– Не сердись, мне и так плохо, – простонала Ритка. – У меня все внутренности к спине прилипли. И меня почему-то тошнит…
– Если бы ты не подсматривала в окна, ничего бы не произошло, – назидательно заметила я, неизвестным самой себе образом связав происшествие в квартире напротив с Риткиным любопытством.
– Почему? – искренне удивилась Ритка. – Ты думаешь, они его убили потому, что я за ним подглядывала?
– Да объясни же мне наконец, кого ты называешь «они»? Тут что, целая банда на этого несчастного старикана набрасывалась?
– Вроде того, – растерянно пожала плечами Ритка. – Сначала пришел этот непонятный. То ли мужчина, то ли женщина. И в одежде монаха.
– Какого монаха?
– Капуцина какого-то. Не знаю. На нем был такой капюшон, надвинутый на глаза.
Мысль о том, что в окрестностях Тарасова открыли капуцинский монастырь, и его послушники ночами разгуливают по городу, и некоторые еще и убивают стариканов в трусах, мне совсем не понравилась.
– Откуда у нас эти капуцины взялись? – вздохнула я. – Может, миссионеры?
– Ты о чем?
– Я тоже видела какого-то капуцина. Только у себя. Он ночью под моим окном разгуливал.
– Во сколько? – оживилась Ритка.
– В половине третьего.
– Постой, так ведь от твоего дома до моего – ровно полчаса. Значит, он сюда шел! Потому что если у нас в Тарасове и найдется капуцин, то уж наверняка только в единственном числе…
– Ну да. И нарочно начнет ходить то у тебя, то у меня перед носом. Не может быть!
– Это просто совпадение, – продолжала настаивать на своей версии Ритка. – Так что ты сама видела первого убийцу.
– Почему первого? – удивилась я.
– Потому что он его недоубил. И пришел второй…
– Капуцин? – испугалась я.
– Да нет, – поморщилась Ритка. – Этот был обычный. И поднялся он вместе со стариканом.
– То есть ты хочешь сказать, что старикан этот его знал и привел, бедняга, собственного душегуба в квартиру?
– Не знаю. Только они вместе вошли в квартиру, и старик все время руки к груди прижимал, как бы благодарил. А тот, второй, все смотрел на то, что было у старика в руках. И потом размахнулся и убил. Тут я и совершила глупость…
– Какую из? – спросила я. – Ты уже много глупостей совершила!
– Самую глупую. Я заорала.
О боже! Я вытаращилась на Ритку.
– Как заорала?
– Громко, – прошептала Ритка. – И этот, второй, посмотрел на мое окно. Потом я спряталась. А он вышел во двор. Я тихо так подползла к окну и посмотрела вниз. Он стоял с мужиком в бейсболке и о чем-то говорил, а сам смотрел на мое окно. И рукой еще показывал. Оба они задрали головы и стали таращиться с таким интересом, будто ничего причудливее моего окна в жизни не видали. Танька, скажи честно, меня теперь убьют, а?
Последнюю фразу бедная Ритка простонала. В ее глазах было столько страха, что хватило бы на весь город сразу.
– Думаю, что попытаются. Ты видела, как они совершили преступление, и теперь являешься для них опасным свидетелем. Поэтому тебя надо спрятать…
– Как это? А родительские ценности?
– Что-нибудь придумаем, – пообещала я ей. – В крайнем случае, поселим тут Мельникова с Началовым. Пусть поживут, преступников поприманивают. Тебе тут оставаться пока нельзя. Они теперь за квартирой присматривать будут. Может, их присмотра твоим родителям хватит?
– Как это? – не поняла Ритка.
– Ну, им же надо, чтобы кто-то за квартирой присматривал. А эти твои убийцы…
– Не мои! – заорала почти истерически Ритка. – Я пока еще не убитая!
– Пока еще вроде нет, – согласилась я, внимательно осмотрев ее. – Пока вроде у тебя цвет лица нормальный и дышишь ты в пределах нормы. Кожа теплая. Так что успокойся – живая. Но в свете последних событий кто знает, какой ты будешь завтра! Поэтому лучше пусть за предковскими реликвиями следят сами преступники. Или Мельников.
Хотя одна мысль уже в мою безумную голову пришла. Не такая уж я дура, чтобы понять, куда нас отправит Мельников вместе с нашей идеей поручить ему присмотр за квартирой! Поэтому оставалась одна добрая душа, согласная положить жизнь за «други своя». Вернее, поскольку оная особа просто задыхалась без приключений, а от любопытства у нее и вовсе в «зобу дыханье сперло», она и решила, кто будет за Риткиной квартирой присматривать.
Звали ее, конечно, Таня Иванова.
* * *
Вот эта самая полная идиотка и предложила Ритке свой план. Я остаюсь вместо нее в квартире, а она как можно незаметнее исчезает отсюда и занимает позиции в моей. Заодно звонит Мельникову, пусть он все-таки что-нибудь придумает.
– Хотя нет, Мельникову делать здесь нечего, – отказалась я от его участия в моем предприятии. – Мельников все испортит, убийц моих распугает и никого приманить не получится!
– И хорошо, – не поняла меня Ритка. – Зачем они тебе? Он всех их распугает и арестует.
– Ничего ты не понимаешь, Ритка. Я же должна сама понять, что у вас тут произошло. А Мельников – он помешает. Ты, конечно, как хочешь – можешь ему сказать, что я тут сторожу квартиру твоих предков, в то время как тебя просила посторожить мою… Нет, бред какой-то получается! Лучше уж ничего ему не объяснять, сами разберемся!
Ритка промолчала, причем с таким видом, что я сразу заподозрила, что она все охотно спихнула бы на бедного Мельникова и доверяет ему больше, чем мне. Эту мысль я поспешила высказать вслух в виде вопроса.
– Нет, что ты… – заверила меня Ритка. – Я тебе очень даже доверяю. Просто я боюсь их. Ты же не видела, какие они мрачные личности, а я видела.
– Вот и посмотрю, – легкомысленно заявила я. – Я тоже, знаешь ли, не подарок, связываться с собой ни за что бы не рискнула! Так что давай собирайся, потому как тебе надо в мою квартиру.
В принципе мы с Риткой немного похожи. Обе длинноногие, волосы у Ритки после очередной окраски такие же светлые, как и у меня, так что придраться и понять, кто из нас кто, может только человек, который нас неплохо знает. Поэтому я не сомневалась, что номер с подменой у нас с ней прокатит.
– Вот еще что, – сурово сказала я. – Тебе надо взять на работе отпуск за свой счет.
– Почему? – удивилась Ритка.
– Потому что мы с тобой меняемся, а я на твою торговую братию смотреть абсолютно не настроена…
– Я сама могу, – почему-то обиделась за свою глупую фирму Ритка.
– Нет, – покачала я головой. – Тебе вообще не стоит там показываться. Думаю, что эти твои… То есть убийцы. В общем, они, если серьезные люди, наверняка наведут о тебе справки и быстренько заявятся на работу. Может быть, у них, конечно, и не так здорово с интеллектом, но рисковать не стоит.
Ритка попереживала, что ее могут уволить, но я так на нее взглянула, что она поняла – пусть уж лучше уволят, чем убьют. На том мы и порешили.
Под нашими окнами уже слышались голоса, где-то прогрохотал троллейбус, прогудел невдалеке отплывающий пароход. Дикторша с приятным голосом оповестила нас, что уже семь утра, а это означало, что через полтора часа Ритка может спокойно отчаливать в сторону моего дома, оставив меня наблюдать за подозрительной квартирой.
Посмотрев в сторону все так же распахнутого окна, я подумала, что надо бы вызвать милицию, но вспомнила, что тогда мне придется раскрывать свое инкогнито, а мне бы этого не хотелось. Поэтому я пожелала несчастному старичку, чтобы его пораньше обнаружили, и переодела Ритку в свои вещи. Волосы заколола ей сзади в хвост и одобрительно улыбнулась.
– Ну? Я на тебя похожа?
– Конечно, не так хороша, но терпеть можно, – нахально заявила я.
– Ну, знаешь… – начала было Ритка, но, подумав, перестала обижаться. – Вообще-то да. Не очень-то и похожа…
Мы попрощались, договорились, что она позвонит через некоторое время, и она ушла.
А я осталась одна, как перст, с самыми смутными перспективами. За моим окном бродили преступники, мечтавшие меня уничтожить как ненужного свидетеля, и единственное, что скрашивало мою многотрудную жизнь, была огромная библиотека Риткиных родителей.
