Черепа бросились на баррикаду, пытаясь прорваться за счет численного превосходства. Передние ряды атаковали их копьями. Нанося удары то тут, то там — кому-то везло, кому-то нет.

Однако убийство Черепов не принесло никакой пользы. Мертвые эгрилы давали тем, кто был позади, возможность давить, а также защиту от копий джиан. И действительно, чертова баррикада начала двигаться не в ту сторону, к Эндж и ее товарищам.

Казалось, прошла целая вечность — возможно, всего несколько секунд, — прежде чем раздался скрип и стон, и глупая штука рухнула, превратившись в груду дерева и мертвых Черепов. Затем остальные ублюдки ринулись в образовавшуюся брешь. И битва продолжилась.

Первый ряд снова замахнулся копьями, но внезапно оказалось, что от шести футов не так уж много толку, когда Черепа прямо перед тобой. Двое из первого ряда упали, просто так.

Бени бросился заполнять образовавшуюся брешь, крича, ругаясь и размахивая мечом. Он был как сумасшедший. Эндж бросилась бы ему на помощь, но он выглядел так, словно мог убить ее так же легко, как Череп.

Затем он получил скимитар в сердце, и Бени больше не был проблемой, о которой ей стоило беспокоиться. Нет, проблема заключалась в ублюдке Черепе, который убил Бени. Однако ему все равно пришлось вытаскивать свой меч из кишок Бени, так что Эндж воспользовалась шансом и набросилась на него. Теперь уже она кричала и ругалась. Этого хватило, чтобы Череп поднял голову и подставил свое глупое лицо в маске в качестве мишени.

Эндж ударила изо всех сил. Ни умения, ни техники, только чистый страх, гнев и воля к жизни. Это тоже сработало — она попала ублюдку в точку под глазом. Маска треснула, когда лезвие глубоко вонзилось, и эгрил упал.

Затем уже Эндж упала, ударившись о землю, меч вылетел из ее руки, и она споткнулась о мертвое, окровавленное тело Бени. Она карабкалась, пытаясь выбраться из этого хаоса, отчаянно нуждаясь в оружии, наблюдая, как все больше Черепов вываливаются из пролома. Еще несколько джиан бросились им навстречу, и чей-то ботинок чуть не наступил Эндж на голову, но не было места встать. Она только успела схватиться за рукоять меча, как на нее упало чье-то тело, и она снова растянулась на земле.

Мужчина ударил ее локтем по голове, когда махнул своим мечом, пытаясь отразить удар Черепа. Это не принесло ему ничего хорошего. Череп рубанул его скимитаром, как топором по бревну, и горячая кровь брызнула во все стороны. Джианин закричал, извиваясь от боли, молотя руками, пока Череп не ударил во второй раз, заставив его замолчать навсегда.

Взгляд эгрила остановился на Эндж, лежащей там совершенно беспомощной. Она могла бы поклясться, что мужчина ухмыльнулся, увидев такую легкую мишень, и она прекрасно видела, как его меч снова взметнулся вверх. Она знала, что сейчас произойдет.

Да помогут ей боги, она закрыла глаза, не желая видеть, что будет дальше. Но раздался глухой удар и крик, а меч так и не опустился. Когда Эндж взглянула, там была Венна, с мечом в каждой руке и мертвым Черепом у ее ног, еще один собирался присоединиться к нему. Шулка была ураганом точности, в одиночку отбросившим Черепа назад, дав защитникам мгновение собраться с силами, дав им надежду. Каким-то образом она была везде одновременно, с глазами на затылке, блокируя атаку одного Черепа и одновременно нанося удары по другому.

Эндж поднялась на ноги, вся в крови, которая, к счастью, принадлежала не ей, и подобрала скимитар. На нее бросился Череп, но она сумела увернуться от его дикого удара и рубанула его мечом. Эгрил, однако, был быстр и блокировал ее удар — ударные волны проносились по ее руке, когда их клинки сталкивались.

Она ударила ногой, целясь в яйца Черепа, но попала в его чертову броню, потеряв при этом равновесие. Эндж отшатнулась, напуганная до усрачки всей этой заварухой. Что она делает в сражении на мечах? Ей следовало пойти с Гаро.

Однако Дрен бы не сбежал. Дрен знал, как убивать. Что бы Дрен сделал? Он бы дрался чертовски грязно, вот что бы он сделал.

Эндж схватила пригоршню грязи и бросила ее в лицо Черепа. Когда он поднял обе руки, чтобы защититься, Эндж сделала выпад и вонзила лезвие прямо в грудь Черепа. На мужчине с таким же успехом могло не быть доспехов, потому что скимитар вошел в него по самую рукоятку. Она почувствовала, как его последний вздох коснулся ее щеки, и оттолкнула его, ухмыляясь изо всех сил. Она, черт возьми, это сделала.

— Берегись! — Венна оттолкнула ее в сторону. Один меч отразил удар скимитара Черепа, нацеленный в то место, где только что была голова Эндж, а второй в ответ перерезал эгрилу горло.

Эндж, потрясенная тем, что снова чуть не погибла, отскочила в сторону от падающего тела. Затем она увидела, что Венна смеется в этом водовороте, как рубит и пронзает.

— Мы мертвые! — кричала Венна, полная прекрасного безумия. — Мы мертвые!

Эндж, перепачканная кровью с головы до ног, подбежала к ней. Если этой ночью ей суждено умереть, она заберет с собой столько ублюдков, сколько сможет. Дрен бы ею гордился.

71

Зорика

Котеге

Зорика прожигала небо, сияя так ярко, как никогда, посылая огонь на эгрилов, и, во имя Богов, это было чудесно. Ей не нужно притворяться королевой или Богиней — она просто должна быть воином: ее этому учили, и у нее хорошо получалось.

Среди врагов были Избранные, но она их больше не боялась. Да, их дубинки могли причинить ей боль, но сначала они должны в нее выстрелить, а она была чертовски быстрой для них.

С другой стороны, они сами становились легкой мишенью каждый раз, когда стреляли в нее. Их красные вспышки освещали путь, ведущий прямо к тому месту, где они находились. И Зорике даже не нужно было быть точной с ответным ударом. Не сейчас. Она посылала волну за волной пламени в лес вокруг Котеге, пока все не сгорело. Ни Черепам, ни Избранным негде было спрятаться. Она обратила их всех в пепел.

Взмыв высоко в воздух, она развернулась, ожидая новых энергетических разрядов и высматривая новых врагов, которых можно было бы поразить. Когда их не последовало, Зорика обратила свое внимание на сражение на территории Котеге.

Черепа то тут, то там пробивали брешь в стенах, но солдаты Зорика держались стойко. Самый жестокий бой шел в одном конкретном месте, где Черепа просачивались сквозь дыру на месте прежних ворот. Стороны слишком смешались и Зорика не могла применить пламя, но она была не менее искусна с традиционным оружием.

Обе стороны были слишком переплетены, чтобы Зорика могла использовать свое пламя, но она была не менее искусна в обращении с традиционным оружием. Ее старая учительница, Майза, дала ей в руки меч в пять лет и позаботилась о том, чтобы Зорика знала, как им пользоваться.

Она тяжело приземлилась прямо посреди них, напугав всех своим ослепительным светом и силой удара. А затем она начала сражаться, двигаясь быстро и безжалостно.

Зорика пронзила копьем Череп, все еще вздрагивавший от ее внезапного появления. Она выдернула копье и использовала его, чтобы сбить с ног еще одного противника, раскроив ему шею поворотом наконечника. Она разбила шлем еще одного, пробив о́бухом кость и мозг, а затем крутанула древко, чтобы отразить мечи, нацеленные ей в сердце.

Ее собственные солдаты отступили, благодарные за передышку, что дало ей возможность сражаться, не опасаясь причинить им вред. Зорика могла бы вызвать огонь или использовать свой щит, чтобы стереть эгрилов в порошок, но это привело бы к преждевременному завершению битвы. Ей нужно было, чтобы это продолжалось, нужно было больше времени не быть королевой.

Она оставила свое копье во рту Черепа и выхватила меч. Осталась дюжина эгрилов, и Зорика нырнула в них, как кошка в стаю голубей. Удар клинка, резкий взмах меча. Каждое движение было смертельным. Каждый выпад — попаданием. Майза гордилась бы ей. Тиннстра тоже, только она отчитала бы Зорику за то, что та подвергла себя риску.