«Что в моей деревне от родни…» Что в моей деревне от родни — Лопухи, кипрей да куст калины. Тонкая тропинка на родник, Иволга, что сторожит малинник, Да живая память, что костром, С каждым годом ярче разгораясь, Сыплет златом, сыплет серебром, Чтоб жилось и мучаясь, и каясь… «Не представляю я иной картины…» Не представляю я иной картины: Дорога вдаль, и сосны, и река… Окно избы в узорах паутины, И в липах церковь, что стоит века… Не представляю праздник без гармошки, Без крепкой бражки, пляски мужиков. Лежанку теплую без деда и без кошки, А бабушку – без вкусных пирогов. И ясно вижу – бабы у колодца Руками машут – словно с плеч гора… Жила деревня, и светило солнце, По улицам гоняла детвора. Топились бани вдаль и вширь по краю, Всё было так, и некуда спешить. Последние деревни исчезают, — Душа моя, деревня, как нам жить?.. «А давно ли пеньем петухи…» А давно ли пеньем петухи По утрам деревню поднимали? Просыпались вековые мхи, Улыбаясь, солнышко вставало. Проявлялась жизнь в своем начале От реки, от розовых полей. Скрипом ставен, и коров мычаньем, И призывным ржаньем лошадей. Лай собак незлобный, нетревожный… Всё, как надо, как должно и быть. Не любить всё это невозможно, Как и невозможно разлюбить… «Смотрю на мир в раскрытое окно…» Смотрю на мир в раскрытое окно Избушки древней, как само столетье. Там бродит осени фруктовое вино, Сороки дремлют, поустав от сплетен. Закрою легкий ситец занавесок И закурю уже в который раз: Подумаю без зла и интереса О тех, когда-то разлюбивших нас… И не оставлю сны из детства, И журавлиный крик в осенней мгле. Хоть век живи, а всё не наглядеться И не находиться по земле. «По скрипучим досочкам заката…» По скрипучим досочкам заката Уходила солнечная блажь. День, пропахший резедой и мятой, Таял, исчезая, как мираж. Подымался вечерок с коленок, С кленами шепталась ночка-мать. В тёплы копны молодого сена Улеглись заботы отдыхать. У костра сегодня – я и время, Речка дремлет в зыбке берегов. Я один – ни с этими, ни с теми, Я один. Ни друга… Ни врагов… «Разносит ветер робкий шепот леса…»
Разносит ветер робкий шепот леса, Не слышно птиц, и стало холодней. Вчерашний день мой голову повесил, Я проводил последних журавлей. Держу в руках жар-птицу – листья клена, И меркнет свет березовых свечей. Повисло солнце, зацепив за склоны Свой красный невод гаснущих лучей… Пусть горек дым прощального привета, Но он мне дорог именно сейчас. Спешу пройти по жухлым травам лета, Пока их снег не скрыл от наших глаз. «Мои дороги не уходят в Рим…» Мои дороги не уходят в Рим, Мои дороги здесь, в родном залесье, Где из трубы избушки сизый дым, Не просто дым – строка веселой песни… Здесь на ромашке искренне гадают, А по заре погоду узнают. И друг о дружке всё, конечно, знают, И в гости от души зовут. Последним поделиться – счастье к дому Нам, столько повидавшим через край. И так всегда – не будет по-другому В моих местах, где этот рай. «Только месяц сгорит поутру…» Только месяц сгорит поутру, Бел-туман искупается в речке, Из избы, что стоит на юру, Выйдет солнце, ступив на крылечко. Отряхнет куст калины росу, Сбросит яблонька дрему ночную, И березка распустит косу, И кукушка для всех прокукует. Распылю стынь-тоску на траву И в крапиву закину сомненья. Полной грудью вдохну синеву, Вот и всё: я готов для горенья… «Будь же счастлив, кто умеет ждать…» Будь же счастлив, кто умеет ждать, Будь свободен, как беспечный ветер. Жизнь на мне поставила печать — Всех и всё любить на этом свете. Милый птах, соловушка, пропой, Чтоб душа, как птица, встрепенулась, Чтобы вновь заветною тропой Прошлое, любимое, вернулось. Неустанно память теребя, Ничего не спрячу и не скрою. Я устал так долго ждать тебя — Проплыви хоть тучкой надо мною… «Нет, не стану тревожить тебя…» Нет, не стану тревожить тебя Ни надеждой, ни взглядом, ни словом, А в дождливую ночь сентября, Хоть не хочешь, приснюсь тебе снова. И возьму твою руку в свою… Поведу под дождем за собою, У разбитой любви на краю — Навсегда – мы останемся двое. |
