И еще больше стрел полетело в их сторону.

— Приготовьтесь, — снова крикнул Раласис.

Стрелы усеяли палубу корабля, выбивая дробь, когда они дождем посыпались вниз. Воздух наполнился новыми криками, и не только с корабля Тиннстры. Клянусь Богами, она не была уверена, сколько еще они все смогут выдержать.

Затем корабль содрогнулся, когда он, наконец, ударился о гальку.

Люди с топорами мощно замахнулись. Два удара спустя трап опустился, и Тиннстра смогла увидеть пляж. «Пошли», — закричала она. Удар ее копья сбил стрелы с ее щита, и она вскочила и побежала.

— Шевелись! Шевелись! Шевелись! — крикнул кто-то позади нее. Возможно, это был Раласис, но Тиннстра не обернулась, чтобы посмотреть. Она прыгнула в воду. Вода оказалась глубже, чем ожидала Тиннстра, через мгновение она заполнила ее сапоги, холодная и кусачая, но Тиннстра не обращала на это внимания, пробираясь вперед, пытаясь удержать щит, отчаянно желая добраться до пляжа.

Другие корабли, многие из которых были охвачены пламенем, также добрались до гальки, выбросив свои войска в море и песок. Клубы дыма яростно вздымались, когда взрывы разносили их от одного конца пляжа Омасон до другого.

Стрела попала в нагрудник Тиннстры, когда она выбралась на берег. Еще больше угодило ей в щит. Она закричала и завизжала, шум заглушил хаос, и бросилась вперед, когда Черепа побежали вниз по склону навстречу союзникам. Один получил ее удар копьем в грудь, — ублюдок упал, — но за ним бежало множество других, и все были более чем счастливы попытаться ее убить.

Тиннстра выхватила свой меч. Пришло время послать Кейджу еще души эгрилов.

16

Эндж

Аскалийские горы

— Я, блядь, к ним не притронусь, — сказала Эндж.

— Мать твою, — сказал Гаро, протягивая ей шары руками в перчатках. — Бери их.

— Ты их и бери, — в ответ выплюнула Эндж. Ее парализовал ужас — шары уже убили Дрена, они собираются убить ее. — У меня достаточно оружия.

— Черт возьми, они мне не нужны. Давай, забирай их.

— Нет.

Они смотрели друг на друга еще несколько мгновений, прежде чем Гаро сдался и положил шары обратно в мешок у своих ног:

— Если я в конечном итоге умру...

— Я окажу миру огромную услугу. — Во имя Богов, иногда она его ненавидела. Он знал, как умер Дрен — и почему он умер, — и все равно говорит такое? Пошел он нахуй.

Вокруг них все, кто был достаточно здоров и силен, надевали доспехи и клинки. Был замечен мейгорский флот, и ханраны собирались сделать все возможное, чтобы их союзники добрались до берега. Скорее всего, это будут похороны множества людей.

Прошло несколько тяжелых недель с тех пор, как Черепа появились на пляже Омасон. Дайджаку проводили бо́льшую часть ночей, бомбя, к чертовой матери, все склоны гор, а Черепа выходили на охоту днем. Любые планы, которые они строили, чтобы навредить ублюдкам на пляже, пошли прахом. Все их усилия были направлены на то, чтобы держать Черепов подальше от своего дома, а не отпугивать их от Омасона.

Дела стали настолько плохи, что Яс отослала некоторых слабых и немощных подальше от пещер, решив отправить их в более безопасное место. Для этого она использовала контрабандную сеть Плачущих Людей. Кто-то предложил Яс тоже пойти с детьми, но она без колебаний отказалась.

— Мое место здесь, со всеми вами, — сказала она, и Эндж вынуждена была признать, что на нее произвела впечатление решимость этой женщины. Яс не была Шулка, но у нее точно были яйца одного из них.

И теперь ничего не оставалось делать, кроме как драться.

Эндж проверила собственную броню. Большая часть была украдена с мертвых Черепов, но ей было все равно, откуда она взялась, лишь бы броня защищала ее от смерти. Несмотря на это, она написала Убийца Черепов на своей нагрудной пластине на случай, если какой-нибудь идиот примет ее за настоящего эгрила. Эта мысль заставила ее взглянуть на Гаро. Он вполне мог бы убить ее, по ошибке.

— Ты в порядке? — спросил Тавис. Он был одет во все свое снаряжение Шулка. Черный плюмаж на его шлеме, похожий на птичий гребень, очевидно, говорил людям о его клане, в те времена, когда такого рода дерьмо было важно. У других Шулка были красные, синие и зеленые перья, но Эндж не потрудилась узнать, что все они означают. Ее волновало только то, что они знали, как пользоваться своими копьями и мечами, и она еще не встречала Шулка, который не был бы чертовски хорошим убийцей.

— Я в порядке. Я просто не хочу прикасаться к этим чертовым шарам.

— Я тебя не виню. — Он улыбнулся, обнажив белые зубы сквозь седую бороду. — Противоестественные вещи. Я уверен, что взорву себе руку, если ими воспользуюсь. С мечом я, по меньшей мере, знаю, где нахожусь.

— Я даже этого не могу сказать.

— О, с тобой все будет в порядке. Все знают, что ты можешь за себя постоять. Кроме того внизу дело будет не в мастерстве. Для этого там слишком много Черепов. Дело будет в том, кто больше хочет жить — ты или человек, с которым ты сражаешься. И они не могут сравниться с твоим сердцем.

Эндж позволила себе улыбнуться:

— Держу пари, ты всем рассказываешь эту чушь.

Тавис приподнял бровь:

— Только хорошим людям.

— Не беспокойся обо мне. Я вас не подведу.

— Я знаю.

Откуда-то издалека донесся треск взрывов. Все остановились, чтобы послушать, все посмотрели вверх, когда их воображение подсказало им, что происходит. Все они знали, сколько Дайджаку было готово встретить мейгорский флот, сколько солдат ждало на берегу. Шансы были невелики.

В конце концов, именно Хасан нарушил молчание, хлопнув в ладоши, чтобы привлечь их внимание. Яс стояла слева от него.

— Хорошо, все. Неудивительно, что битва началась. Мы все знали, что Черепа не позволят нашим друзьям появиться, не высказавшись по этому поводу. Вот почему мы здесь, все такие нарядные. Теперь наша очередь вмешаться.

Хасан получил кивки и ответное бормотание.

— Наша задача проста: спуститься прямо с горы, ударить по Черепам там, где они этого не ожидают, и нанести им как можно больше урона, чтобы у мейгорцев был шанс высадиться на землю. У нас есть бомбы, стрелы и копья, так что давайте сначала воспользуемся ими, прежде чем кто-нибудь вздумает умничать со своим мечом.

— Да, шеф, — сказал Тавис, хлопнув мечом по щиту.

Остальные присоединились к нему, но Хасан поднял руку, призывая к тишине:

— Мы ждали этого дня. Этого часа. Этого мгновения. Сегодня мы возвращаем Джию. Мы возвращаем наши дома. Мы возвращаем наши жизни.

На этот раз аплодисменты были оглушительными, мечи стучали по щитам, а копья вонзались в землю.

— Мы мертвые, — крикнул кто-то. — Мы мертвые. — Эндж всегда ненавидела эту глупую молитву Шулка, но даже она обнаружила, что выкрикивает ее. Звук отражался от стен и сотрясал до костей.

Хасан позволил этому продолжаться и продолжаться, прежде чем снова поднять руку. Крики и стук прекратились, но кровь Эндж все еще шумела у нее в ушах.

— Пусть Четыре Бога позаботятся о нас всех. А теперь давайте пойдем и убьем ублюдков. За Киесун. За Джию. За всех наших друзей и любимых, которых здесь больше нет, чтобы сражаться! За нас!

Тавис повел ханранов — и Эндж вместе с ними — по узкому проходу из пещер на горную тропу. Она увидела несколько встревоженных лиц вокруг себя, когда взрывы раздавались с пугающей частотой где-то над водой, но они каким-то образом продолжали двигаться. Внезапно ее самодельные доспехи и подержанный меч показались ей не слишком подходящими для настоящей войны. Дрен научил ее наносить удары людям в спину, а не сражаться с ними лицом к лицу, как настоящий солдат.

Блядь, как бы ей хотелось, чтобы он был сейчас рядом с ней. С ним она бы почувствовала себя лучше. Храбрее. Вместо этого у нее был Гаро. Эндж взглянула на него — выпучил глаза и тяжело дышит, как будто собирается обоссаться. По крайней мере, он не распустил язык, как обычно. Все равно, он был дерьмовой заменой.