— Пока нет, но мы их скоро получим. Они знают, что делают.

— Хорошо. Мы же не хотим случайно наткнуться на армию Черепов.

— Расслабься. Мы этого не сделаем.

Бойся. Бойся. Бойся. В этом ты хорош, пропел Монсута.

Джакс никак не отреагировал на голос и не стал выяснять, откуда тот взялся. Голос не вызвал у него страха или дискомфорта. Больше нет. Он знал, что это такое.

Это был не Монсута, и это был не призрак Монсуты. Это был не более чем затянувшийся ночной кошмар. Эхо. Его собственные воспоминания, которые его обманывали. Напоминая ему, что не стоит быть слишком самоуверенным. Но! Если он не будет осторожен, все может снова пойти наперекосяк, а этого Джакс допустить не мог.

По правде говоря, ночные кошмары беспокоили его больше, чем голоса в голове. Каждую ночь ему снился один и тот же сон — о красной пещере, красных водах и том чудовищном человеке. Это казалось таким реальным, таким ужасающим. Каждый раз Джакс просыпался весь в поту, изо всех сил стараясь не закричать.

Это было еще одно похмелье после всего, через что ему пришлось пройти. Он это знал. Он видел такое раньше у Шулка, вернувшихся с войн на границе. Он знал, что его преследует душевная травма, но все равно хотел, чтобы она прошла. Он должен быть сильнее этого. Лучше.

Но ты слаб. Я доказал это в той комнате. Своими маленькими ножичками.

Джекс вздрогнул от этой мысли.

— Что-то не так? — спросила Мойри. — У тебя такой вид, будто ты увидел привидение.

— Увидел? Нет. Я и так ношу их с собой, довольно много, — ответил Джакс. — И, кажется, никогда не смогу с ними расстаться.

— Я знаю это чувство.

Джакс хотел сказать ей, что она на самом деле не знает — и никто не мог знать, — что его призраки были другими, более злобными, чем все остальные, но промолчал. Любое объяснение потребовало бы разговора о том, что произошло в Киесуне... в той комнате. Это подорвало бы ее веру в него, а он этого не хотел. Он снова был генералом. Лидером. А не неудачником. Не предателем.

Его взгляд вернулся к Мойри. С ней он смог бы изгнать всех своих призраков, плохие воспоминания и неудачи. Как только Эгрил будет побежден, они смогут построить совместную жизнь, возможно, даже восстановить Шулка. Они понадобятся Джии просто для того, чтобы враг не вернулся. С Мойри он мог бы это сделать. Это было бы честью. Второй шанс. Искупление.

Конечно, сначала они должны выиграть эту войну.

Вместо этого он сосредоточился на дороге впереди. Все выглядело достаточно мирно, когда они ехали по грунтовой дороге через низкие холмы под ясным голубым небом, и все же... какое-то чувство подсказывало ему, что скоро начнется сражение. Он почти чувствовал запах насилия в воздухе. Слышал зов мертвых.

Или это ему тоже кажется?

Он погнал лошадь вперед, желая добраться до вершины следующего холма.

— Джакс? — спросила Мойри, двигаясь вместе с ним.

Лошадь тоже что-то почувствовала и прибавила скорость без дальнейших понуканий со стороны Джакса.

Не успел он подняться на вершину холма, как раздался звук рога. Это были его разведчики. Сигнал тревоги. Он пустил лошадь в галоп, прежде чем остановить ее на вершине.

Вдалеке, милях в двух-трех, виднелся город, окруженный стенами. Его разведчики были примерно в миле оттуда, они мчались к чему-то — нет, к кому-то. К кому-то, за кем гнались Черепа.

Черепа были пешими, но их белые доспехи выделялись на фоне зеленых окрестностей. Еще больше выходило из города, привлеченные сигналом рога разведчиков. Невозможно сказать, сколько их было, но Джакс не мог оставить своих людей умирать.

Он услышал, как Мойри понукает свою лошадь, и этого было достаточно, чтобы пуститься в галоп. Во имя Богов, он надеялся, что разведчики будут живы к тому времени, когда они до них доберутся.

Земля содрогалась от грохота пятидесяти пар копыт, несущихся навстречу врагу. Джакс схватил поводья здоровой рукой и низко пригнулся к шее коня, ухмыляясь, как сумасшедший, когда ветер хлестал его по лицу. Он наблюдал, как разведчики достигли небольшой группы Черепов, увидел, как взметнулись и опустились мечи.

Они были хорошими мужчинами и женщинами, которые знали, что делают, поэтому он не боялся за них в той стычке. Всадники всегда побеждают пехоту, если только пехоты не слишком много. Вот почему большая группа Черепов, приближающаяся из города, представляла бо́льшую угрозу. Вот на кого нападет Джакс.

Разведчики выиграли битву и возвращались к Джаксу и остальным, но медленнее, везя тех, за кем гнались Черепа. Он надеялся, что их жизни стоили того, что произойдет дальше.

Эти пятьдесят человек проскакали мимо разведчиков в вихре грязи и пыли, направляясь к Черепам. Тех было около двух сотен, они обнажили мечи, выставили копья, готовясь встретить атаку.

— Построиться. Построиться. Построиться, — приказал Джакс сквозь стиснутые зубы. Он не хотел, чтобы они сгрудились вместе.

Джиане тоже достали мечи. Джакс взял поводья в зубы и сделал то же самое. Теперь вес клинка в его левой руке ощущался так естественно, как будто он всегда был там. Он держал лошадь под собой, обхватив ее бедрами, так удобно, как будто ездил верхом каждый день в течение многих лет.

И да — перед ними были Черепа. Белая полоса, ожидающая прихода смерти.

Пятьдесят воинов прорвались сквозь ряды Черепов, убивая мечом и копытами, сметая все на своем пути. Грохот копыт, лязг стали, крики людей — все смешалось воедино. При первом же прорыве рядов противника лошадь Джакса затоптала одного Черепа, пока сам Джакс рубил другого, оросив его голову красным дождем. Он развернул лошадь и снова прорвался сквозь ряды Черепов. И снова. Неутомимо. Безжалостно.

Это была настоящая бойня.

Это было великолепно.

Именно за это Джаксу нравилось быть Шулка.

Непобедимым и победоносным.

Когда убивать стало некого, Джакс почти разочаровался, но затем он увидел неподдельную радость на лицах своих солдат, как Шулка, так и ханранов, и их эйфория передалась и ему. Мойри бросилась к нему, ее лицо и доспехи были забрызганы кровью эгрилов, и они бросились в объятия друг друга и поцеловались с таким страстным желанием, которое может родиться только в бою.

И, конечно, это не могло продолжаться долго.

— Генералы! Генералы! — Фин и Дев бросились к ним с мертвенно-бледными лицами. — Вы должны это увидеть.

— Что это? — спросил Джакс, отстраняясь от Мойри.

— Мы вошли в город, — сказала Дэв, прежде чем ее голос дрогнул.

— Лучше вам самим посмотреть, — добавил Фин.

Не было никакой эйфории, когда они увидели мертвых, насаженных на колья по всему городу.

— Найдите разведчиков, — сказал Джакс. — Приведите ко мне всех, кого они спасли. И посмотрите, не уцелели ли какие-нибудь Черепа. Я хочу с ними поговорить.

— Я в это не верю, — сказала Мойри, пока они ждали.

Джакс обнял ее и притянул к себе:

— Мы заставим их заплатить. — Он поцеловал ее в макушку. — Клянусь Богами, они заплатят.

Она подняла на него глаза, полные слез:

— Ловлю тебя на слове.

Появились разведчики в сопровождении молодого человека, девушки и ребенка. Юноша делал все возможное, чтобы мальчик не увидел трупы.

— Это не место для ребенка, — сказал Джакс. — Уведите мальчика отсюда.

Двое ханранов попытались забрать ребенка, но юноша и девушка приняли боевые позы, прежде чем кто-то до него дотронулся.

— Забери ребенка, и я вырву твои чертовы глаза, — прорычала девушка.

Джакс уставился на нее. Она показалась ему знакомой. Он откуда-то знал ее, и ее выговор...

— Ты из Киесуна?

Она обернулась, и ее глаза расширились:

— Джакс? Блядь! Джакс! Мы думали, ты умер!

— Мы встречались? — спросил Джакс.

— Да, в Киесуне, — ответила девушка. — Я была с Дреном в доме на Комптон-стрит.

Джакс вздрогнул, услышав адрес. Именно там он отрезал себе руку, убив двух парней, которые присматривали за ним. Он выбросил воспоминания из головы. Лучше забыть.