– Но от чего? От чего он должен меня выручить?

Юноша, как оболваненный, смотрел только на Ладку и не мог глаз отвести. Гоша ехидно ткнул локтем в бок друга, тот лишь фыркнул.

– Не от чего, – ласково баюкал девичий голосок. – Он поможет тебе попасть на борт самолета и полететь с нами домой.

– Домой… – повторил за Ладкой паренек.

Но разве не был он теперь дома на родной земле? Замок – руины, брат давно прахом лежит в земле, да и не только он. Матушка, любимая сестра, даже верный пёс – всех отобрало у него неумолимое время. А как же земля? Да, формально он хозяин замка и земли, на которой тот стоит, но что с того? Земля без людей – лишь кусок суши. Так говаривала матушка, так его наставляла, учила любить людей, а не кичиться наделом земли и богатствами. Получалось, что ничего у Горана нет и цепляться не за что.

– Что с ним? – спросил Гоша, видя, как поник вампир.

Его ткнул в бок локоть товарища: ну что ж поделать, коли друг, пускай и расторопнее прочих, но местами тугодум. Не видит, что страдает человек, пускай и вампир. Миша в своей юной жизни ещё плохо разбирался в людях, но в Горане видел, а главное, чувствовал человека порядочнее многих обычных. Не вампиров.

– Если хочешь, можешь с нами лететь, Гор, – поддавшись порыву, он вдруг предложил.

Миша смотрел на Горана, но если бы взглянул на Ладку, то увидел одобрение и гордость сестры за него.

– Но я не умею летать? Я же не птица, – возразил Горан, но по природе он был умен и сообразителен, а потому припомнил диковинное трудное слово. – Самат?

Ребята переглянулись и разом рассмеялись.

– Всё верно, граф Дырокола, на самолете!

Граф Валахии, однако, не разделял всеобщего веселья, он недоумевал, что же за диковинная птица эта – самолет и как она сможет унести сразу четверых.

Довольные, ну почти все, ребята вышли из ресторанчика. Перед отлетом ещё планировалась поездка на велосипедах, но без участия вампира. Горан и так сильно рисковал, когда покидал гостиницу ради завтрака. Чтобы не получить моментальный ожог «барбекю», на него нахлобучили чересчур много одежды, а на голову накинули капюшон. Конечно, человек в таком одеянии привлекал внимание, да и на улице его вряд ли уберегло бы обилие всего, во что его впихнули, поэтому вампира предпочли оставить в номере, включив телевизор и строго наказав не шуметь и ничего не ломать, особенно телевизор.

А потом Миша, Гоша и Ладка взяли велосипеды у владельца гостиницы и погнали через деревню, так сказать, скататься напоследок. И кто-то из местных, когда Ладка сбросила скорость на особо узком повороте, приметил на раме белого велосипеда странные дырочки. Парные, как от укуса или дырокола.

Граф Дырокола покоряет небеса

Когда проводишь время в заботах или интересных делах, не замечаешь, как день сменяется вечером. Так и случилось с юными туристами в карпатской деревеньке.

Завечерело как-то уж слишком скоро; близился вылет домой и в нескольких десятках километров их дожидался белый, как чайка, самолет, чтобы через горы, леса и реки домчать в родную сторонку.

Вещи собрали заранее, предусмотрительно, с подачи Миши Солнцева. В организационных вопросах сестра-двойняшка частенько проигрывала, хоть и любила построить из себя всезнайку. А Гоша? А Гоша, как все, лишь бы не дёргали лишний раз.

Единственный, у кого не имелось за душой даже носового платка, не знал, каково это иметь багаж.

– Это даже лучше, что ты налегке, Гор, – ободрял зачем-то местного дворянина Гошка Таран, покуда втискивал в дорожную сумку кое-как свёрнутую одежду. – Не нужно упаковывать, тащить на себе это барахло, а затем переживать за него же, когда сдашь в багаж.

– Так оставь его, раз оно тебя так обременяет, – подал дельный совет, наблюдавший с интересом за сборами вампир.

– Э-э, так оно мне ещё пригодится. Там, дома, – рассеяно пробубнил парнишка, запихивая между футболками нечто-то, подозрительно напоминающее кружок копчёной колбасы и пахнущее, как колбаса.

Происходило это священнодействие сразу после завтрака. Михаил, в отличие от товарища, аккуратно складывал футболки, кофты и ряд принадлежностей, без которых уважающий себя мужчина непременно испытал бы легкий (или весомый) дискомфорт на отдыхе.

Упоминание о доме вновь вызвало грусть в душе Горана, он, как и положено высокородному отпрыску княжеского дома, ничем не выдавал своего душевного волнения, но Михаил, его кровник, уловил, как заблестели серые глаза юного графа и как упрямо сжались губы под тонкими росчерками темных усов. Горан так и не дал прямого согласия на полет с ними, но и не отказывался. Миша мог лишь догадываться, какая буря творилась в мыслях только накануне пробудившегося от многовекового сна вампира.

«Лучше бы мы и вовсе не спускались в подвалы замка, не тревожили его, – терзался и сам кровник. – Пусть бы себе спал и впредь, зато пребывал в неведении. Но с другой стороны, это жестоко. Он бы был там совершенно один, и о нем никому бы не было известно во всем мире».

Сборы закончились, ребята, снова взяв велосипеды напрокат, умчали кататься по деревне и близлежащим окрестностям, оставив сверхчувствительного к солнцу Горана в гостинице.

По дошедшим легендам известно, что вампиры – создания исключительно ночные, то есть днем им положен сон, дабы ночью бодрствовать. Очевидно, эта особенность распространилась и на брата Дракулы, потому что, прождав часок-другой, его сморило в продолжительный и крепкий сон. Разбужен он был ближе к вечеру, когда громкие и бодрые голоса его новых спутников наполнили комнатку номера.

– У нас ещё час, а после спускаемся вниз. За нами должен приехать автобус, он повезет нас в аэропорт, – Миша объявил вслух информацию, которую и так все прекрасно знали, но, по его мнению, нуждались в неоднократном напоминании.

Горан снова окинул взглядом собранный ребятами багаж, и ему вдруг захотелось поделиться воспоминанием:

– А у меня тоже был сундук, даже не один, с одеждами. Кафтанами и платьями.

– Ну, разумеется, ты же всё-таки не абы кто, а сын князя и брат князя, – философски изрек Гоша. Миша заподозрил друга в насмешке. – Погоди, платья? Разве парень носит платья? Это ж девчачья тема.

– В средневековье все носили платья, к твоему сведению, Гошечка, – раздался позади голосок с хорошо знакомой учительской интонацией. – У мужчин были свои платья, а у женщин – свои. Между прочим, Иван Грозный тоже носил платья.

Младе Солнцевой надоело сидеть одной в своем номере, и она решила скоротать оставшийся до отъезда час с мальчишками.

– А я думал, что одежда на Иване Грозном как-то иначе называлась, – упирался-таки несносный Гошка. – Носил же он штаны? Носил. А там и рубаху длинную.

– И платье. Вся одежда в те времена была длинная и просторная, и называлась платьем. И ничего постыдного в том не было. Верхнее платье надевалось на нижнее, в несколько слоев и количество этих слоев зависело от социального статуса хозяина, его состоятельности, профессиональной принадлежности и местных традиций, – продолжала сыпать знаниями Мишина сестра. – Кстати, даже в начале двадцатого века мальчиков до пяти лет одевали в платьица и не стригли волос. Слыхал про Хемингуэя?

– Что-то знакомое, но не помню.

– Писатель такой был в прошлом веке. Я, правда, его не читала, но собираюсь когда-нибудь прочесть. Так вот, его с рождения одевали в платье, как девочку, и не стригли волос до шести лет. Таковы были традиции.

– Хорошо, что сейчас такого нет. Правда, Миха?

Горан совершенно не понимал, почему Гоша стыдится платьев, ведь это такая удобная и добротная одежда. У самого Горана было несколько расшитых вручную нарядов, которые стоили немало. Вот сколько, он не знал точно, но что немало, это факт.

Скоро ответственный Михаил возвестил, что «пора» и все засуетились, Ладка выскочила за своей сумкой в соседний номер. А внизу выяснилось, что автобус прибыл раньше и ожидал их не менее пяти минут. Вот тут и возникла первая загвоздка в лице Горана.