— Ну, я в этом не специалист, скажу сразу. Но могу попробовать.

— Душевно благодарю. — сказала Лена и села рядом со мной. Я продолжил пить свой кофе, думая, что же Лене сказать, чтобы она успокоилась (не думал, что такие мысли будут меня посещать), но Лена и тут смогла меня удивить: она придвинула свой стул поближе ко мне и легла мне на плечо.

— Что такое? — удивился я. — Спать хочешь?

— Нет. Просто захотелось у тебя на плече полежать. Как сегодня ночью. Я, когда проснулась посреди ночи, оперлась на твоё плечо. Почему-то так приятно было. Я так и заснула…

— Ты просто спать хотела. Мои плечи тут ни при чём.

— Ой какой ты всё-таки вредный… — сказала Лена, зевая.

«Кто бы говорил» — подумал я.

— Атмосфера какая-то странная вокруг… — сказала Лена.

— Ну, само собой. Не каждый день убийства происходят.

— А что убийство? Убийство, да ещё и такого лодыря, как Сережа Михалев, — дело не самое страшное. Но люди прямо-таки волнуются. Болтают всё без умолку, боятся чего-то. Ей Богу, устала я от этого…

Меня сильно насторожили её слова про то, что убийство Сереги — «дело не самое страшное». И её слова про то, что вполне себе нормальные в данной ситуации переживания людей её утомляют. Нет, Лена, конечно, отличалась от многих людей, которых я знал в жизни. Но она уж точно не бездушный инопланетянин или чего похуже. Она же человек, в конце концов.

— Так, Лена. — сказал я и встал так, что Лена чуть не упала, но я её удержал за плечо. Потом я второй рукой взялся за её второе плечо и наклонился. — Надо поговорить.

— Ой, страшно-то как. — усмехнулась Лена, хотя я был настроен совершенно серьёзно. — Что, у тебя опять на уме какие-то пошлости?

— Перестань чушь нести и послушай меня. — сказал я так грозно, как только мог. — Мне не нравятся твои слова про то, что то, что сейчас произошло, — не самое страшное дело. Меня это напрягает. Напрягает даже сильнее, чем факт убийства моего коллеги.

— А что именно тебя напрягает?

— Твоя безразличность.

— А что? Я тоже должна паниковать?

— Но не относиться же к этому таким образом? Ты мне маньяка напоминаешь такими словами.

— Кто знает, кто знает… — сказала Лена «загадочным» тоном.

Тут я не выдержал. Я прижал её к стулу и прикрикнул:

— Перестань себя так вести!

— Успокойся, милый. — ответила она мне удивительно спокойно, хотя я бы на её месте испугался до чёртиков. — Разве ты не рад, что тот, кто доставлял тебе проблемы, больше тебя не потревожит?

— Это ты его убила? — спросил я злобно. — Отвечай! Ты его убила?!

Я кричал на Лену, а её хоть бы хны — она смотрела на меня спокойным и таким же милым взглядом, как сегодня за завтраком. Будто ничего не происходило.

И именно в этот самый момент в комнату зашёл тот самый следователь, Владислав Егорович.

— Я вам не мешаю? — спросил он буднично, опершись о дверной проём в кафетерий. Я посмотрел удивлённо и хотел было объясниться, но он, опередив меня, сказал:

— Похвально, что вы проводите тут допрос, пытаясь помочь следствию. Но мы всё же более профессиональны в данном вопросе и не допускаем применения силы. Ваша очередь на допрос, кстати. Идите.

С этими словами пошёл обратно. Я убрал руки от Лены, предварительно погладив руками вмятины на плечах рубашки. Лена встала со стула и совершенно спокойно заметила:

— А ты, я смотрю, любишь меня за плечи хватать. Нравится, да?

— Не надо мне твоих шуток. Пошли на допрос. — ответил я невозмутимо.

Мы пришли к кабинету. У него собралась большая толпа, даже несмотря на то, что всем было приказано работать в обычном режиме. Толпу эту не пропускали прямо к кабинету грозные и, судя по всему, не выспавшиеся милиционеры. Дверь в кабинет начальника была открыта. Владислав Егорович, подойдя к ней, рукой пригласил одного из нас внутрь. Я решил пойти первым, но Лена взяла меня за руку, остановила и спросила у следователя:

— Могу я с ним пойти?

Владислав Егорович удивился, ухмыльнулся и спросил:

— А зачем вам двоим? Мы по одному заводим.

— Так быстрее же будет, разве нет?

— Нас быстрота не интересует. Мы будем допрашивать ровно столько, сколько нужно. А теперь отпустите молодого человека и ждите своей очереди за дверью.

Лена отпустила мою руку и смиренно отошла к толпе. Я уже хотел зайти, когда Владислав Егорович вдруг сказал:

— Ладно, вы, барышня, тоже можете зайти.

— Товарищ следователь, а это разве соответствует нормативам? — спросил стоявший у двери милиционер.

— Всё нормально. Мы быстренько с ними разберёмся.

Лена вприпрыжку подошла к двери. Мы зашли вместе. Она улыбалась, я был в замешательстве. Что нашло на Лену? Ладно, это не так важно. Что нашло на следователя?

Кабинет был практически тёмным: на улице еле светало, а включить свет никто не намеревался. Зато над столом начальника горел светильник, ярко освещавший некую папку и бумаги с неизвестным мне содержанием. Владислав Егорович, зайдя в кабинет и захлопнув дверь, пригласил меня и Лену сесть на стулья. Мы сели. Сам он уселся напротив нас за стол и, упершись о стол локтями, спросил:

— Ну что, голубки? Что интересного расскажете?

Я от такого вопроса опешил.

— Почему сразу «голубки»? Мы вовсе не в отношениях… — попытался я оправдаться.

— Товарищ следователь, мы не просто голубки, мы самая настоящая пара. — вклинилась в разговор Лена. — Судьба нас много раз сводила вместе. Кажется, что нам предначертано быть друг с другом…

— Лена, пожалуйста, оставь свои мечтания на потом. Сейчас дело серьёзное. — попытался я умерить её пыл.

— Вы идеально друг другу подходите. — сказал Владислав Егорович. — Вы серьёзный мужик, она в меру весёлая девчушка. Впрочем, поболтаем об этом как-нибудь потом. Сейчас к делу. — он достал диктофон и включил запись, а затем достал блокнот с кремового цвета листами и шариковую ручку. — Итак, Гордон Александр Дмитриевич. Кратко расскажите о себе: имя, фамилия, образование, место проживания, родственники, если имеются. Это нужно для следствия.

— Ладно. Меня зовут Александр Дмитриевич Гордон. 25 лет. Живу в городе таком-то, на улице Пушкина, в доме номер 85, подъезд 3-й, квартира 64-я. Окончил Санкт-Петербургский университет технологии и дизайна со специальностью программиста. Работаю в такой-то компании. Родители Дмитрий Николаевич и Анна Сергеевна Гордоны погибли три года назад в автомобильной аварии. Моя младшая сестра София Дмитриевна Гордон, 14 лет, живёт со мной, учится в школе номер 17.

— В каких взаимоотношениях вы были с убитым? Я имею ввиду, испытывали ли вы к нему симпатию или, наоборот, антипатию?

Я сглотнул слюну и ответил:

— Скажем так, он меня раздражал. Вечно лез и просил помощи с делом, которое занимало всего полчаса. Да ещё и делал это в конце рабочего дня. Он, наверное, сам попросту ленился весь день и спохватывался только к концу.

— Ясно. — сказал Владислав Егорович, записывая. — Вы желали ему смерти?

— Что за странный вопрос?..

— Отвечайте прямо: да или нет.

— Нет.

— Хорошо. — сказал Владислав Егорович и снова что-то записал. — Когда вы видели убитого в последний раз?

— Вчера в 18:00 примерно.

— Где вы его видели?

— У моего рабочего стола. Потом он ушёл.

— Куда?

— Не знаю.

— Ясно. Вы не видели никого подозрительного вчера?

— В смысле?

— Ну, я имею ввиду, кого-то странного, выбивающегося из общей атмосферы.

Я напряг мозги, но из выбивающегося из атмосферы вспомнил только Лену.

— Нет, ничего такого вспомнить не могу.

— Ясно. Спасибо за представленную информацию. Так, теперь я хочу спросить вас, Гордеева Елена Игоревна. Пододвиньтесь поближе на стуле.

Лена придвинулась и сразу, без напоминания, представилась:

— Я — Гордеева Елена Игоревна. 26 лет. Родилась в Мурманске, в данный момент проживаю в том же городе, что и гражданин Гордон. Закончила Санкт-Петербургский государственный педиатрический медицинский университет со специальностью хирург. Живу на улице Ленина, дом 66, подъезд 2-ой, квартира 44. Родители живут в этом городе в доме 17 на улице Кирова. Родных братьев и сестёр нет.