Прохладный вечерний воздух бодрил, разгоняя сон. Вдобавок опять Мопси рядом храпел, как мужик из плацкартного вагона. Как показывает практика, это минут на пятнадцать, если, конечно, часы и минуты ещё что-то значат. Я ворочался на не слишком удобных задних местах автобуса, грустя о более мягких сиденьях старых «Икарусов», но сон так и не возвращался. Пришлось встать и выбраться через лобовое окно наружу, получилось не особо ловко. Новый мир рычал и ухал теми, кто охотится в ночи, обещая меня съесть и теми, кого они ели вместо меня. Особенно я ненавидел одну птицу, кричащую как сирена постовой машины. Утки и лягушки и то приятнее были. Были.

Стоило всё же читать умные книжки, например, про астрономию. Ни одного созвездия не узнаю, да и другие они тут, наверняка. Небо совершенно иное, и от его вида ощущаешь себя под невероятно большой перевёрнутой чашей, удивительно близкой, ближе, чем на привычных широтах. Я такое только на юге видел. Понимаю теперь, почему всякие древние представляли над головой хрустальную сферу. И не подозревал, что звёзды цветные, мигающие. Притягательные. В городе и не замечал, да и не разглядеть за светом фонарей. Разве что иной раз видел пару особо ярких, проходя через парк.

В тот, уже далёкий, вечер я банально напился. Очередное увольнение, мирное, без обид и претензий – не сошлись характером с работодателем. Неожиданно простое расставание, состоявшее лишь в сдаче ключей и росчерке в каком-то журнале учёта чего-то там. Три года на одном месте – почти мой новый рекорд, самое большое время, что мне удалось продержаться – четыре года. От неожиданной свободы закружило голову и я, поймав в коридоре Серёгу, уговорил того пойти со мной в бар, понимая, что ни с кем из бывших коллег потом я не буду общаться, как всегда это и случалось.

Милый бар на нулевом этаже: канаты, иллюминаторы. Словно ты в трюме большого корабля: выкрашенные чёрной краской металлические детали, тяжёлые цепи и бухты канатов. Немудрено, что и напились как боцманы из дальнего рейса. Мне хватило ума сесть на нужный автобус. Честно говоря, однажды умудрился проехаться на шестнадцатом маршруте вместо восемнадцатого, искренне считая, что если номера соседние числа, то и ехать они будут по почти одинаковому маршруту. Из незнакомого района я потом добирался на такси.

Буйная стадия опьянения закончилась, и Серёга оставил меня тихо-мирно дожидаться транспорта. Нужный автобус появился быстро, несмотря на крайне позднее время. Слишком тонкая осенняя куртка не планировала спасать от вечера с первыми заморозками, даже попрыгал немного, разгоняя кровь. В открытые двери нужного автобуса я рванул в такой спешке, что почти забыл рюкзак с вещами на остановке. Потеря любимой кружки не входила в мои планы никогда, я смог развернуться на месте, схватил за лямку плотно набитый рюкзак и ворвался в салон. Отопление не было включено, но и чёрт с ним, хотя бы без ледяного ветра. Добрый водитель дождался окончания моих манёвров и стартанул, я на всякий помахал ему в благодарность. Видимо это был его последний рейс, и он спешил его скорее закончить, лихо лавируя в поредевшем потоке автомобилей. В салоне пусто, только я и женщина, непонятная, сидевшая ко мне спиной, в вязаной яркой шапочке и серой куртке. Рядом, на сиденьи стояли полные пакеты из “Ленты”. Вот ровно тот случай, когда даже по спине понятно настроение. Сердитые плечи, угрюмый затылок. Прочитав сигнал, я ушёл в дальний конец автобуса. Да и в принципе не до неё было, после пируэтов и укачивания от лихача-водителя жутко мутило. Многих сил стоило сдержаться и доехать без приключений домой, не хотелось на остановке, как тогда…

Желудок дёргался, так и не решив, что делать со своим содержимым. Вспомнив пару лайфхаков, я уставился на пол, стараясь не глядеть в окно, потому никогда не узнаю, что случилось. Яркий-яркий свет от машины, видимо, со встречной полосы словно выжег глаза, и я на время ослеп. Бедному водителю пришлось явно хуже: автобус потерянно завилял, лишённый управления, превратившись в убегающего от волка кролика. “Вот и закончился вечер. Походу точно вырвет”, – подумал я, слетев со своего места на грязный пол. Странно, но вместо визгливого скрежета металла услышал грохот, словно камни в горах осыпаются. Даже удивления не было, мозг перестал выдавать информацию, вспышка и грохот вызвали короткое замыкание, создав неприятное ощущение потеряшки в пространстве и времени.

Так я оказался здесь. Рассказать про первые встречи? Очнулся я в том же автобусе, только в горах, в окружении скал, а вдобавок снаружи штурмовали. Видели же триллер «Птицы»? Нет? Вы заперты в стеклянной телефонной будке, ну, из старых фильмов, но не видно света, так как в каждое стекло бьются сотни птиц, желая добраться до вас. А если устанут – ещё столько же сидит на ближайших деревьях. Непонятные существа не осознали, что прозрачная преграда окон хрупка и ворвались через уже разбитое лобовое стекло. Водителя уже вытащили, и пространства для манёвра хватало. Существа было ростом по моё плечо. Кричавшие, с твёрдым клювом на лице и кучками перьев на опушённом теле. Нашли слабое место и, наверняка, поделили в голове всю добычу. Я тоже орал как бешеный. Слышать я себя не слышал, но больное сорванное горло потом напомнило. Лицо от страха словно онемело. Мне посчастливилось из оружия найти только железный башмак, ну, тот, что подкладывают под стоящий транспорт. Удачный бросок и остатки лобового стекла осыпались хрустальным дождём, нападавшим стало только проще, но устрашающий эффект создан. Явно я для них такое же чудовище, как для меня дракон, леший и иже с ними.

Потеря единственного орудия – самое тупое, но так и птицелюди не соседи по этажу! Я остался один, водителя и женщину уже вытащили, их тела скрылись за кишащей толпой нападавших. Решившись на вторую атаку, я берсерком нападал и старался навалять от души, поскользнулся на чём-то круглом на полу. Монтировка! Кости врагов оказались слишком тонки, теперь точно знаю, что для меня этот хруст – самый неприятный звук вселенной. Среди противников нашёлся похожий дурак и попытался меня сбить, тоже так себе, а не бык на корриде. Отправив его пинком внутрь автобуса, я размахнулся сильнее, попал пару раз по предметам вокруг и, дав забрать покалеченных, выгнал шайку наружу. Руки вспотели и тряслись. Ёлки-иголки! Меня занесло на какую-то скалу, что происходит? Нападение завершилось, они отошли настолько, что я даже не слышал крики раненых.

Участи блюда на ужин я избежал, но от этого не легче. Кто я? Где я? Где мой домик? К проблемам добавилось и местное наглое существо, ставшее моим пленником. Не особо выигрышная ситуация, теперь по ночам он будил меня своим храпом, отчего я и прозвал его Мопсом, уменьшительно Мопси. Вот так и коротаю свои дни, осаждённый дурацкими недоптицами-недочеловеками. Ростом местные метра полтора в холке, тело покрыто в основном пухом, а ноги и рукокрылья – перьями. Морщинистые четырёхпалые руки, ноги с мощными когтями и безумные глаза с дёргающимся третьим веком. Коричневые выбросы ада, брр.

На небе взошла вторая луна. Пока телефон не разрядился, я определил, что длина здешних суток почти двенадцать часов. Повезло ещё, что приземлились мы практически на каменную “полочку”, плоский выступ на склоне, а то лететь бы далёко-далёко до земли и дна. Даже прошлые гости не спешили возвращаться, подниматься на крутую гору. Продукты я старался беречь, поискал съедобное на скалах. Живность пока не трогал, а вот растения без тепловой обработки приводили к известному медвежьему эффекту, да и мало их.

Пленник мне пригодился для обучения хотя бы местному языку, только жрал он как восьмиклассник. Сообщи, что для перекуса может есть камни – не удивил бы. Привлекал его к работам – строили границу-барьер на случай гостей, научил пользоваться инструментами, что нашёл под сиденьем водителя. Теперь в салоне попросторнее после “перестановки мебели”, это мы лишнее открутили. За дела неделя промчалась быстро, на простом уровне я мог вести беседы, заглушая разговорами марш в животе от недоедания.