Нет. Последовав за Барлеттом, Галад обнаружил еще нескольких разведчиков, разглядывавших мертвый лес. Почти у всех росших на болоте деревьев была листва, хоть и чахлая и болезненная на вид, но впереди стояли пепельно-серые стволы с голыми ветвями. Такое впечатление, что тут был пожар, после которого все вокруг поросло мхом или нездорово-белесым лишайником, а от деревьев осталось одно название.

Местность оказалась затоплена – широкой, но мелководной рекой с очень медленным течением, подмывшей и обрушившей множество деревьев, чьи ветви торчали из грязно-бурой жижи, словно простертые к небу руки.

– Там трупы, милорд капитан-командор. – Один из разведчиков махнул рукой в сторону верховья. – Плывут в нашу сторону. Похоже, где-то вдалеке произошла битва.

– Эта река обозначена на картах? – спросил Галад.

Разведчики по очереди помотали головой.

Галад задумчиво сжал челюсти:

– Сумеем перейти ее вброд?

– Она мелкая, милорд капитан-командор, – отметил чадо Барлетт. – Но надо бы беречься омутов.

Галад подошел к ближайшему дереву и с громким хрустом отломил длинную ветку:

– Я пойду первым. Пусть все снимут доспехи и плащи.

Приказ передали по рядам, а Галад тем временем сбросил доспех, завернул его в плащ, закинул узел за спину и завязал спереди. Потом он как можно выше закатал штанины, после чего ступил на отлогий берег и вошел в непроглядную воду, где сразу набрел на обжигающе-холодный ключ, отчего ноги вмиг заледенели. Сапоги глубоко погрузились в песчаное дно, наполнились водой и подняли илистые водовороты. За спиной раздался громкий всплеск: в реку шагнул Крепыш.

Идти было нетрудно: вода доходила лишь до колен, а ветка помогала понять, куда ставить ногу. Галада нервировали остовы умирающих деревьев. Похоже, гниль их не тронула. Подойдя ближе, он рассмотрел лишайники, покрывшие стволы и ветви, а на лишайниках – пепельно-серый пух и услышал новые всплески: в реку входило все больше Детей Света. Неподалеку застряли в камнях приплывшие с верховья трупы, человеческие и другие, побольше. «Мулы, – понял Галад, получше разглядев морды животных. – Десятки мулов». Судя по тому, как раздуло туши, мертвы они уже довольно давно.

Должно быть, выше по течению разграбили какую-то деревню. Это были не первые мертвецы, что встретились на пути его армии.

Наконец Галад выбрался на берег, расправил штаны, надел доспехи и накинул плащ, чувствуя, как ноет плечо, куда пришлись удары Валды, и заходится раненое бедро.

Он повернулся и пошел на север по звериной тропе, указывая путь остальным Детям Света, выходившим из бурых вод. Страшно хотелось сесть на Крепыша, но Галад решил не рисковать: земля тут была сырая, неровная, с множеством незаметных ямок и провалов. Не ровен час, верховая езда закончится для коня сломанной ногой, а для всадника – пробитым черепом.

Поэтому он и его люди шли пешком, в окружении серых деревьев, обливаясь потом в этой проклятой жаре и мечтая о доброй помывке.

Спустя некоторое время сзади подбежал Тром:

– Все Чада перешли реку. Потерь нет. – Он глянул на небо. – Чтоб они сгорели, эти тучи! С таким небом не поймешь, который час.

– Четыре пополудни, – сказал Галад.

– Точно?

– Да.

– А как же привал? Разве мы не собирались обсудить дальнейшие действия?

Привал был запланирован на полдень. Предполагалось, что к тому времени войско выйдет из болот.

– Выбор у нас пока что небогатый, – заметил Галад. – Я поведу людей на север, в Андор.

– Детей Света встречали там… неприветливо.

– Есть уединенное местечко на северо-западе. Там от меня не отвернутся. И не важно, кто владеет троном.

Да ниспошлет Свет, чтобы Львиный трон удерживала Илэйн. Да ниспошлет Свет, чтобы она вызволилась из паутины Айз Седай, хотя Галад опасался худшего. Многие – и не в последнюю очередь ал’Тор – хотели бы использовать ее в качестве фишки на игровой доске. Она своевольна и упряма, и ею нетрудно манипулировать.

– Без припасов не обойтись, – сказал Тром. – Фуража маловато, а в деревнях, как правило, шаром покати.

То было справедливое замечание, и Галад кивнул.

– Хотя план неплохой, – согласился Тром, потом понизил голос. – Знаете, Дамодред, я боялся, что вы не возьмете командование на себя.

– Как я мог отказаться? Нельзя же было бросить Детей, когда они лишились вождя.

– То есть для вас все так просто? – улыбнулся Тром.

– Не только для меня. Так должно быть для всех остальных. – Галад занял этот высокий пост из необходимости. Ему пришлось. Других вариантов не было. – Грядет Последняя битва, и Чада Света будут сражаться в ней. Даже если придется заключить союз с Драконом Возрожденным, мы обязательно будем в ней сражаться.

Уже какое-то время Галад размышлял об ал’Торе. Ясное дело, Дракону Возрожденному придется вступить в Последнюю битву. Но кем был этот ал’Тор – истинным Драконом или послушной марионеткой Башни? Небо вконец потемнело, а грязь стала почти непролазной. Нет, ал’Тор наверняка – истинный Дракон Возрожденный. Но это не значит, разумеется, что он не марионетка Айз Седай.

Вскоре скелеты деревьев сменились более привычным пейзажем. У здешних растений все равно были желтые листья и множество сухих ветвей, но это лучше, чем пепельно-серый пух.

Примерно часом позже Галад заметил, что чадо Барлетт возвращается. Разведчик был сухим мужчиной, со шрамом на щеке. Когда он подошел, Галад поднял руку:

– Какие новости?

Барлетт приветствовал его, приложив руку к груди:

– Где-то через милю деревья редеют, а болото подсыхает, милорд капитан-командор. Дальше открытое поле, на нем ни души. Путь на север свободен.

«Хвала Свету!» – подумал Галад и кивнул Барлетту. Тот незамедлительно заторопился обратно, скрывшись среди деревьев.

Галад оглянулся на колонну своих солдат. Несмотря на пот, грязь и усталость, вид впечатляющий: каждый облачен в доспехи, у всех решительные лица. Эти люди прошли с ним через болотную западню. Славные ребята.

– Тром, передай новости остальным лордам-капитанам, – велел Галад. – Пусть подбодрят свои легионы. И часа не пройдет, как мы ступим на твердую землю.

Тром, который был постарше Галада, улыбнулся с тем же облегчением, которое чувствовал его командир. Стиснув зубы, чтобы не постанывать от боли в ноге, Галад шагал вперед. Рану хорошо перевязали, и угрозы, что будет хуже, считай что нет. Да, порез неприятный, но с болью он справится.

Наконец-то они выйдут из этих топей! Дальнейший путь ему надо выбирать с осторожностью, держаться подальше от городков, большаков или поместий влиятельных лордов. Галад прокручивал в голове карты – те, что запомнил еще до десятых своих именин.

Он размышлял, прикидывал так и этак, пока желтолистая сень не истончилась и сквозь ветви не проглянуло скрытое за облаками солнце. Вскоре он заметил Барлетта, ожидавшего у края зарослей – внезапного и ровного, будто линия на карте.

Галад с облегчением вздохнул, предвкушая, как вновь окажется на просторе. Он выступил из-за деревьев, глянул направо и только тогда увидел, как на холм поднимается грандиозная армия.

Под клацанье доспехов и лошадиное ржание тысячи солдат выстраивались на вершине. Некоторые – Дети Света в кольчугах, нагрудниках и конических шлемах, отполированных до зеркального блеска. Их плащи и табары были девственно-белыми, на груди красовались эмблемы в виде многолучевого солнца; блестели наконечники кавалерийских копий – ряды и ряды. Однако куда больше тут было пехотинцев, облаченных не в белые плащи Чад Света, а в простую коричневую кожу. Амадицийцы, вероятней всего, прихвостни шончан. У многих луки.

Нетвердо попятившись, Галад схватился за меч. Он сразу понял, что угодил в ловушку. Облачения очень многих Чад украшал крючковатый посох Десницы Света: стало быть, Вопрошающие. Если обычные Дети Света – огонь, что выжигает зло, то Вопрошающие – неукротимый пожар.

Галад по-быстрому прикинул, что перед ним три-четыре тысячи Детей и по меньшей мере шесть, а то и восемь тысяч пехотинцев, половина которых вооружена луками. Свежая десятитысячная армия. Сердце у него упало.