – Он придет сегодня на мессу, а потом отправится искать работу.

Блю прижалась к Марианне и крепко обняла ее, радуясь, что кому-то сумела помочь, хотя бы случайно. А может, вступилась Святая Екатерина?

– Я так рада за тебя, Марианна, так рада!

– Мой мальчик, Джесс, – отозвалась Марианна, когда они выпустили друг друга из объятий, – считает, что во дворе перед входом в церковь надо поставить твою статую, говорит – ты святая.

– Скажи ему, что я думаю о нем то же самое.

Жаль, что он не на двадцать лет старше. Они взяли друг друга за руки и улыбнулись. Потом Марианна подошла к Рику – помочь одеться. Он натягивал церковные одеяния одно за другим, спеша и путаясь. Женщина помогала застегивать крючки и пуговицы. Рик повернул голову и подмигнул Блю через плечо.

– Жалкое зрелище, да? Священник-лентяй, опаздывает к мессе и даже одеться не может сам.

Лентяй? Вот уж нет! Это единственное, в чем она твердо уверена. Блю не знала, каким образом он связан с делами Мэри Фрэнсис, не догадывалась, что ему известно такое, о чем он не может ей сказать. Однако Рик просил довериться ему. И у нее нет другого выхода. Идти за помощью больше не к кому.

Рик Карузо, что за тайны ты хранишь?

Блю знала, что этот вопрос будет мучить ее до скончания века. Но сейчас она не будет гадать. Сейчас она впервые за много-много лет пойдет к мессе. Одному ее знакомому очень нужна ее молитва.

– Никому еще не удавалось одурачить меня дважды! – Мэри Фрэнсис изо всех сил сдерживалась, чтобы не закричать. Алекс Кордес больно ущипнул ее.

И с угрозой в голосе повторил, почти касаясь губами ее шеи: – Никому!

Алекс стоял у нее за спиной, лицом к огромному, во всю стену зеркалу, и отражение Мэри Фрэнсис частично перекрывало его отражение. Лицо Кордеса превратилось в странную, неподвижную маску. Это напоминало затишье перед бурей.

Она знала, что бывает после того, как на мужчин находит такое холодное спокойствие. Они становятся безжалостными. Просто убить им мало. Сначала надо помучить жертву. Кордес жаждал унизить ее публично, как это проделала с ним она. Он собирается отдать ее на потеху ворам и контрабандистам.