Проходит несколько секунд, и я, наконец, набираюсь смелости поднять на него глаза, мои глаза немного высыхают, а эмоции возвращаются под какой-то контроль.

— Я не хочу видеть тебя завтра на тренировке. Воспользуйся этим днем, повидайся с Беном, поговори со своей семьей, сделай всё, что тебе нужно, чтобы привести в порядок голову к субботе, потому что ты нужен мне в матче с “Далласом”, и нам нужно восстановить наш домашний рекорд.

Я киваю и даже не спорю с ним. Если не считать травмы, я могу пересчитать по пальцам одной руки количество тренировок, которые пропустил, но даже мой затуманенный мозг понимает, что мне нужна эта передышка.

— Я понял, тренер. Увидимся в субботу утром, — отвечаю я.

Он кивает и встает со стула, надевая куртку. Когда я беру свою сумку и поворачиваюсь, чтобы уйти, он снова окликает меня.

— Морган?

— Да, тренер?

— Я не собираюсь обсуждать это с генеральным директором. Но знай, что он заметил изменение вашего менталитета, и я имею в виду не только на льду. Мы оба знаем, что он не боится нажать на курок, поэтому я даю тебе это время и субботу, чтобы ты показал мне, что я был прав, продолжая этот разговор в этой комнате. Но я не могу удерживать его бесконечно. Если он решит, что место капитана и центрального защитника принадлежит кому-то другому, то он заменит тебя.

Его слова пронзают меня, как тысяча ножей, но я набираюсь решимости, вздергиваю подбородок и говорю:

— Понял, тренер. Я ценю вашу преданность.

Когда я выхожу в коридор и направляюсь прямиком на парковку, я ни разу не поднимаю глаз на персонал, игроков или кого-либо ещё, кто встречается мне на пути. Мне просто нужно убраться отсюда как можно быстрее. От меня не ускользнуло, и я точно знаю, что от тренера это точно не ускользнет, то, что я не заверил его, что не подведу, потому что, честно говоря, я никогда не даю обещаний, которые не могу сдержать.

Вытаскивая телефон из кармана, я снимаю его с блокировки и прокручиваю список контактов до самого низа. Есть только один человек, которому я могу позвонить прямо сейчас.

ГЛАВА 15

ДЖОН

— Добрый вечер, мистер Морган, — Серхио, начальник службы безопасности, открывает дверь в многоквартирный дом.

— Привет, Серхио, — отвечаю я. Обычно я трачу на разговор с ним пару минут, но сегодня мне нужно подняться наверх, подальше от людей.

Направляясь к лифту, я набираю код, который знаю наизусть уже много лет, и поднимаюсь на одиннадцатый этаж в пентхаус.

— Сюда, — слышу я голос Зака из темноты, когда иду по его коридору, скидывая кроссовки. Я нахожу Зака растянувшимся на диване, единственный свет исходит от огромного телевизора, установленного на стене.

— Какую игру ты смотришь? — спрашиваю я, плюхаясь на диван напротив.

— Кадры с “Далласом”. Хочешь пива? — он наклоняет бутылку в мою сторону. — В холодильнике есть немного, если хочешь.

Я удивлен. Зак редко пьет, особенно в сезон, но, чёрт возьми, после сегодняшнего, почему бы и нет?

— Ты читаешь мои мысли, — я пересекаю гостиную открытой планировки и беру пиво из холодильника, прежде чем вернуться.

Мы проводим по меньшей мере час, почти не разговаривая, просто изучая видеозапись игры и обмениваясь случайными мыслями или мнениями в преддверии субботы. Когда я звонил Заку ранее, я спросил его, дома ли он и есть ли у него компания, то есть Эми. Он знал, что мне нужно поговорить, но не стал настаивать, просто сказал, что его дверь всегда открыта. Во многих отношениях я воспринимаю его как брата. Он всегда был рядом со мной, давал советы, даже когда это было не то, что я хотел бы слышать. За последние шесть сезонов между нами установилась нерушимая связь, и я доверяю ему свою жизнь.

— Тренер сказал мне не ходить на завтрашнюю тренировку и взять выходной, — я начинаю разговор, допивая остатки своего пива.

— Что ты об этом думаешь? — Зак принимает сидячее положение, ставя пустую бутылку на стол перед собой.

— Честно? Испытал облегчение. Неприятно об этом говорить, но я не хочу сейчас находиться среди людей.

Зак качает головой; он уже понял это основываясь на мо м настроении за последние несколько дней.

— Что происходит, Джон?

Я издаю тихий смешок, обхватываю шею.

— Моя игра катится к чертям собачьим, и я, кажется, не могу с этим справиться.

— Да, я вижу это, но почему?

— Ничего не получается, и я расстроен.

— Под “ничего” ты подразумеваешь определенную девушку?

— Эээ, да, нет, я имею в виду, может быть.

— Она всё ещё холодно относится к тебе после выездного матча в “Колорадо”?

Я качаю головой.

— Нет, даже хуже. Я зашел к ней в офис, поцеловал её, а затем пригласил к себе на ужин. Всё шло замечательно, пока она не решила дружить со мной и не сказала, что хочет “расправить крылья” и стать независимой, поскольку из-за своего бывшего мужа-ублюдка она чувствовала себя нежеланной и загнанной в ловушку брака без любви, — я раздраженно выдыхаю, разочарованно проводя рукой по волосам. — Так что да, я знаю, что она что-то чувствует ко мне, и я знаю, что часть её хочет меня, но её беспокойство по поводу отношений и потери новообретенной независимости означает, что она не будет доверять и встречаться. Это очевидно, и я, чёрт возьми, ничего не могу с этим поделать.

Зак встает с дивана и направляется на кухню, возвращаясь через тридцать секунд с ещё одной банкой пива для каждого из нас. Откручивая крышку, он протягивает мне бутылку, и я делаю ещё один глоток.

— Это может показаться очевидным, но ты говорил ей о своих чувствах? Потому что, судя по тому, что я слышу и вижу, братан, ты по уши влюблен в эту девушку, и это сводит тебя с ума.

— Да, я думаю, я достаточно ясно дал ей это понять, когда поцеловал ее прямо посреди ее кабинета, а потом пригласил на ужин и снова поцеловал, — выпаливаю я.

— Всё это хорошо, но откуда она знает, чего ты хочешь? Взгляни на это с её точки зрения. Этот всемирно известный хоккеист начинает преследовать её, пишет смс и приглашает к себе на ужин. Но у него репутация плейбоя, у которого каждую ночь в постели новая женщина, — он делает ещё один глоток пива, наклоняя бутылку в мою сторону. — Я знаю, о чём бы я подумал. Я не прыгнула к нему в постель при первой же возможности, и теперь он видит во мне вызов. Подумай об этом, Джон, если бы ты был цыпочкой, захотел бы ты стать ещё одной зарубкой на столбике кровати?

Я провожу рукой по лицу, серьезно задумываясь.

— Да, я думаю, это возможно, и нет, я бы тоже не хотел спать с таким. До тех пор, пока я не пойму, что за этим кроется нечто большее, чем просто бессмысленный секс.

— Именно, — Зак откидывается на спинку дивана. — Я никогда не встречал эту девушку, но Дженсен сказал мне, что она из тех женщин, на которых ты женишься, а не из тех, с кем у тебя секс на одну ночь. Так зачем же ей открывать тебе дверь, если она думает, что ты хочешь только одного? И, честно говоря, я знаю, что у тебя по отношению к ней только благие намерения; я вижу, как в тебе что-то изменилось. Но, судя по твоему прошлому, с чего бы ей это видеть?

Господи, как больно. Да, в глубине души я всё это знал, но слышать подтверждение вслух — это трудно принять. Я пожимаю плечами.

— Да, но это всё равно не помогает ей быть независимой.

Зак понимающе кивает головой.

— Послушай, чувак, я не эксперт, но тебе когда-нибудь приходило в голову, что её единственным опытом были контролирующие и нездоровые отношения? Это то, к чему она привыкла. Она не видела ничего особенного, поэтому не знает, каково это — быть с мужчиной, который разделяет её интересы и хочет помочь ей осуществить её мечты и цели, — он машет рукой перед собой. — Так что всё просто: покажи ей, что она может иметь, и что ты хочешь от нее большего, чем просто дешевый трах. Таких женщин, как она, не так-то легко завоевать.

— А что, если она всё ещё не захочет меня после всего этого? Я правда не думаю, что смог бы справиться с отказом.