Росс надеялся скрыть правду от жены.

– Есть третья примета! Я нашла белого мёртвого стрижа! Он белый, тогда как стрижи обычно бывают чёрными, и он оказался на земле. Всё сходится!

– Это всего лишь совпадение. Стриж – альбинос, даже среди них такое бывает.

– Нет, не совпадение!

– Давай, сделаем так: если завтра мы найдём ещё одного белого стрижа – это уже не будет совпадением. И мы назначим внеочередное собрание, хорошо?

– Хорошо, – успокоилась супруга.

«Они не должны найти ни одного белого стрижа! Я встану раньше всех и осмотрю всё вокруг, – решил Уланд, слышавший их разговор. Хоть они и говорили почти шёпотом, но общий смысл беседы был ему ясен. – Они не должны их найти… не должны! Я проснусь раньше всех и…».

Теперь Уланд заснул по-настоящему.

Уланд сдержал слово данное себе. Он проснулся за час до рассвета и лежал, открыв глаза. Спать не хотелось.

Небо постепенно начало тускнеть, а звёзды стали терять свою яркость. Начинался новый день.

Уланд всё лежал. Он не спешил покидать тепло спального мешка. Было недостаточно светло, чтобы начать поиски стрижей, если они есть. Во всяком случае, лучше удостовериться, что их нет.

Родители и сестрёнка продолжали спать. И по расчётам Уланда ближайшие часа четыре, они не проснутся, так что часа за два он сможет спокойно осмотреть всё вокруг от реки и до дороги, ведущей к городу.

Уланд, не торопясь, мысленно досчитал до ста и начал выбираться из мешка. Холодный утренний воздух пробирал до костей. За ночь выпала обильная роса. Она блестела на траве и намочила спальные мешки спящих. Уланд усмехнулся, вспомнив, как огорчился отец, обнаружив, что вспешке они забыли взять палатку. Но возвращаться не стали: понадеялись на водонепроницаемость и теплоизоляцию спальных мешков. Что ж они вполне оправдывали свои характеристики.

Он осторожно вытащил обувь, спрятанную под плёнкой, и одел. Через открытое окно машины достал свитер. Вскоре он был готов отправиться выполнить задуманное.

Уланд подошёл к этому делу со всей ответственностью. Никакая кочка, ни какое дерево или куст не остались без внимания. Каждый метр земли был осмотрен. Он реагировал на каждый шорох, доносившийся с земли, но в основном это были мыши и лягушки. Ни одного белого стрижа: ни живого, ни мёртвого.

Наконец, он вернулся. Озябший и промокший Уланд забрался в мешок и съёжился, стараясь согреться.

Он радовался, предчувствуя, что родителям не удастся найти ни одного белого стрижа. А это значит, что не обнаружат они третью примету и не случится ничего страшного. Чего именно не случится Уланд не понимал, но решительно был против любых перемен, которые могут произойти в их семье.

Неплохо было бы поспать часок другой, но спать не хотелось. Он лежал без движения с закрытыми глазами и вспоминал многочисленные ночные сновидения, виденные им в последнее время почти каждую ночь.

Главным героем в них был он сам – Уланд – в образе матёрого чёрного волка. Но волком он был не один. Рядом с ним была волчица – его сестра? – задавался он вопросом. Но ответа не находил. Почему ему и Винессии снятся такие странные сны? Что за женщину, одетую в длинную белую шубу и того же цвета шапку и муфту, они охраняют? Её лица он не видел, но таилось в ней что-то до боли в сердце знакомое, родное.

Почему он часто видит во сне отца? А недавно, охваченный безумной яростью, он вдруг напал на него и повалил в белый снег. Затем наступил огромной лапищей ему на горло и, рыча, оскалил клыки… Что же было дальше? Он убил его? Кажется, нет – глаза отца остановили его. В них не было страха. В них было что-то другое…

Размышления Уланда прервал отец. Он зашевелился и стал вылезать из своего мешка. Он явно осторожничал, и это показалось Уланду очень странным. Украдкой Уланд стал следить за отцом и пришёл к выводу, что тот собирается куда-то идти. Едва отец скрылся за деревьями, как его сын вылез из мешка и направился за ним, соблюдая расстояние и максимум осторожности.

Странно, но его отец стал делать то же самое, что и он проделывал час- полтора назад. Росс тщательно осматривал метр за метром. Без сомнения, он искал стрижей.

«Зачем? Показать их матери или наоборот?»

Озадаченный этим вопросом, Уланд прекратил слежку и пошёл назад. Вдруг он замер, услышав всплеск воды, и оглянулся. Отец стоял на берегу реки и смотрел в воду.

«Что он бросил в реку: птицу или камень? Похоже, камень. Здесь стрижей нет, я всё проверил. А если упустил, не заметил? Уже поздно…».

Отец долго не возвращался. Стало уже совсем светло. Запели песни птицы и неуверенно запиликали на скрипках озябшие кузнечики.

Уланд начал беспокоиться. И лишь услышав, приглушённые травой шаги, облегчённо вздохнул.

Росс возвращался, неся в руках охапку чуть влажного хвороста. Стрижей он не нашёл, а насобирал хворост, чтобы не вызвать подозрений у жены, если она уже проснулась.

После ночной беседы с Глорой, он решил, во чтобы то ни стало проснуться раньше неё и отправиться на поиски птиц. Он возвращался уверенный, что их нет. Она должно быть скоро забудет о них, и их семейная жизнь войдёт в прежнюю колею. У неё не будет повода для беспокойства и страхов. Он обо всём позаботился.

Уланд наблюдал за отцом сквозь ресницы и вдруг решил, что ему всё-таки удалось найти птиц или хотя бы одну, и теперь он прячет свою находку в кармане куртки, собираясь показать матери. А он – Уланд – не хотел этого допустить. И если ему придётся залезть к отцу в карман, чтобы скрыть правду, он так и поступит!

Уланд заворочался в мешке, изображая просыпающегося. Затем начал медленно из него вылезать, сонно потягиваясь, и направился к отцу.

– Ранняя птаха, что не спится? – спросил отец.

– Уже выспался, – ответил Уланд и подумал: «Птаха – первое, что пришло ему на ум. Так и есть, наверно, нашёл их, и они ему не дают покоя. В каком же они могут быть кармане?..».

– Замёрз?

– Есть немного…

– Сейчас костёр разожжём.

Росс стал рыться в карманах в поисках спичек.

– Я кажется, спички в машине оставил, сбегай, принеси.

– Сейчас, – Уланд быстро нашёл их и вернулся.

Вскоре костёр запылал.

Уланду не сиделось на месте. Он беспокойно вскакивал и начинал ходить вокруг костра. Ему казалось, что мать вот-вот проснётся, а он не успел стащить птиц у отца. И тот как нарочно, не хочет снять куртку.

«Да, мало шансов сделать это, и притом так, чтобы не застукали. Что делать? Что делать?»

– Что случилось, Уланд? Ты будто не в своей тарелке.

Уланд посмотрел в его глаза и понял, единственное, что ему остаётся – это уговорить отца не показывать птиц матери. Ему претила сама мысль о воровстве, а уж тем более о разбойном нападении, а он был на грани того, чтобы броситься на отца и попытаться отнять их силой. Трудно было представить, чем мог бы для него закончиться этот инцидент.

– На мне что-то не так? – забеспокоился отец и принялся себя осматривать. – Я опять что-то надел наизнанку?

– Не показывай их матери, – с трудом произнёс Уланд.

– Кого не показывай? – не понял Росс.

– Птиц…

– Так… А теперь успокойся, сядь поближе и объясни толком, что ты имеешь в виду.

Уланд подсел ближе к костру, вздохнул и, не отрывая глаз от яркого пламени, сказал:

– Ведь ты же нашёл белых стрижей, не так ли? Иначе зачем тебе пришлось так рано встать?

– А… – Росс на мгновение растерялся, но вскоре догадался в чём дело. – А подслушивать нехорошо.

– Я не нарочно, – признался сын.

– Ладно, не будем вдаваться в подробности… Из всего тобой сказанного я заключаю, что тебе тоже сегодня утром не спалось. Я их не нашёл, а ты?

Уланд посмотрел пристально на отца. Он сомневался в правдивости его слов.

– Это правда?

– Ты не веришь собственному отцу? Поверь, если бы я нашёл хоть одну белую птицу, я бы спрятал её, как можно дальше от глаз твоей матери.