— Если ты настаиваешь, старушка.

Она всегда ненавидела спарринги, когда была девочкой. Слишком боялась получить удар — боялась боли, которая его сопровождала. Но этот страх прошел. Мир показал ей, что она должна быть самой лучшей, какой только может быть. Перестать развиваться сейчас было невозможно.

Она атаковала со всей своей скоростью. Шквал ударов в голову Майзы, удар ногой, нацеленный ей в колено, перетекающий в боковой удар. Шулка заблокировала их всех.

— Вот так-то лучше, — сказала Майза. — Покажи мне, почему твой отец считал тебя такой талантливой.

— Все мои братья были лучше меня, — сказала Тиннстра, пытаясь нанести удар с разворота и получив за это удар по почкам. Она упала, схватившись за бок.

— Не трать время на бросающиеся в глаза удары ногами. Они слишком долго достигают цели, — сказала Майза, ожидая, пока она встанет на ноги. — Будь прямолинейной. Ты хочешь причинить боль. Ты хочешь искалечить. Ты хочешь убить. Сосредоточьтесь только на том, что поможет этого достичь. Найди кратчайший путь к достижению цели. Все остальное — пустая трата энергии.

— Я сделаю все, что в моих силах, — сказала Тиннстра. Она атаковала. Удар змеи. Удар обезьяны. Майза танцевала вокруг них всех.

— Не блокируй, если можешь уклониться. Прибереги силы для своих атак. — Майза нанесла удар, но именно ее нога сбила Тиннстру с ног. — Не позволяй глазам тебя одурачить. Знай обо всем.

— Верно, — сказала Тиннстра, вставая во второй раз. Она снова атаковала, но Майза наклонялась и уклонялась от всех ее ударов. Это было все равно, что пытаться ударить дым. По крайней мере, на этот раз Майза позволила ей удержаться на ногах. Но каждый не получившийся удар рукой отнимал у Тиннстры еще немного энергии. Каждый удар ногой, пролетавший мимо цели, делал следующую попытку намного сложнее. Даже дышать стало трудно, и, когда она потеряла концентрацию, Майза воспользовалась возможностью показать Тиннстре, насколько это может быть опасно.

Удар ногой бросил ее на спину. Удар рукой едва не сломал нос. Даже избежав удара ноги Майзы, Тиннстра споткнулась о собственные.

— Выносливость — это все. — Майза протянула руку, чтобы помочь Тиннстре подняться. — Ты должна продолжать сражаться, когда твой противник устанет. Ты должна быть готова сразиться со вторым, третьим, четвертым нападающим, который хочет твоей смерти. В этом разница между жизнью и смертью.

Тиннстра едва могла дышать. «Я... поработаю... над этим». Ее атаки потеряли форму, стали, скорее, дикими пинками и неумелыми тычками, чем отработанными и точными. Это было плохо. Ее отец сгорел бы от стыда.

Для Майзы это тоже было слишком. Она остановилась и отступила назад.

— Хватит. Ты хорошо поработала для своего первого дня.

Тиннстра согнулась пополам, пытаясь втянуть воздух, с ее носа капал пот:

— Ты называешь это «хорошо поработала»?

— Поверь мне, ты справилась лучше, чем большинство из тех, кого я тренировала. Пару раз ты почти меня ударила.

Тиннстра сплюнул на землю комок мокроты, горло саднило:

— Лучше, чем у большинства — недостаточно хорошо. Почти не сохранит жизнь Зорике.

— Тогда завтра мы снова будем тренироваться. — Майза махнула рукой в сторону их окружения. — Сейчас у нас есть время.

— Да. — Тиннстра взглянула на ониксовую дверь в конце сада, сейчас закрытую, почти ставшую частью самой стены. — Есть, возможно.

52

Тиннстра

Айсаир

Тиннстра проснулась от крика Зорики. Ее рука немедленно потянулась к мечу, сердце бешено колотилось, ожидая нападения. Затем она осознала, где находится, и расслабилась настолько, насколько могла. Они были под кроватью Зорики в ее комнате на вилле. В Айсаире, в прошлом.

Тиннстра отпустила рукоять меча и обняла девочку, притягивая ее к себе.

— Шшшш. Все в порядке, — прошептала она ей на ухо. — Я здесь. Ты в безопасности. Это всего лишь сон. — Она стала гладить Зорику по волосам, убирая их с ее лица, целуя горячий маленький лобик.

Постепенно девочка успокоилась и снова погрузилась в сон. Слава Четырем Богам.

Прошло шесть месяцев с тех пор, как они покинули Мейгор и сбежали обратно в прошлое, и все же война каким-то образом цеплялась за них всех. Что касается Зорики, то она была нервной и боязливой. Такая простая вещь, как произнесение ее имени, вызывала вспышку страха в ее глазах и готовность убежать. Она отказалась спать на своей кровати, чувствуя себя в безопасности только под ней, скрытая от посторонних глаз одеялами, — и с Тиннстрой рядом. Даже тогда кошмары приходили по два-три раза за ночь.

Откровенно говоря, психически Тиннстра чувствовала себя не лучше. Странные звуки заставляли ее тянуться за мечом. Не имело значения, было ли это скрипом дерева на сильном ветру или криком птицы над головой. Просыпаясь по утрам, она немедленно проверяла небо на наличие демонов и землю на наличие Черепов, начиная с ониксовой двери.

Она часами планировала оборону дома и разрабатывала пути отступления. У нее даже были наготове сумки с едой, одеждой и оружием, чтобы они могли бежать в любой момент. Анама настаивала, что за ними никак нельзя пройти через врата, но Тиннстра знала Черепов. Она знала, что они не остановятся. В конце концов, они преодолеют магию врат. Они никогда не сдавались.

Выбравшись из-под кровати Зорики, Тиннстра взяла свой меч и подошла к окну. Быстро приближался рассвет, окрашивая горизонт золотыми и красными полосами. Айсаир гордо возвышался вдалеке, его созданные магией шпили вырисовывались на фоне неба. Скоро пойдет снег — она чувствовала это в воздухе, — но не сегодня.

У Майзы открылся талант садовника, и она выращивала овощи для дома. Раз в неделю появлялся парень с мясом и мукой, но Тиннстра его еще не видела. Об этом позаботилась Анама. Она была одержима идеей изолировать их от остального общества, повторяя до тошноты свои предупреждения о защите шкалы времени и опасности изменения положения вещей.

Ее занудство сводило Тиннстру с ума. В конце концов, разве они пришли в прошлое не для того, чтобы изменить будущее? Что бы они ни сделали, хуже того, что уже произошло, быть не могло. Анама и Тиннстра часами спорили по этому поводу, а Майза была посередине, пытаясь сохранить мир.

Из трех женщин получились непростые компаньоны, но у них была Зорика, которая держала их вместе. Девочка и три ее матери, каждая из которых обеспечивала то, чего не могли другие, все необходимое для ее благополучия. Анама заботилась о ее образовании, Майза тренировала ее тело, а Тиннстра дарила ей любовь и защиту.

Тиннстре пришлась по вкусу ее роль. Она наслаждалась тем, что была любимицей Зорики. Девочка звала ее, цеплялась за нее и полагалась на нее. И Тиннстра ее не подводила.

Шесть месяцев в Айсаире сотворили чудеса с Тиннстрой и в других отношениях. Хорошая еда и обильный отдых, наряду с неустанными тренировками Майзы, сделали ее сильнее, чем когда-либо. Даже порез на ее лице зажил, оставив едва заметный шрам.

Майза тренировала ее каждый день. Они тренировались со всем, что могло быть использовано для убийства человека. Они бегали, плавали и даже сражались с набитыми камнями рюкзаками за спиной, чтобы усложнить задачу. Майза никогда не позволяла Тиннстре чувствовать себя комфортно, постоянно давила на нее, всячески укрепляя ее тело.

И Тиннстра чувствовала, что совершенствуется. Она все еще не побеждала Майзу, но их поединки становились все более равными, и усилия, которые требовались Майзе, чтобы победить, становились все более очевидными. Но Тиннстра никогда не успокаивалась на достигнутом и всегда прилагала только максимальные усилия.

Черепа придут, и она должна была быть к ним готова.

И было что-то в этом месте, что-то, чего Тиннстра не могла понять, но нельзя было скрыть тот факт, что она очень быстро исцелилась. Боль и синяки от тренировок проходили в течение нескольких часов. Словно все ее тело было заряжено энергией. Сначала она думала, что все дело в достаточном количестве еды, воды и отдыха, но потом стало ясно, что должно быть что-то бо́льшее. Она могла видеть это и в Зорике. Девочка быстро росла, ее щеки сияли здоровьем.