Один дайджаку подошел к нему. «Дарус Монсута?» Слова с хрипом вылетели из его деформированного рта.

Как будто он мог быть кем-то другим:

— Да.

— Нас прислали из столицы, чтобы проверить ваш прогресс.

Времени у Даруса оставалось в обрез. Терпение императора было не безграничным:

— Мы преследуем девочку и ее сообщников в горах. Наш прогресс затрудняет природа.

Дайджаку взглянул на Олиисиус:

— Это всего лишь маленькая гора.

— Не все из нас умеют летать, — прорычал Дарус. Ему было все равно, кто послал это существо — с ним не стоит разговаривать как с каким-то простым солдатом. — Но вы можете. Отправляйтесь за ними. Для вас преследование будет быстрее и легче. Я полагаю, они направляются к вратам на вершине горы.

Демон кивнул:

— Будет сделано.

— Не подведите меня. Император не из тех, кто прощает — как и я.

— Дайджаку всегда получают свою добычу.

— Тогда я скоро увижу вас с вашим пленником.

Дайджаку кивнул еще раз. Было бы слишком ожидать треклятого приветствия от этого существа. Он наблюдал, как демон вернулся к остальным, а затем они взлетели, направляясь к Олиисиусу. Он почти почувствовал жалость к девочке. Возможно, ему следовало не забыть сказать дайджаку, чтобы они вернули ее живой. Ну, делать нечего.

46

Яс

Киесун

Яс стояла с Карой на углу площади, где Ма и Малыш Ро провожали ее всего несколько дней назад. Пакетик с ядом был зашит в ее пальто. Такая мелочь — и имеет такую власть над столькими жизнями.

— Я буду ждать тебя здесь. Как только ты появишься с Джаксом и его сыном, мы уберем охрану у ворот. Никто тебя не остановит, — сказала Кара.

— Что, если меня схватят прежде, чем я смогу им воспользоваться? — спросила Яс. — Что тогда будет с Ро и Ма?

— Их освободят. Мы не монстры. Но не думай о том, чтобы сдаться. Мы узнаем, если ты это сделаешь, и убьем твою семью. Ты не единственный шпион, который у нас внутри.

— Тогда почему они этого не делают? Почему я? Почему моя семья?

— Ты единственная, у кого есть доступ к еде. Возможность.

Яс уставилась на Кару с нескрываемой ненавистью:

— Стерва.

Кара ответила ей таким же жестким взглядом, даже жестче, на самом деле:

— Да. Помни об этом и сделай то, что ты должна.

Яс зашагала прочь, не сказав больше ни слова — какой в этом был смысл? Черепа у ворот узнали ее и едва взглянули на ее документы. Тем не менее, они все равно хорошенько обыскали ее на предмет оружия, ощупывая так же, как обычно. Ее щеки вспыхнули, когда их руки коснулись ее пальто. Пока они искали, пакетик, казалось, увеличился вдвое — до такой степени, что она не могла понять, как они его упустили.

— Иди, — сказал Череп, когда они закончили, но Яс просто стояла там, глядя на него с недоверием. Как он мог не понять, что она собирается убить их всех?

— Ты глухая? Иди. — Череп толкнул ее, и Яс пошаркала прочь, ее тело действовало инстинктивно, в то время как ум был заполнен Малышом Ро, Ма, Карой и этим проклятым пакетиком.

Кухня была такой обычной. Бетс была в центре всего, руководя командой, как главный дирижер своим оркестром. Сервировка завтрака заканчивалась, пока остальные готовились к ланчу. Бетс заметила Яс и широко улыбнулась ей:

— Все в порядке, дорогая? Ты вернулась. Рада за тебя. Сегодня будет лучше, я обещаю.

Не будет. Сердце Яс разбилось на тысячу кусочков, пока она брела в раздевалку, едва отвечая на приветствия каждого, избегая их взглядов.

Арга уже была там и застегивала пуговицы на своей униформе:

— Клянусь Четырьмя Богами, ты выглядишь ужасно. Ты что, совсем не спала прошлой ночью?

Яс пожала плечами:

— Не так уж много.

— Эта история с Избранной вывела тебя из себя, ага? Не виню тебя за это. Я думала, они собирались похитить кого-нибудь из нас, просто ради забавы.

— Я беспокоюсь о своем маленьком сыне, вот и все.

— Я могу это понять. У меня дома трое собственных детей. Они сводят меня с ума, но я бы не променяла их ни на что другое.

Яс в ужасе подняла глаза:

— Трое? Я не знала.

— Ты никогда не спрашивала. Но да, трое. Два мальчика и девочка, причем девочка самая дикая из всех. В один прекрасный день они меня убьют.

Узел в животе Яс разрастался, впитывая всю возможную вину. Внезапно дыхание потребовало усилий. Она не могла этого сделать. Не могла убить Аргу, не могла убить никого из них. Но она также не могла позволить Каре убить Ро. Не ее маленького мальчика. Во имя всех Богов, должен быть другой способ.

Яс подавила панику и закончила одеваться. Она сунула мешочек с ядом в свой фартук.

— Яс?

Она застыла, все еще сжимая в руке бумагу:

— Да?

Арга глядела на нее:

— Если ты когда-нибудь захочешь поговорить, ты можешь мне доверять. Мы здесь семья. Я просто хочу, чтобы ты это знала.

Яс кивнула, сердце бешено колотилось в груди, а желчь обжигала горло:

— Конечно.

Когда они приступили к работе, она как будто впервые увидела это место — впервые увидела в нем людей. Большинство из них были эгрилами, врагами, но когда она смотрела поверх их униформы, они ничем не отличались от всех остальных, кого она знала. Сколько из них хотели быть здесь? Сколько из них, в первую очередь, хотели вторгнуться в Джию? Может быть, все они были призваны в армию. Может быть, у них были семьи, которые они хотели защитить. Она не могла поверить, что все они были злыми. Они были такими же людьми, как и она. И она должна была их всех убить.

Все утро она не думала ни о чем другом. Она пыталась придумать другой план, любую альтернативу, чтобы спасти Джакса, но не видела никакого способа. Она не была чертовой шулка, обученной сражаться. Она была просто матерью-одиночкой, которой нужно защитить ребенка. И она его защитит.

Да простят ее Четыре Бога, она собиралась это сделать.

У нее не было выбора. Не было ничего, чего бы она не сделала, чтобы обезопасить Малыша Ро. Как и знала Кара.

— Эй, Арга, я кое-что забыла. Мне нужно спуститься вниз на минутку. — Теперь, когда решение было принято, ее голос звучал не так, как ее собственный. Он звучал так, словно она вышла из своего тела и им управлял кто-то другой.

— Сколько раз мне нужно тебе повторять? Не разгуливай одна — и не оставляй меня одну. Это не может подождать?

— Не может. Прости.

— Тогда поторопись. Будь осторожна.

— Буду. — Она поспешила на кухню, на ходу вынимая бумагу из фартука, разворачивая ее, готовя.

— Что ты здесь делаешь? — спросила Бетс, когда вошла.

— Я чувствую слабость. Я ничего не ела, — ответила Яс. — Можно мне тарелку чего-нибудь?

— Ты действительно выглядишь бледной, — сказала Бетс. — Не волнуйся, любовь моя. Вон там Ребро почти закончил тушеную говядину для ланча. Съешь немного. Это поможет тебе прийти в себя.

Ребро ухмыльнулся:

— Угощайся. Она уже готова.

— Спасибо, — ответила Яс. Мир расплылся, когда она взяла миску и половник. Ребро отступил назад, давая ей место, и она опустила половник в горшок, высыпав половину бумажного содержимого и хорошенько размешав его при этом. Это было так просто. Она наполнила свою миску, снова кивнула Ребру и направилась в столовую для персонала. Каждый шаг отдавался эхом ее чувства вины. Она остановилась на полпути и оглянулась, не веря, что сделала это, ожидая, что ее поймают, но все просто продолжали заниматься своей работой. Как будто все было нормально. Не зная, что она их убила. Конечно, не все станут есть тушеное мясо, и она должна была быть уверена.

Бочки с водой для всего дома хранились в столовой для персонала, и эту воду пили все. Она разделила остаток яда между ними. Она это сделала. Пути назад нет. Она не спасет никого, кроме Ро и Ма.

Она выбросила свою миску с тушеным мясом в окно и пожалела, что не может вылезти вслед за ней и убежать, но теперь она была в этом по уши. Совершила. Убийца.