Тавис сидел у костра и точил ножи. Он как можно небрежнее поприветствовал Тиннстру, когда она подошла.

— Рад вас видеть, шеф. Мы уже начали беспокоиться, что вы можете не вернуться.

— И оставить вам все веселье? Никогда. — Тиннстра вытянула спину и повела шеей из стороны в сторону. — Ты изучил для нас дорогу к Котеге?

— Конечно.

— Места для засад?

Тавис пожал плечами:

— На каждом шагу. В лесу есть сотни мест, где можно спрятаться, а на склонах горы есть открытые местности, которые мы должны пересечь. И то и другое — плохо.

Тиннстра не стала спорить. Она знала, что это за местность, как по своему пребыванию в Котеге, так и по побегу на юг с Зорикой. Она помнила, как Черепа преследовали ее по всему лесу.

— Нам нужно выбраться отсюда раньше наших солдат. Посмотрим, сможем ли мы обнаружить какие-нибудь сюрпризы. — Она взглянула на Нику и Садира. — Скажи им, что мы уходим через десять минут.

— Не хотите ли перекусить?

— Я не голодна.

Тавис кивнул:

— Мы все ходим по краю пропасти, босс, но никто так, как вы. Вам нужно следить за собой.

— Не беспокойся обо мне, — ответила Тиннстра. Она не нуждалась ни в сне, ни в еде, особенно после выпитой воды Чикара. В ее жилах было более чем достаточно энергии, чтобы продержаться весь день. Позже, возможно, она сможет поспать несколько часов, прежде чем снова провести ночь в ожидании Черепов.

Тавис кивнул на что-то за ее плечом:

— Ваш друг пришел вас навестить.

Тиннстра обернулась и увидела, что к ним подходит Раласис. Они почти не разговаривали с тех пор, как он... что? Сказал правду?

— Доброе утро, командор, — сказала она. — Как твои ноги сегодня утром?

— Они больше не болят, — ответил Раласис. — Во всяком случае, не с тех пор, как я их не чувствую..

— Может быть, ты начинаешь привыкать к походам.

Мейгорец рассмеялся:

— Насчет этого я ничего не знаю. Дайте мне море в любой день.

Тиннстра понятия не имела, что сказать дальше, и между ними повисло неловкое молчание. Однако Раласис не уходил.

— Хорошего дня, командор, — сказала она в конце концов.

— Ты ведь знаешь, что все еще можешь называть меня Раласис, верно?

— Да. — Боги, у него был такой взгляд, что ей показалось, будто он представляет ее обнаженной или что-то в этом роде. Ее щеки покраснели.

— Это хорошо, потому что я хочу попросить тебя об одолжении. — Он даже поморщился, когда выговорил это слово.

— Об одолжении?

— Я... могу ли я присоединиться к тебе сегодня, — нерешительно произнес Раласис.

— Почему?

— Почему бы и нет? Я подумал, что тебе не помешала бы моя помощь — или, скорее, мне не помешала бы помощь. Скоро мы снова будем сражаться. Мне действительно нужно показать себя с лучшей стороны, а у кого еще можно поучиться, как не у лучших, кого может предложить эта армия? — На этот раз слова Раласиса не были полны позерства, ложной скромности или ненужного флирта, и, по какой-то безумной причине, она на самом деле нашла его еще более привлекательным.

— Я не уверена, что это хорошая мысль, — сказала Тиннстра. — Мы будем двигаться быстро в поисках врага, — и у нас свой подход к работе. Я бы не хотела, чтобы ты этому помешал.

— Я не солдат, Тиннстра. Я не привык ни к чему подобному. Мне нужно знать, как вы это делаете, пока не стало слишком поздно. Поле боя — не место для обучения. — Этот человек действительно выглядел довольно уязвимым в своей честности.

— Справедливое замечание, — с улыбкой ответила Тиннстра. — Мы выходим через десять минут. Постарайся не дать себя убить, ладно?

Армия уже двинулась в путь, когда Тиннстра, Раласис и ее команда ушли. Поскольку им нужно было опередить основную колонну, она заставила их всех бежать, задав жестокий темп. Ее команда привыкла к этому, несмотря на рюкзаки за спиной и оружие в руках и на бедрах. А Раласис?

Посмотрим, как он справится. Эгрилы не проявят милосердия — как и я.

Они бежали, и Раласис, несмотря на все свои жалобы и морские ноги, не отставал. Если у него что-то и болело, он держал это при себе и, конечно, не просил отдохнуть или замедлить шаг. Тиннстра не сбавляла темпа по Северной дороге, ожидая, когда он сломается. Через час лицо Раласиса было красным, и он весь взмок от пота, но он все равно бежал, и, когда она проверила остальных, то увидела, что ее шестеро чувствуют себя ничуть не лучше. В конце концов, именно Тавис попросил ее остановиться.

— Мы не такие, как вы, босс. Мы всего лишь люди, — пропыхтел он.

Раласис опустился на землю и начал жадно глотать воду, но Ника отодвинула бурдюк с водой от его рта.

— Выпей слишком много, и тебя стошнит. Прополощи рот водой, прежде чем глотать.

Раласис кивнул:

— С... спасибо... спасибо тебе.

— Хватит терять время, — сказала Тиннстра. — Пошли.

Остальные застонали — но не Раласис. Он поднялся на ноги и убрал свой бурдюк с водой. Он даже кивнул ей в знак того, что готов.

— Хотите, я немного поведу? — спросил Тавис. — Свернем с главной дороги?

— Найди мне несколько Черепов, — сказала Тиннстра.

Тавис повел их в лес и вверх по склонам. На этот раз они двигались медленнее, но их ногам и легким было не менее тяжело. Тиннстра то и дело оглядывалась, проверяя, как там Раласис, но он снова не спотыкался. Она видела решимость в его глазах и знала, что он отдаст все, что у него есть.

Некоторые из троп, по которым шел Тавис, начали казаться Тиннстре знакомыми. К ней вернулись воспоминания о том, как она тренировалась в горах, когда была студенткой Котеге, изучала технику бегства и уклонения от ударов и как охотиться на человеческую добычу. Тогда она боялась кого-нибудь поймать, боялась того, что может произойти дальше, не хотела драться или рисковать получить рану. Она была жалкой маленькой девочкой. Слава Богам, она заставила себя повзрослеть.

Весь день они охотились, карабкаясь по склонам Олиисиуса, но не нашли ничего, кроме старых следов. Тиннстра снова впала в отчаяние, в ней нарастал гнев. По большей части остальные хранили молчание, сосредоточившись на работе, и разговаривали только тогда, когда останавливались перекусить или отдохнуть. То, что они не нашли врага, не означало, что его там не было.

И Раласис? Он продолжал удивлять Тиннстру. Ему было трудно идти — этого было не скрыть, — но он ни разу не пожаловался и поддерживал темп, заданный остальными, следуя их указаниям о том, что делать и как себя вести. Во многих отношениях казалось, что он был частью команды с самого начала.

Время от времени он ловил на себе ее взгляд и одаривал своей непринужденной улыбкой, как будто ему было весело. И каждый раз, когда она видела эту улыбку, ее ярость утихала и душа успокаивалась. Возможно, это все-таки человек редких талантов.

День клонился к вечеру, когда они увидели водопад, двадцатифутовый столб воды, низвергающийся в бассейн внизу. Это зрелище поразило Тиннстру, как удар в лицо. Внезапно ее мысли перенеслись назад — на сколько лет? К той ночи, когда она стояла на вершине, держа Зорику за руку, окруженная Черепами. Тогда она прыгнула, поверив в ложь Аасгода, надеясь, что какая-то несуществующая магия, заключенная в мече, ее защитит. Это было чудо, что они с Зорикой выжили при падении и не умерли от переохлаждения.

Нет, не чудо. Просто чертовски повезло.

Остальные заметили, что она не двигается, и немедленно спрятались в укрытие, высматривая опасность, которую, по их мнению, она заметила.

— Котеге находится вон там, наверху, — сказала она, указывая на водопад. — Этот водопад я помню еще со студенческих лет. — Ее слова немного сняли напряжение с остальных, которые воспользовались передышкой, чтобы вытащить из рюкзаков бурдюки с водой или перекусить тем, что было у них под рукой.

Тиннстра какое-то время следила за рекой, мысленно все еще пребывая в прошлом, пытаясь определить, где они с Зорикой вышли из воды после прыжка, но ничего не узнавала. Как она могла? Они блуждали в темноте, почти утонувшие и почти замерзшие, а потом упали без чувств среди каких-то кустов и поваленных деревьев, сумев не уснуть, пока не развели огонь, который спас им жизни.