Я открыл глаза. Все тело болело после продолжительного лежания на твердом полу, а голова раскалывалась после удара, но по сравнению с болью во время приступа — это сущие пустяки. Я прошел на кухню. На столе все еще лежала записка от жены. Темные мысли снова полезли в мою голову. Я открыл кухонный ящик и достал оттуда нож. Несколько секунд я разглядывал его, вертя в руке. Пытался при помощи воображения распробовать на вкус этот способ самоубийства. Сейчас приступ не торопил меня и не мешал думать. И мне пришла в голову идея поинтересней. Я отложил нож, умылся, перекусил и пошел в музей. По пути я заглянул в круглосуточную аптеку и купил снотворного.

Придя в Эрмитаж, я сразу же отправился в подвал, сказав знакомому сторожу, что вернулся за кислородным баллоном, а то дома кислород закончился. Я зашел в волшебную комнату, взял стул и со всей силы кинул его в песочные часы. Стекло в часах оказалось довольно толстое и крепкое, у стула отломилась ножка, а на стекле лишь осталась неглубокая трещинка. Ясно, тут нужно что-то посерьезней. Я направился в одно из соседних подвальных помещений Эрмитажа и взял оттуда тяжелый металлический цеп. Также по пути назад я захватил из каморки уборщика веник с совком. Я вернулся в комнату и посмотрел на песочные часы. Раунд ту, мазафака. Я замахнулся цепом и со всей силы вдарил чуть выше горловины часов. Цеп смог пробить дыру в стекле, и оттуда стали высыпаться золотые дробинки.

Вскоре из верхней половины высыпался весь песок. Но комната не перезагрузилась. Ну и славно. Видимо, не так уж и важно, в какой половине часов находится песок. И, наверное, не важно, находится ли вообще песок в часах. Главное, чтобы он находился в комнате. На деле песка оказалось не так уж и много, он бы весь уместился в одном небольшом мешке. Часы обладали внушительными высотой и шириной, но зато были очень плоскими и из весьма толстого стекла, а горлышко было сделано так искусно, пропуская лишь по одной крохотной песчинке за раз, что столь малого количества золотого песка хватало аж на 12 часов.

Я взглянул на телефон, было 3 часа ночи. Значит, в нижней половине часов песка на 3 часа. Думаю, в самый раз, мне хватит. И не слишком много, и не слишком мало. Я вынул подушку из наволочки и при помощи веника и совка собрал в наволочку весь песок, что лежал на полу. Я взял этот мешочек с золотом, открыл дверь и выкинул его за пределы волшебной комнаты. Дверь тут же захлопнулась. Я обернулся и посмотрел на часы. Они снова были целыми, очевидно, им плевать на правило запоминания состояния и положения предметов в комнате в момент начала нового цикла, ведь они и есть — комната. Как только песка в комнате стало меньше, изменился размер перезагрузочного цикла, и комната перезагрузилась с тем песком, что имелся внутри нее. Значит, теперь цикл равен трем часам.

Я вышел из комнаты и подобрал наволочку с золотым песком. Нельзя оставлять это сокровище рядом с заветной дверью, а то мало ли чего. Я вынес песок из Эрмитажа, высыпал в Неву, устроил себе двухчасовую прогулку вдоль берега и, надышавшись свежего ночного воздуха, вернулся в подвал. Сторож мне и слова не сказал на мои прогулки туда-сюда ночью. Впрочем, любой его аргумент был бы с легкостью побит козырной картой под названием «Я инвалид, мне нужен кислород».

Я открыл черную дверь и вошел в комнату. До перезагрузки оставалось чуть меньше часа. Что ж, настало время для последнего эксперимента. Завтра узнаю, сработало ли. Хотя если сработает, то не узнаю, хах. Я и так чувствовал себя уставшим, но для верности выпил несколько таблеток снотворного. На мгновение я подумал, не выпить ли мне еще больше колесиков, но решил, что это скорее навредит сну, чем поможет. Я выключил светильник и лег спать. Нужно успеть уснуть, пока комната не перезагрузилась. Впрочем, это не составило мне труда. О, Морфей, подари мне тихий сон без боли и приступов, сладкий вечный сон…

Я проснулся оттого, что мне по лицу не сильно, но все же весьма неприятно кто-то хлестал веником, сопровождая подметание моего лица мерзким ворчанием: «Ишь ты какой хитрый бомж! Самый умный, что ли! Нет, ну ты только погляди на него, а! В экспонат залез! А ну-ка живо проваливай отсюда! И друга своего забирай!»

«Какого еще друга?» — подумал я и тут же вспомнил о трупе в углу комнаты. Не успел я открыть глаза, чтобы рассмотреть человека на другом конце веника, как случился очередной приступ.

Видимо, мои неожиданные крики напугали уборщика, и он перестал лупить меня веником по лицу. Возможно, именно дурацкий веник и резкое стрессовое пробуждение поспособствовали вызову приступа, черт бы побрал этого будилу. Теперь, когда веник больше не пытался выцарапать мне глаза, я смог осмотреться. Я взглянул на песочные часы. Времени оставалось мало, комната вот-вот должна была перезагрузиться. А тем временем уборщик, напуганный моими криками, пятился к двери. Видимо, он решил, что его компетенции здесь не хватит, и нужно звать как минимум директора, а еще лучше — сразу ментов. Борясь с приступом, я закричал: «Стой… ААА! Не уходи… ААА! Разбуди меня… ДА БЛЬ… ААА! И желательно не веником…» Уборщик остановился, не зная, что делать. Но тут последняя песчинка упала вниз, дверь захлопнулась, стало темно, комната перезагрузилась.

Я проснулся оттого, что этот уборщик аккуратно покачивал мое плечо и шептал: «Э-эй, парень, просыпайся, пора вставать». Мне повезло, и в этот раз приступа не случилось. Может, из-за того, что в этот раз я проснулся нормально, а может из-за того, что время приступа еще не подошло, и он случится примерно через 3 часа. Светильник в центре комнаты был включен. Уборщик выглядел растерянным. «Что это было?» — спросил он.

«О-о-о, это волшебная и очень опасная комната с временной петлей», — сказал я, продирая глаза. «Я изучал комнату и попал в ловушку сна, а мой коллега-исследователь поплатился жизнью», — я указал на труп в углу. Уборщик вздрогнул и посмотрел в угол комнаты, он был не просто растерян, он был напуган. Я спросил у него, какой сейчас год, и он мне ответил. Так… Две тыщи столько-то минус две тыщи столько-то… Жена уже, наверное, умерла. В общем, я проспал 48 лет. Тьфу ты, я надеялся спать куда дольше, например, вечность. Черт бы подрал этого уборщика с его дурацким веником. Этот гад отнял у меня вечное забвение в сладком сне, взамен подарив лишний приступ, этого я ему не прощу.

«Я не хочу умирать, что же нам делать?» — дрожащим голосом спросил меня уборщик.

«Нужно действовать быстро и тихо. Слушайся меня, и все будет хорошо. Главное, никому нельзя говорить про комнату, иначе они тоже могут умереть. Скажи, кто-нибудь еще знает про эту комнату?» — спросил я уборщика.

«Нет, больше никто. Я работаю тут уже 6 лет, но впервые нашел эту комнату. Сначала я подумал, что это просто проход в соседнюю комнату, но теперь я уже и не знаю, что думать», — растерянно ответил уборщик.

Отлично! Я встал с матраса и стал вынимать подушку из наволочки. Уборщик поинтересовался, может ли он чем-нибудь помочь, но я сказал, чтобы он просто стоял и не отсвечивал, его помощь пригодится позже. Освободив наволочку, я взял цеп, который так и провалялся на полу все эти 48 лет, и со всего размаху ударил несколько раз по самому низу песочных часов. Уборщик вздрогнул, но ни слова не сказал. Ну хоть теперь ему хватает ума не лезть туда, где он ничего не понимает. Через образовавшуюся большую дыру песок стал высыпаться на пол. Я снова ударил цепом, теперь я бил прямо в центр часов по горлышку. Вскоре и из верхней половины часов высыпался весь песок.

Я дал уборщику наволочку и сказал, что он должен собрать в нее абсолютно весь песок, чтобы ни единой песчинки не осталось на полу. Также в нижней половине часов оставались песчинки, не высыпавшиеся из часов, их тоже нужно оттуда вымести веником и собрать в наволочку. Он послушно кивнул и принялся орудовать знакомым веником. Через несколько минут уборщик протянул мне наволочку, наполненную золотым песком. Я взял ее и поискал песок на полу и в часах, уборщик сработал чисто, ни одной песчинки я не нашел. «А теперь выходим из комнаты, без этого песка временная петля должна схлопнуться. Наверное», — сказал я уборщику, и мы направились к выходу.