Книжка была не особо интересная, но все же помогла убить время. В 23:55 я отложил читалку, встал по центру комнаты и стал ждать перезагрузки, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. И вот она, полночь, последняя песчинка, перезагрузка! Все вещи резко разбежались по своим местам, я оказался лежащим на матрасе поверх пледа. Я не смог заметить телепортацию, хотя изо всех сил пытался. Я старался держать глаза открытыми, и я уверен, что не моргал, но все же будто бы моргнул. Это произошло так резко, что мне показалось, словно это не я принял горизонтальное положение из вертикального, а кто-то резко повернул всю комнату на девяносто градусов. И лишь спустя секунду я ощутил изменение «направления» гравитации. Я посмотрел на левую руку, крестик, оставленный маркером, был на месте. Я посмотрел на правую руку, порез от ножа исчез, как и надеялся, ведь он был оставлен уже после того, как комната запомнила мое состояние и положение. Еда, которую я ел весь день, снова появилась на стуле, где я ее и оставил. Но я не стал голодным, ведь я не был голодным в полдень. Какая экономия! И я был бодрым, даже не зевал, хотя обычно в это время я уже сплю. А далее самое интересное. Я не потерял память! Я помнил все, что прочитал. Быть может, наша память хранится в душе, а не в нейронных связях? Но я не особо верю в подобную чушь. Хотя я и в магию не верил до недавнего времени. Впрочем, кто знает, может тут и нет никакой магии, а лишь сложные, неизвестные технологии. Но скорее всего, эта комната специально запрограммирована так, чтобы не влиять на память, иначе быть узником этой тюрьмы было бы совсем легко.

Я шел домой в приподнятом настроении, я был доволен экспериментом. Кажется, впервые за последние полгода я не выглядел мрачнее тучи. Точно, я же даже жену не целовал эти полгода, обязательно обниму и поцелую ее, когда приду домой. Расскажу ей про дверь, теперь я готов. Вот она удивится! В цветочном магазине рядом с домом я купил букет. Поймите, я не чувствовал себя на седьмом небе от счастья, но я и не чувствовал себя как дерьмо, а для меня это уже было много. Нельзя упускать момент, пока я в состоянии выдавить из себя улыбку и подарить жене хорошее настроение. Выпьем вина, посмотрим какую-нибудь комедию, как мы любили делать раньше. Этот вечер обязательно будет хорошим. Даже если будет приступ, я постараюсь сохранить настроение.

«Дорогая, я дома!» — сказал я, открывая дверь. В ответ тишина. Вот дурак, я вдруг понял, что уже первый час ночи. Я чувствовал себя бодро как в час дня. Да еще и эти белые ночи. Вот я и запутался. Она, наверное, уже спит. Пожалуй, перенесем просмотр фильма на завтра. Я разделся, поставил цветы в вазу и прошел в спальню, но жены там не было. Я сильно удивился. Может, в туалете? Я проверил все комнаты, моей любимой нигде не было. На кухонном столе я нашел записку, рядом с запиской лежало обручальное кольцо жены, а на записке были следы капель.

«Дорогой, я люблю тебя, но я устала. А может, я лишь по инерции думаю, что люблю, но это уже не важно. Эти полгода сильно изменили мои чувства к тебе, ты уже совсем не тот, что был раньше. Конечно, я понимаю, что ты не виноват, что тебе больно, но я так больше не могу. Эти твои приступы причиняют боль не только тебе. Мне тоже не легко. Когда у тебя приступ, я не могу сдерживать слезы. Ты перестал помогать по дому, ты перестал уделять мне внимание, ты даже перестал улыбаться, стал раздражительным и даже озлобленным. Я и сама уже не помню, когда в последний раз улыбалась. С каждым днем ты все сильнее тонешь в депрессии, а я не могу тебя отпустить, когда я рядом, и тону вместе с тобой. Прости меня, пожалуйста. Прости, что я такая слабая, и моих сил больше не хватает. Прости, что я такая трусиха, не смогла сказать тебе все это в лицо. Прошу, пойми меня и прости. И не держи на меня зла. Мне еще никогда не было так плохо. Чувствую себя бессовестной предательницей, но я правда не в состоянии продолжать так жить. Прощай. Я сменила номер, сейчас мне не хватит смелости, чтобы поговорить с тобой. Я позвоню тебе, как только приду в себя. Обсудим развод».

Я смотрел на записку и не мог поверить. Наверное, я так и простоял бы всю ночь, если бы меня не подкосил приступ. Колени подогнулись, я облокотился на стол. Правое ухо резко заложило, правый глаз начал постепенно наливаться кровью, я зажмурился. Давление в лобных пазухах возросло, они закупорились, продолжая накапливать и умножать в себе боль. Вены на лбу и шее выступили так, будто я пытаюсь поднять грузовик. Надо скорее добраться до баллона. Шатаясь, я побрел в спальню. В коридоре меня настиг первый удар. Боль ударила, будто молния. Я упал на пол, стукнувшись коленями, прочем, эти колени уже привыкли. Если до этого я сжимал челюсть изо всех сил, то теперь мой рот открылся и начал выпускать из себя один пронзительный крик за другим. Чертова кластерная боль вгоняла мне в правый глаз длинные раскаленные иголки одну за одной при каждом ударе моего сердца. Я бил себя по правой стороне головы, пытаясь хоть немного отвлечься от огненных иголок. Примерно через десяток секунд иголки закончились, и у меня появилось несколько секунд, чтобы добраться до баллона. Но общая боль никуда не делась, просто мисс Кластерная Боль отошла, чтобы раскалить новую партию иголок. На четвереньках я дополз до кровати, забрался на нее, надел маску и открыл вентиль на кислородном баллоне. Фух, успел. Я сделал вдох, еще один, на самую капельку мне стало полегче, но вот мисс Болезнь вернулась с иголками. Все соседи уже давно познакомились через меня с этой жестокой мисс и теперь понимающе принимают мои крики. Иначе они бы решили, что тут кого-то убивают. А-А-А! Черт, как же больно! Я задыхался, кричал, плакал, бил себя по голове и трясся всем телом так, будто из меня изгоняют дьявола. А в моей голове мелькали отрывистые мыслишки.

Черт, черт, черт! Не верю! Да как так-то?! Она бросила меня! Что теперь будет? А как же я дальше… а зачем мне дальше… зачем… Точно, зачем? Какой смысл? Зачем мне теперь продолжать страдать? Ха! Я вдруг почувствовал себя так легко и свободно, ведь меня больше ничего не держит. Я посмотрел на окно. 19 этаж. Верняк. Но, блин, у меня во дворе детский садик, я, конечно, мудак, но не настолько, не нужно детям такое видеть. Тогда таблетки? Пф, видимо, из-за боли я совсем туго соображаю, это слишком медленно и как-то по-женски, что ли. Застрелиться — вот мужской вариант! Совсем дурак, что ли? Фильмов пересмотрел, я же не в Америке, где я пистолет возьму? Я посмеялся над своей неопытностью. Хотя, пожалуй, в этом деле опытных не существует. Вскрыть вены? Уже лучше, но все равно слишком долго. Думаю, надо вешаться. Лишь бы хватило сил.

Снимать люстру и использовать потолочный крюк для этого дела — слишком долго, да и сил не хватит. Турника дома нет. Я решил вешаться на дверном косяке. Благо, в моем доме высокие потолки. Чем бы только зацепиться за косяк… Я открыл шкаф и взял оттуда с десяток вешалок. Каждую вешалку я повесил на дверной косяк. Теперь нужна веревка. Но даже если у меня дома и есть веревка, я не смогу ее найти. В фен-шуе моей жены черт ногу сломит, я иногда даже кетчуп в холодильнике найти не могу. Тогда, может, провод? Я взял тройник, от которого питался компьютер, но толстый провод плохо вязался в узлы. Ремень! Где же этот чертов ремень… Нашел! Но как я его прикреплю к вешалкам? Долго думать — сейчас это не для меня. Я взял изоленту и в несколько жирных слоев примотал один конец ремня сразу ко всем вешалкам. Встал на стул, надел на шею петлю из ремня и, недолго думая, толкнул стул.

Петля плохо затянулась на шее, больше давила на подбородок. Оказалось, я вполне в состоянии дышать, хоть и с трудом. Черт. Так я себя не убью, только хуже делаю. Вот дурак. Лучше бы вскрыл вены. Тьфу ты, да какие, нафиг, вены, лучше воткну нож в шею, так я умру куда быстрее. Надо выбираться из петли. Я взялся руками за косяк и слегка подтянулся, но ремень согнулся, и вешалки не соскочили с косяка. Тогда я решил действовать иначе. Я уперся руками снизу в дверной проем и стал давить на него. Вряд ли эта конструкция сможет выдержать большой вес. И верно, изолента оказалась самым слабым звеном. Через несколько секунд ремень выскользнул из-под растянувшейся изоленты, и я упал, сильно стукнувшись об пол затылком. Мои глаза закрылись, я отключился. Если бы это был просто сон, то кластерная боль разбудила бы меня как нефиг делать, но с таким нокаутом даже моя болезнь оказалась не в состоянии справиться. Полагаю, примерно через 20 минут приступ закончился, а я очнулся лишь через пару часов.