– Ага, – кивнул я, решив начать с главного. – И попадаем мы в эти миры…

– Ради изучения, – подхватила Рита. – Ты изучаешь мир, а мир тебя. И тут же ты определяешься с родом деятельности – мирная и боевая. Со второго захода в тот же мир начинаем получать задания. Самые разные. За задания от бара награду выдает Вася. Если находишь себе занятие в мире, оплачивает ее уже тот, кто тебе его дал. Вся наша деятельность направлена на то, чтобы найти свое место. Раз мы попали в бар потому, что в родном мире нам плохо, значит, нужно найти тот, где будет хорошо. Но это нелегкая задача. И опасная. Не забывай, что это не игра, никаких возрождений в безопасном месте. И в мир ты возвращаешься через дверь той же таверны, но не в тот же момент времени.

– Понятно. И я теперь везде буду эльфом лучником?

– Нет, твой образ формируется при первом появлении в каждом из миров, – последовал деловитый ответ. – Он зависит от твоей сущности и расового разнообразия самого мира – люди, эльфы, зооморфы и прочие. Кем ты там будешь – воином, ученым, ремесленником, торговцем – зависит только от тебя. Вот магом ты станешь, только если мир даст тебе дар. И везде ты будешь внешне похож на себя настоящего. При каждом первом появлении тебе будет предлагаться определенный, если угодно, игровой класс, оптимальный для тебя и полезный для мира. Но класс ты можешь сменить, в отличие от внешности и расы.

На последнее замечание я с пониманием кивнул. Звучит логично. Мы не выбираем, в каком теле родиться, но занятие себе находим сами – все как дома.

– Можно ходить по мирам с кем-то? – уточнил я.

– Даже нужно. Но не сразу. Пока ты новичок и сам не знаешь, какой у тебя набор миров, мало кто рискнет взять тебя к себе – вдруг список не совпадет. А вот когда узнаешь хотя бы шесть миров, тогда найдутся те, кто захочет взять тебя к себе.

– Взять куда?

– В гильдию. Или клан, – буднично объяснила она и сделала глоток коктейля. – Некоторые пафосно называют себя семьей или ковеном. Я ведь не просто так спросила тебя про игры. Большинство тут – бывшие геймеры. Сам знаешь, в игры уходят с головой не от хорошей жизни.

– Чистой воды эскапизм, я понимаю. Вот и ушли насовсем, – мрачно заметил я.

– Именно. А геймеры привыкли объединяться. К тому же большинство квестов проще выполнять в группе. А иногда они и даются на группу, а то и на клан. Более того, у кланов есть преимущество – они могут сделать себе клан-холл здесь. – Марго указала на две двери возле стойки, которые я сначала принял за туалеты. – Одна ведет в клан-холл, другая в раздевалку. Но о ней позже. Когда подходишь к двери, она становится дверью именно твоего клана. Иначе тут стены бы не хватило.

– Логично, – кивнул я. – Но ведь можно остаться в мире, пока не надоест?

– Если тебе там понравилось и у тебя там есть занятие, – кивнула она. – Но если бару покажется, что ты засиделся, то первая же попавшаяся дверь приведет тебя сюда. А если бар перестанет тебя звать, более того, если интерфейс начнет исчезать – это будет означать, что для мира ты становишься своим. Повод задуматься, может, тут твое место.

– Но можно остаться одиночкой? – уточнил я на всякий случай.

– Можно. Но у одиночек жизнь сложнее – не забывай о групповых и клановых заданиях.

– Ты еще не сказала, зачем нам их выполнять, – напомнил я. – И как их получаем?

– О двух вариантах сказала, – с упреком поправила меня Рита. – Задание появляется само в интерфейсе или берешь сам у местных. Есть третий вариант, которым редко пользуются – взять самому на доске, – она кивнула на щит из пробкового дерева с листками на кнопках на стене возле барной стойки. Я и не обращал внимания прежде. – А зачем… – она мрачно усмехнулась. – Самое очевидное – не свихнуться от безделья и иметь деньги на еду. Смысла квестов от бара не понимает никто. Есть теории, но их никак не подтвердить. Другие квесты позволяют познакомиться с полезными существами на местах или получить более качественную броню или оружие. Чуть не забыла. От заданий бара нельзя отказаться. Это все те, что ты берешь не сам. Часто они с таймером. Если игнорируешь, получаешь штраф. Штраф может быть любым от понижения характеристик до потери ценной вещи.

– Сурово, – поморщился я. – А что на счет других? Мы с тобой в хорошей физической форме, к тому же взрослые. Но большинство геймеров более… рыхлые, если не сказать хуже. К тому же среди них много детей. Или мы попадаем в тело лучшей версии себя?

– Нет, такую поблажку нам не дают, – мягко улыбнулась она. – Мы остаемся в своей комплекции. И в своем возрасте. Подростков моложе шестнадцати тут не бывает. Ты не видел меня, когда я сюда попала. Это тебе повезло, а я была размера на три больше. Мне пришлось делать выбор между какой-нибудь швеей или учителем и боевым классом.

Я едва не задал глупый вопрос, но вовремя вспомнил, что она упоминала рабочих и торговцев. А еще ученых. Выходит, стать можно действительно, кем хочешь и позволяют мозги и комплекция.

– Мы словно начинаем с нуля, – с удивлением понял я. – И возможности у всех равные. Стоп. А если человек решил уйти в игру, потому что стал инвалидом?

– Такие сюда не попадают, – покачала головой Рита.

– Хорошо, но расскажешь, как отсюда выбраться?

– А это, Денис, зависит от того, с чего мы начали, – усмехнулась она. – Ты убежал от чего-то в нашем мире или в поисках чего-то нового?

– Да не убегал я, – в который раз повторил я удивленно.

– Возможно, – не стала спорить моя новая знакомая. – Из бара есть три пути. Первый – обратно домой, если ты искренне, всем своим существом примешь его со всеми проблемами и обыденностью. Второй – тебе настолько понравится в одном из миров, что захочется жить там, и именно его ты примешь всей душой. А третий путь – стать вечным странником, тем, кому нравится путешествовать по мирам, но при этом не выбирать ни один из них. Например, тебе нравятся они все или в каждом есть что-то, чего не можешь принять.

– Занятно, – я озадаченно поскреб небритую щеку. Мысли роились тучей муравьев, иногда кусали, приходилось сдерживать их поток. Вот я попал! – Получается, чтобы вернуться домой, нужно активно думать о нем, вспоминать, как хорошо там?

– Уверен, что хочешь обмануть себя? – с убийственным сарказмом уточнила Рита.

Я аж подпрыгнул на месте, словно ведро ледяной воды вылили на голову. Сначала побег, теперь еще и вранье?! Да что она себе позволяет?!

«Говорить правду», – с кислой миной признал я. Все верно, если она не врет. Я ведь действительно ушел из дома после скандала. Действительно проскочило желание оказаться где-то подальше. Жизнь превратилась в рутину, даже клуб. Но ведь все так живут, почему другие не попадают сюда? Их устраивает, ответил я себе. А меня нет. Вот меня и встряхнуло. И не только меня, оглядел я зал. Кажется, он стал больше…

– А сколько тут всего обитателей? – спросил я после продолжительной паузы.

– Никто не знает. Кого-то я вижу часто, кого-то лишь однажды. У тебя есть еще вопросы?

– Да.

– Тогда задавай, – усмехнулась Рита.

Из игры в вопрос и ответ я узнал следующее.

У каждого, кто попал в бар, есть личный карман в пространстве с раздевалкой. Там хранятся вещи, добытые в мирах. Лучше каждый раз переодеваться в земную одежду, чтобы не потерять что-то, идентичное для разных миров, например, сапоги. Мы выходим из бара в земной одежде, а в мир попадаем уже в том, что оставили на вешалке. Если не хочется брать что-то с собой, нужно убрать это в специальное хранилище в раздевалке.

Бар делает небольшую поблажку на знание языков. Поскольку мы попадаем в незнакомое место в одной лишь одежде, иногда с оружием, то если бы и местных не понимали, шансы на выживание стремились бы к нулю. А цель бара не в скоропостижной смерти посетителей. Какова цель бара? Никто не знает, почему он притягивает время от времени такие заблудшие души, как я или любой из местных.

Как часто кто-то возвращается в свой мир? Редко. Марго помнит всего с десяток таких случаев за все время пребывания тут. Чаще народ находит новый дом в другом мире. Но подавляющее большинство остаются вечными странниками. Иногда, даже после выбора мира, народ не покидает свой клан.