Искусственные мышцы костюма зарканцев какое-то время держали большинство ударов. Но даже такая защита не уберегла. Через минуту одна из тварей проткнула мою руку когтями и поломала пару рёбер, прежде чем была раздавлена лапой ящера. Ещё один монстр обрушил удар на голову.

После этого я на мгновение потерял сознание. А когда открыл глаза, увидел перед собой лишь ряды острых зубов, смыкающихся на теле. Затем пришла волна нестерпимой боли, отправившая сознание в спасительную темноту.

Я помнил этот день. Накануне мы вместе с охотниками общины вернулись из степи. Последняя партия мраморного мяса, была помещена в холодильные контейнеры, шкуры ящеров обработаны специальным химическим составом и развешены на сушилках. И теперь все жители посёлка с нетерпением ждали, когда из Новгорода прибудет торговый караван, возглавляемый лицензированным торговцем Бабаевым.

Это был самый последний мирный караван городских, прибывший в Елисеевку, выкупать добытые на фронтире ништяки. Сразу после возвращения, дед не стал устраивать строевой смотр и дал мне выспаться. Но уже утром, он проверил охотничью амуницию и придирчиво оценил степной загар внучка. А затем принялся ворчать, заметив при свете Пандорского светила, девять зарубок, появившихся на прикладе, электромагнитной винтовки.

– Ярик, ну ты и бестолочь. На хрена приклад испоганил? – спросил старик, но беззлобно.

– Так, все старые охотники зарубки виброножом делают, когда начинается мясной сезон и в степи валят ящеров двенадцатилеток, – пытаюсь отбрехаться и тут же получаю слабенький подзатыльник.

– Поговори мне! – рыкнул в ответ дед.

Закончив осмотр охотничьей винтовки, выданной внучку, дед разрядил её и поместил в потайной ящик, находящийся внутри нашего жилого контейнера.

– А если остальные охотнички начнут себе полосы колоть на запястьях, как это делают молодые добытчики из Серебрянки и Долгопрудного? Ты тоже себе руки поганить начнёшь? – родственник продолжил ворчать.

– Не, не начну – пообещал я.

А сам начал подсчитывать в уме, сколько вправе наколоть себе полосок. При этом вспоминал всех ящеров, что завалил за пять сезонов охоты в степи. Сразу возник вопрос – надо как-то выделять полоску, за патриарха убитого лично мною во время прошлого сезона?

– Да уж, не начнёшь, – недоверчиво проворчал дед и снова размахнулся, чтобы дать леща, но бить не стал, – Знаю я, как только меня не станет, ты с дружками все руки себе исколите охотничьими татуировками. И даже не подумаете, что степняки, от которых эта мода пошла, колют полоски на запястье не за ящеров, а за поверженных в бою врагов. Или после осуществления кровной мести.

– Я в курсе. Видел на запястьях их клановых воинов, – бурчу в ответ.

Дед покивал и принялся придирчиво осматривать несколько рядов морозильных контейнеров, поставленных штабелями на площадке, находящейся возле нашего жилища. Продолговатые контейнеры, в каждом из которых вмещалось по две тонны мяса, сдавал в аренду торговец Бабаев. За это он получал пятипроцентную скидку и гарантию, что мясо не уйдёт другому торгашу.

Оторвав меня от возни с квадроциклом, дед указал на лавку, вкопанную рядом с входом в наш дом. Не став заставлять ждать, я вытер измазанные машинным маслом руки о рабочий комбинезон и уселся рядом со стариком.

– Ярослав, – сказал дед, и сразу стало понятно, что сейчас начнутся нравоучения, – А скажи-ка мне, какие цели у тебя имеются в жизни?

Услышав вопрос, я призадумался. Ибо нельзя отвечать сходу, что первым делом мне хочется накопить имперских кредитов на собственную винтовку. Если, конечно, не хочу получить очередной подзатыльник.

Так и что же ему соврать? Что я не отказался бы стать официальным следопытом посёлка? Ну, или про то, что в будущем хочу осуществить его давнюю мечту, накопить кредитов на реактор с реальным защитным периметром, с парой боевых турелей и силовыми полями, имперского класса? Это, наконец, позволит перенести поселковые контейнеры и жилые блоки на другой берег реки.

А пока я раздумывал, по центральной улице посёлка прошла Алиса с парочкой подружек. Вид камуфляжных комбинезонов, обтягивающих молодые тела, сразу обновил список моих желаний, вытеснив из сознания всё несущественное. Дед это заметил и хмыкнул.

– Значит, молчишь, – сказал он и покачал головой, – Ну, молчи. А я вот тебе, что скажу Ярик. Поставь перед собой такую важную и главное, трудновыполнимую цель, чтобы ты сам захотел к ней идти напролом, несмотря ни на что.

– И где я найду такую глобальную цель?

Выслушав вопрос, дед демонстративно вздохнул.

– Да их вокруг тебя пахать, не перепахать. Выбирай любую, – пробурчал он и указал контейнеры с мясом, похожие на гробы, – Вот, например, это. Где-то на орбите красной луны, прямо сейчас, в похожих на эти контейнеры имперских капсулах гибернации, лежат миллионы землян, так и не увидевших после эвакуации небо Пандоры. Разве это не глобальная цель, не дать колониальному кораблю превратиться в вечное кладбище и дать не испорченным Пандорой людям новую жизнь?

– Ну, ты дед загнул. Космос, это же так далеко. И крепостным колонистам туда попасть нереально, – произношу в ответ и тут же получаю заслуженный подзатыльник.

Почувствовав сотрясение в районе затылка, я вывалился из воспроизведённой имплантом записи и не почувствовал своего тела. Казалось, что вокруг больше нет ничего – ни веса, ни гравитации, ни чувств. И только впереди, на пределе видимости, помаргивала точка неяркого света.

Однако кое-что меня порадовало. Если я мыслю, то значит существую. Потом в сознании снова родился вопрос деда, заставивший задуматься. А чего же я, собственно, хочу добиться?

Банально выжить? Тогда с учётом всех последних злоключений, я делаю явно что-то неправильно.

Внезапно сознание спроецировало прекрасное лицо Ветки. Затем я вспомнил, как она кружилась в боевом трансе на краю обрыва, готовая прыгнуть за мной.

Хочу ли я быть с ней? Несомненно. И сделаю всё, чтобы она стала моей.

Но должен ли я хотеть чего-то большего?

Задав себе этот вопрос, я призадумался. В этот момент светящаяся точка начала приближаться, превращаясь в белый потолок, словно вытесанный из цельного куска неизвестного материала. Вслед за этим начал возвращаться слух, и я услышал голоса зарканцев, по всей видимости, стоявших рядом.

– Слухи о чудесном спасении примитива? Всё это правда или просто преувеличение раненых солдат, побывавших в эпицентре сражения? – задававший вопрос человек, сделал это подчеркнуть безучастно.

А я сразу узнал голос учёного техника, который сканировал меня перед посещением совета мудрейших.

– Их рассказы вполне правдивы, – подтвердил второй участник беседы. По характерному голосу узнаю эмпата, также осматривавшего меня перед советом, – Я в тот день дежурил на форпосте и прибыл туда одним из первых с группой быстрого реагирования. Успел принять участие в последней фазе сражения. И лично наблюдал, как через четыре часа после того, как каверна прекратила стонать и осыпаться, по вертикальной стене взобрался древний патриарх. Он был весь изранен и едва дышал. Но перед тем, как закопаться в грунт и впасть в спячку, ящер подошёл к мастеру охоты Варису и, раскрыв пасть, выплюнул тело умирающего примитива.

– Случаев подобного поведения патриархов в базе данных звёздного дредноута не зарегистрировано, – констатировал техник.

– То, что произошло четыре дня назад, вообще уникально, – ответил эмпат. – Насколько я знаю, после получения первой порции информации, аналитики сразу пришли к выводу, что не стоит защищать периметр провалившейся части плато, находящейся над каверной.

– Да. Они посоветовали командору отвести все подразделения и не отправлять в заранее проигрышный бой новые силы, – подтвердил техник, – Вместо этого глава военной фракции приказал продолжить сражаться тем, кто уже был задействован. А затем развернул все подразделения, отправленные на подкрепление к каверне.