– Вы должно быть недавно в замке. Так знайте, что стоит перед вами не простолюдин, но сын покойного князя и брат ныне здравствующего господаря, Горан, граф Валахии, сын Маргареты, придворной дамы, из рода Надашди.
Раздался грохот, что-то упало и покатилось. Это фонарик выпал из руки Гоши и закатился за каменное крошево, прекратив посылать сигнал.
Граф Дырокола меняет время и место
– Кто вы? Немедля отвечайте! Перед вами не простолюдин, но сын покойного князя и брат ныне здравствующего господаря, Горан, граф Валахии, сын Маргареты, придворной дамы, из рода Надашди.
Вопрос повис в полной тишине. Гоша со страху уронил свой фонарик, который тут же сгинул, куда-то закатившись, по всей видимости, приказав долго жить. Теперь оставался только один светоч в дрожащей руке Михаила, но он отчего-то страшился направлять луч прямо в лицо незнакомцу.
Даже в полутьме выделялась бледность лица того, кто назвался графом Валахии, но беспокойство и почти что животный ужас вызывали глаза Горана – золотистые искры, неестественно резавшие мрак холодным блеском.
– Постойте! Да вы, верно, воры! – озвучил вдруг первую пришедшую в голову догадку ныне законный владелец замка. – А ну, отвечайте, по какому праву здесь находитесь? Ведь это, – окинув беглым взглядом, добавил он, – винные погреба моего брата.
Что-то надавило на обоих пареньков, их головы стиснули невидимые пальцы, а рты разверзлись и заговорили против их же воли.
– Мы не воры! Не воры мы! Мы туристы. Забрались, чтобы отыскать сокровище Дракулы.
– За сокровищем, значит, спустились? И кто же вы тогда, как не воры? – возликовал голос юного графа, сам же он оставался бесстрастным.
– Да нет же! – затараторил Гоша. – Мы только посмотреть хотели. Всё равно тут ничего нет и уже давно. А если бы что-то нашли, то отдали б в местный музей. Нам всё равно из страны ничего вывезти нельзя. Мы так, из любопытства.
– Что ещё за музей? – внимание бледноликого судьи зацепилось за незнакомое слово.
– Да местный музей, там история вашей земли… сокровища… артефакты…
Гоша попятился, потому что незнакомец вдруг заскользил в его сторону. Да-да, не пошёл, а плавно заскользил, будто под ногами у него была какая-то платформа на колесиках, которую тащили. Естественно, ничего подобного не было.
– Не знаю никакого муз… муз… Дьявол! Вы мне заговариваете зубы, воры! – угрожающе зашипел Горан Валашский.
Он даже вытянул вперед обе руки, такие же бледные, с сильно отросшими ногтями, что усилило устрашающий эффект. Вот кисти его рук уже у самого горла незадачливого туриста.
– Стой! Нет!
Михаилу удалось стряхнуть с себя гипноз, который обездвижил и заставил их говорить правду. Хоть ему и было до чертиков страшно, но всё же жизнь друга стояла выше всего, и юноша выставил перед белыми, как молоко, пальцами свою руку, на которой ещё проступала кровь.
Произошло нечто совершенно неожиданное: собравшийся покарать «вора» Гошу граф, вдруг отдёрнул обе руки, и зашипел так громко, словно его ошпарили кипятком. При этом он широко оскалил рот, в котором даже при дрожащем, как при нервном тике, свете хорошо различались клыки. Два белых, удлиненных сверху.
Если сомнения ещё и оставались у парочки искателей приключений, то испарились они моментально.
– Вампир! Он вампир, Миха! – тонким и каким-то уж девчоночьим голосом завизжал Гоша.
А вампир округлившимися глазами уставился на Михаила, во взгляде читалось искреннее удивление и даже смущение.
Горан сделал шаг вперед, только теперь всё его внимание сосредоточилось на человеке, у которого кровоточила ладонь. Глаза то опускались на оцарапанную руку, то поднимались к лицу. И происходило это так быстро, что пугало ещё сильнее.
– Дай мне её, – попросил вампир, протягивая правую руку ладонью вверх. – Я должен понять.
– Не слушай его, Миха, бежим! – словно через завесу, верещал комариным писком Гошин голос.
Повинуясь вампиру, Михаил вложил руку в протянутую длань.
Горан склонился над нею, принюхался, как зверь, а затем… лизнул. И закрыв глаза, как будто смаковал на языке алую капельку.
– Ну всё, нам кранты! – охнул поблизости приятель, но Михаил стоял в гипнотическом параличе и даже, если сознавал, что ему кранты, всё равно ничего сделать не мог.
Горан выпустил руку юноши. Но вопреки опасениям Гоши, вампир не кинулся пить человеческую кровь, вместо этого граф Валахии медленно и с поистине королевским достоинством опустился на одно колено и почтительно склонил голову перед замершим юнцом.
– Прости, что сразу не признал тебя, мой спаситель!
– Что?! – в один голос выдали Гоша и Миша.
Наверное, впервые с момента своего появления Горан догадался дать разъяснение.
– Ты… твоя кровь пробудила меня от сна. Без тебя я бы спал до тех пор, пока земля не прекратила бы своё существование.
Юноши переглянулись, явно не догоняя суть произнесённого.
– Странно, – вдруг произнёс коленопреклоненный, поднимаясь и хмурясь. – Мой брат должен был меня разбудить. Именно он.
Мучнисто-белое лицо вдруг погрустнело.
– Должно быть, что-то случилось с ним, раз он не явился лично…
В этот момент граф Валахии, брат князя и, чёрт знает, чей ещё родственник ничем не отличался от любого шестнадцатилетнего паренька, и Михаилу вдруг стало жалко Горана, а страх перед гипнозом и вампирскими клыками отступил. К тому же оцепенение само собой ушло.
– А как долго ты спал? – Миша решил отвлечь погрустневшего вампира, а заодно узнать больше о нём.
– Если на дворе день, то, значит, со вчерашней ночи, – ответил недавний узник подвала.
– Но это невозможно! – возразил Гоша, по обычаю взяв инициативу в свои руки. – Тебя бы уже давно обнаружили, а прошло столько век… ай!
Миша резко ткнул товарища локтем в бок. Может, он и не был таким шустряком, как Гоша, расторопным и языкастым, но по части психологии соображал глубже и острее. Нельзя так с бухты-барахты вываливать на того, кто пролежал под землей несколько сотен лет, всю правду. Нужна подготовка. У простого смертного от полученной информации вскипел бы котелок, а что тогда говорить о вампире? Какова может случиться реакция у бессмертного? То-то же.
Но Горан, как оказалось, тоже не лыком был шит, по интонации и оборванной фразе уловил смысл. Оставалось узнать главное и страшное:
– Сколько прошло ночей?
– Ну, знаешь…
– Сколько?! – выкрикнул граф, и голос озвучил гнев.
– Много.
– Сколько?
– Ну, знаешь, чувак, нам не сосчитать. Тут калькулятор понадобится, – нервозно проблеял Гоша.
– Что это значит? Не понимаю…
Всё-таки придется с места в карьер, подумал Михаил.
– Это не так просто сказать, хотя на самом деле просто. Блин, я запутался. Но ты… тебя…
– Ты здесь уже шесть веков продрых! – выпалил, не дотерпев, словоохотливый торопыга.
Естественно, Горан не поверил, он замотал головой и даже принялся отмахиваться от сказанного, словно перед ним роилось полчище мух. Но Миша видел, какую боль испытывал юный валашский дворянин. Он представил на миг, что сам заснул, а проснувшись, обнаружил себя среди чужаков и узнал – все, кого он знал и любил, давным-давно умерли. На душе заскребли кошки, и хоть Миша ни в чем виноват не был, почему-то считал, что ответственность лежит и на нем. В конце концов, это его кровь пробудила вампира, который спал себе и не догадывался о смене времён за базальтовой перегородкой.
– Это неправда, ложь! Не могло так быть, да и не должно! Влад бы за мною пришел, непременно пришел, – бормотал отшатывающийся от приятелей Горан. А потом задал вопрос. – А где Влад? Где владыка Валахии?
Ребята снова переглянулись, на этот раз Гоша решил дать право голоса товарищу. Миша вздохнул: парнишку ждал новый удар.
– Такое дело. Твой брат, Влад Цепеш, он погиб. Кто-то поджег замок и князь того… пропал.
Горан, казалось, побелел больше прежнего, если такое вообще возможно. Он едва стоял на ногах, покачиваясь. У Гоши возникли подозрения, что качало златоглазого графа с голоду, а потому предпочел начать отступление к выходу.