– Напрасно вы считаете меня отравителем и подлецом, – уже более спокойно произнёс доктор, – Любого человека можно заставить и запугать, особенно если речь идёт о жизни его семьи. Но я на вашей стороне, осознав это давно. Да и рассказал бы о случившемся, несмотря на опасения за свою жизнь. Я для того и просидел полночи у Андреаса, выясняя подробности.

– Ступайте, Карл Фёдорович, – отвечаю Крузе, – Обсудим всё позже.

Решаю проверить свои подозрения и подхожу к двери, открытой доктором. Дон Алонсо невозмутимо пропустил немца и кивнул мне в знак приветствия. Подслушивал или охранял? Ещё одна загадка.

– Ааааа! – раздавшийся вопль малышни вывел меня из воспоминаний.

Судя по всему, победили Наталья и Елена, ибо именно они скакали по полю, оглашая его радостными криками. К ним присоединилась Софья, поддерживающая сестрёнок. Остальные были менее счастливы, но затем присоединились к общему веселью. Старшие вели себя более сдержанно, но явно завидовали младшим.

Хорошо, что я приехал. Иначе ел бы себя поедом или пил вино. От последнего надо держаться подальше. Оно дарит временное успокоение, но не меняет положения вещей. Но очень хочется забыться. Ведь я прекрасно осознаю своё бессилие, отчего становится ещё хуже. За три дня моего нахождения в столице не произошло ничего. Даже императрица сделала вид, будто меня нет, и я не возвратился с важной поездки. Любопытно, а Екатерина знает, кто убийца? И что она ответит, когда я спрошу об этом?

Только здесь надо хорошо подумать. Если поспешить, то можно сделать ещё хуже. Враги показали, что не остановятся ни перед чем. Не уверен, что именно я стал причиной гибели Анны, но эта вероятность велика. Значит, под угрозой моя семья, а это неприемлемо.

Есть у меня ещё одна мысль. Надо попробовать встретиться с отцом Ани – вице-канцлером Воронцовым. Насколько я знаю, Михаил Илларионович ещё не вернулся из затянувшейся заграничной поездки. Но вскоре он должен прибыть в Россию. Об этом мне рассказывал Панин, который терпеть не может графа, хотя вынужден делить с ним руководство над дипломатическим ведомством.

А ещё надо выяснить, почему лечение и вскрытие моей женщины было поручено Лидерсу, являющегося хирургом Преображенского полка? Понятно, что это хороший и уважаемый мастер своего дела. Но неужели в столице нет других докторов? Чувствую, что снова начинаю закипать, но в этот миг прозвучали спасительные слова Устиньи.

– Кушать готово. Извольте все мыть руки и к столу.

Новая волна радости и малышня дружно понеслась к дому. Немного подумав, за ними устремились старшие ребята. Я же улыбнулся, глядя на это безобразие. Как же хорошо, что они у меня есть! Иначе можно сойти с ума.

Август 1765 года, Шушары, Шушары Август 1765 года, Шушары, Санкт-Петербург, Российская империя.

– Уже скоро начнём собирать! Профессор де Гортер[9], который помогает нам с огородами, говорит, что всё хорошо. Должно выйти целых три, а то и четыре мешка с одного посаженного. Но ещё рано собирать картошку. Ваня, только я так хочу её попробовать!

Утро следующего дня началось с обхода неожиданно большого хозяйства моего семейства. После завтрака Лиза вдруг шикнула на молодёжь, потребовавшей продолжения вчерашней вакханалии. К моему изумлению, после этого все быстро бросились учить уроки. Вот тебе и добрая сестрёнка! Оказывается, вскоре прибудут учителя, а наши проказники не готовы. Потому их быстро отправили заниматься. А мы в сопровождении Кати и маленькой Софы, с удовольствием показавшей язык приунывшим братьям и сёстрам, выдвинулись на огороды.

Вчерашний день выдался на диво насыщенным. После простого, но вкусного обеда, младшая часть семейства пошла отдыхать. А старшие принялись помогать по хозяйству. Даже после повышения своего статуса, женщины и дети Антона носы не задрали, продолжая трудиться. Понятно, что есть слуги, выполняющие большую часть тяжёлых работ. Но моя родня не собирается отдавать в чужие руки все дела. Лиза с Катей сразу побежали проверять своих любимых кур и гусей. Старшие девочки принялись помогать с подготовкой продуктов к ужину, ведь кормить надо целую орду. Мальчики занялись чисткой одежды, половичков, а затем взялись за глажку.

Ныне родные могут позволить себе сколько угодно вещей, чем они с радостью пользуются. Если стирка и грязные работы поручены слугам, то остальное дети и женщины Антона делают сами. Они стараются не пускать в дом никого чужого. А меня вот заставили разбираться с огромным утюгом, который нагревается при помощи углей. Я и сам не заметил, как втянулся в общее дело. Ещё и проходило всё весело под тихое пение Епистимы. Её от работ освободили по приказу отца, который настоял, чтобы женщина занималась только Федей. Да и её здоровье изрядно подорвано последними родами. Главное – я настолько увлёкся, что забыл о душевной боли.

Далее проснулись мелкие тираны и потребовали продолжения игры. После чашки взвара со свежими булочками, испечёнными Устиньей, народ ринулся на поле. Осталась только Евдокия, которая хитро произнесла, что хочет порадовать меня новыми нарядами. Она даже нашла неплохую портниху, умеющую ещё и вышивать, пригласив её в усадьбу. Ведь, вместе со мной и наведывающимся младшим Антоном, у отца десять детей, которых надо одевать. Ещё есть сам глава семьи и три его женщины. Вот бойкая Евдокия нашла хороший способ, как быстро обшить всю орду. Ныне на содержание семейства выделяется достаточное количество денег. А Лиза, Петя и Лёша получают европейские наряды с обувью от человека императрицы. Но надо ходить в чём-то каждый день. Ведь не будешь кормить кур или подметать в парче и бархате? Здесь ещё и домовитость младшей женщины Антона Ульриха. Вспоминая о весьма скромных, если не голодных годах, она создаёт запас как тканей, так и денег. На всякий случай. И это я полностью одобряю.

Уверен, что вскоре мне удастся обеспечить бастардам достаток, чтобы они не думали о завтрашнем дне. Ведь на Лизу, Петю и Лёшу у императрицы есть свои замыслы, что мне абсолютно не нравится. Но об этом я узнал немного позже.

Игра шла до темноты, привлекая внимание детишек и стариков, проживающих в деревеньке при усадьбе. Оказывается, Екатерина своим повелением передала несколько семей из государственных крестьян Антону Ульриху. По словам Лизы, вначале мужики чуть не устроили бунт, когда поняли, что оказались без земли. Но полученное денежное довольствие, хлеб и выделенные огороды успокоили народ. Теперь крестьяне обслуживали мою семью, но не забывают ковыряться в земле и собирать дары леса.

После ужина, когда большая часть детей клевала носом, от меня потребовали сказку. Думаю, малышня именно поэтому ждёт с нетерпением моего приезда. Ведь я всегда рассказываю новую историю. Через какое-то время Софья с Мишей уснули прямо на лавке, а Наталья усиленно зевала, но держалась. Поэтому Антон Ульрих отправил всех отдыхать. И знаете, я первый раз за четыре дня спокойно уснул. Вот вроде голова прикоснулась к подушке, а уже утро, с кухни идёт запах свежей выпечки и раздаются приглушённые голоса. А ещё мне не снились никакие сны и кошмары. Наверное, я просто жутко устал, и организм решил взять всё в свои руки.

Далее была зарядка, к которой с радостью присоединились Андрей, Коля и Даня. А вот старшие братья предпочитали ещё нежиться в кровати. Конечно, я не стал нагружать младших сложными упражнениями, но объяснил им необходимость разминать мышцы и суставы. Выполнив свою часть братишки и, присоединившиеся к ним сестрёнки, с удивлением наблюдали за моими выкрутасами. Всё-таки я ранее неплохо освоил гимнастику, а вместе с доном Алонсо мы придумали упражнения, совместив их с фехтовальными движениями. Через полчаса меня насквозь промокшего, но довольного, еле утащили со двора завтракать. Затем я переоделся в походную одежду, и пошёл вслед за сёстрами знакомиться с разросшимся хозяйством.