Я промолчал, боясь выронить хоть крошку изо рта. Но её слова заставили меня задуматься: а почему она так уверена? Неужели она собирается липнуть ко мне без конца, пока я просто не сдамся?..
А может, она права?
Почему я так думаю?
Не знаю.
Наверное, это потому, что я люблю сомневаться.
Чёрт, только сейчас заметил, что Лена красной пастой перед моей записью что-то написала. Что значит: «Это только начало»? И почему красной пастой написано? И как она посмела лезть ко мне в дневник?
Ладно, сейчас Лена готовит ужин и о чём-то увлечённо болтает с Соней. За ужином расспрошу её о записи.
А может, вся моя жизнь — лишь выдумка? Да. Выдумка жалкого писаки, который, судя по всему, ещё и извращенец. Что ж, тогда хотел бы как-то попросить его: перепиши, пожалуйста! И найди уже девушку себе, чтобы свои сексуальные фантазии на меня не проецировать.
Ладно, на сегодня хватит писать. И так уже пол тетради исписал.
20 сентября, 19:30
Лена-таки переночевала со мной. На этот раз сексом дело не кончилось, но она подарила мне на ночь поцелуй. Правда, в щёчку. Какая-то странная у неё градация личных отношений: сначала секс, потом поцелуй в щёчку. Ну да ладно. Утром я специально встал раньше неё и приготовил завтрак, а заодно и сварил на обед макароны. Зачем я так сделал, если мог положиться на Лену или на сестру? В том-то и дело, что не мог. Соня не сможет вставать так рано, а Лене только и надо, чтобы я полагался на неё в хозяйстве. Я решил показать им обеим, что способен сам вести хозяйство и что Ленина помощь мне не нужна. Когда Лена проснулась, она немало удивилась тому, что я так рано поднялся и готовлю еду.
— Вот видишь? Я и сам справляюсь. Извини, но твоя помощь мне не нужна. — похвастался я.
Правда, Лена сразу же указала, что макароны слегка переварены, что завтрак (омлет) чуть пережарен, а глаза у меня так и слипаются ото сна.
— Конечно, это мелочи, — сказала она, — но тебе не надо так утруждаться. Ты же толком не выспался. А я смогу всё сделать в наилучшем виде!
— Как будто ты выспишься, ага. — скептически сказал я.
— Мне много спать не нужно. Такая вот у меня особенность организма.
Лена меня удивляет всё больше и больше: не пьянеет, не чувствует недосыпа, не переживает из-за смерти другого человека. Она вообще человек или инопланетянка? Помню, видел лет пять назад аниме про жизнь школьников, и там тоже были инопланетянки, которые выдавали себя за обычных школьниц. Забыл, правда, как называлось. Что-то про меланхолию, точно не помню. Ну да ладно.
Мы позавтракали и отправились на работу. Меня нисколько не удивило, что на работу явилась лишь половина моих коллег. Само собой, когда у тебя на работе труп находят, ты вряд ли захочешь идти туда и попадать под удар. Мы же с Леной всё-таки пришли: она пришла, так как ей было всё равно на трагедию, а я пришел, так как не хотел лишиться части зарплаты из-за отсутствия на рабочем месте. Николай Степанович, само собой, был зол и грозился, что все, кто не пришёл, пожалеют об этом. Когда ему заметили, что все боятся участи Сереги Михалева, то он ответил:
— Даже если у нас в офисе завёлся маньяк, то это не значит, что мы можете отлынивать от работы. Более того: даже если вас убьют, то вы всё равно свою работу должны доделать. Смерть — не отговорка.
Наш начальник удивляет меня не меньше Лены. Как я и говорил, он редкостный самодур. Однажды, где-то месяца два назад, он скинул на меня часть ЕГО обязанностей, хотя это было вообще не в моей компетенции. Думаете, он был прямо-таки занят? Нет. В тот день он и его секретарша — пышногрудая брюнетка в очках по имени Катерина, — уехали в одну гостиницу и уединились там на весь день. Попили вина, перепихнулись — в общем, романтика. А вот мне из-за этой романтики пришлось выполнить много лишней и трудоёмкой работы, из-за которой у меня мозги закипели и цифры с глаз не уходили. Когда я уже собирался уходить домой (благо, в тот день из-за моего мрачного вида Серега Михалев догадался ко мне не подходить), я увидел ту самую Катерину, которая как-то неловко поправляла юбку и лифчик у себя за столом. Я сразу понял, какие-такие «важные дела», на которые сослался Николай Степанович, у них были. На следующий день я всему офису рассказал, и, когда начальник с секретаршей одновременно зашли в офис, все мои коллеги начали поддразнивать их и смеяться. Любовники смотрели на нас снизу-вверх. Николай Степанович за такое поставил нас работать неделю без зарплаты. С тех пор мы с коллегами не осмеливались смеяться над начальником. А иногда это было непросто.
Сегодня же в плане моей рабочей деятельности ничего интересного не произошло. Все работали в обыкновенном режиме. Из-за малого количества работников было значительно тише, и мне это пришлось по душе. Странно, что я в принципе устроился в такую компанию, раз уж люблю уединение и тишину. Мог бы тогда и фрилансером устроиться. Хотя я пытался, но просто не нашёл подходящих вакансий.
Лена сегодня снова заходила ко мне, расспрашивала меня о моих делах, о моём настроении, прижималась ко мне, обнимала. Конечно, это можно было бы посчитать за домогательство, но она меня хотя-бы не изнасиловала, и на том спасибо. Да и я не находил, как тут к ней докопаться. Ну обнимает и обнимает, что с того? Я, конечно, ворчал на неё и просил прекратить со мной обжиматься, но она меня не слушала, и я просто сдался в какой-то момент.
Один раз она предложила мне встретиться в подсобке. Конечно, я понимал, что от неё можно ожидать чего угодно, поэтому отказался. Но она взяла меня за руку и буквально потащила туда, толком не спрашивая меня. Я пытался ухватиться за столы и стулья, но всё тщетно: она слишком быстро шла и слишком сильно тянула. Когда мы-таки зашли в подсобку, она развернулась и закрыла дверь. И тут у меня возникло две мысли: либо она и есть убийца и она убьёт меня за то, что я чуть не сдал её на допросе, либо она снова хочет сотворить какое-то непотребство. Оба варианта ужасали в равной степени.
И вот я, подготовившись к обоим исходам, схватил стоявшую у стены швабру. Да, оружие не самое эффективное, зато ударить можно. Нет, Лену я бить вперед не собирался, а только в том случае, если она на меня полезет. Но Лена как будто и не собиралась лезть на меня. Она какое-то время просто стояла у двери и разглядывала меня. В подсобке было довольно темно, но её глаза сверкали, словно у кошки. Я решил всё-таки разъяснить происходящее:
— Лена, что ты делаешь? Ты меня убить хочешь? Или трахнуть?
Лена будто не услышала мой вопрос. Она так же стояла у двери, почти не двигаясь и не проявляя никаких эмоций. Клянусь, она даже не дышала! Застыла, будто статуя. Прошла где-то минута, и меня это начало по-настоящему пугать.
— Лена? — спросил я.
И тут эта дьяволица как прыгнет на меня! Я даже ничего не успел предпринять. Швабра упала из моих рук и укатилась к стене, а я оказался на полу. Лена поднялась и села на меня сверху.
— Лена? Ч-что ты делаешь? — спросил я, заикаясь.
Лена наконец проявила какую-то эмоцию. Угадайте, какую? Улыбнулась, конечно же! Хотя нет — скорее ухмыльнулась, но это один хрен.
— Что такое, Сашенька? Испугался? — спросила она так нежно, как будто она моя мама, успокаивающая меня ночью после приснившегося мне кошмара. Только вместо матери была эта демоница, вместо сна — реальный кошмар.
— К-конечно испугался! Что ты творишь? Не можешь потерпеть до ночи?
— Нет. — мило сказала она. — Я хочу кое-что провернуть прямо сейчас…
Она улыбнулась так широко, что я увидел у неё клыки. Причём, судя по всему, достаточно острые. Зачем ей клыки? Я уже не понимаю, кто она: дьяволица? Инопланетянка? Вампир? Кто она? Какие ещё открытия мне предстоит сделать?
А Лена тем временем опустилась к моей шее. Тут я нашёл в себе какую-никакую уверенность и сказал:
— Слезь с меня. Что ты собираешься сделать?
— Я хочу только прикусить твою шею… — ответила Лена.
